— Похоронный обряд, — медленно проговорил человек и поднял свою палку.

Бледное пламя вспыхнуло на груди погибшего охотника, вытянулось языком и вошло в посох. Человек протянул его в сторону Лукуса, судорожно ухватившегося за меч.

— Успокойся, белу, — сказал мужчина. — Все произойдет так, как должно. Ты ничего не можешь изменить. Месяц назад ты прошел на север один. Кого там встретил?

Лукус не мог шевельнуться. Капли пота выступили на его лице. Человек перевел посох к Сашке.

— Встань, — послышался голос.

Подчиняясь приказанию, Сашка неловко поднялся, замер на дрожащих ногах.

— Кто ты? — спросил мужчина.

— Человек, — хрипло выдавил из себя Сашка.

— Имя, — без вопросительной интонации произнес мужчина.

Сашка поймал наполненный ужасом взгляд Лукуса и выдохнул:

— Александр.

Мужчина медленно подал посох к Сашкиной груди.

— Человек?! — раздался удивленный возглас.

Лукус издал сдавленный крик, но не смог произнести ни слова. Посох коснулся Сашки, и он почувствовал, будто горячий ствол протыкает его насквозь. И в это мгновение странная ненависть к незнакомцу обожгла его изнутри, встряхнула, привела в чувство.

— Странный способ знакомиться, — сказал Сашка на валли и с трудом отвел посох в сторону.

Мужчина опустил посох и, распахнув неестественно огромную щель рта, внезапно ринулся на Сашку. От неожиданности тот отшатнулся назад, споткнулся и упал на спину. Тяжесть придавила к земле. Иглы холода вонзились в пальцы и побежали к локтям и коленям. В ужасе Сашка сжался в комок и изо всех сил отмахнулся от нависшей тени. В глазах что-то вспыхнуло, запах опаленных волос заставил закашляться. Когда он наконец проморгался, незнакомец исчез. Лукус судорожно выдохнул, медленно опустился на колени, дрожащей рукой поднял нож.

— Что это было? — спросил Сашка, сплевывая горечь, образовавшуюся на языке.

— А ты не знаешь?

— Нет. Такие нищие мне еще не встречались.

Сашка оглянулся. Теперь равнина тем более не казалась ему дружелюбной.

«Домой! — промчалась в голове отчетливая мысль. — Домой! Прочь от этих приключений!»

— Это был не нищий, — пробормотал Лукус. — И не человек. Это был манки.

— Что такое «манки»?

— Очень неприятная штука. Не живое существо, как ты мог бы подумать. Создание очень сильного колдуна. Эта тварь была почти осязаема. Обычно они создаются для наблюдения или надзора. Они не обладают разумом. Выполняют волю хозяина и смотрят его глазами. Иногда добывают жизненную силу. Высасывают ее остатки у трупов. Но этот манки был способен управляться с живыми. Мой оберег не отпугнул его. Не понимаю, почему он не погубил тебя. Даже обычного манки нельзя поразить или остановить без помощи магии!

— Зачем он тыкал в меня своей палкой?

— А ты не догадался? — удивился Лукус. — Он хотел взять тебя!

— Взять? — не понял Сашка.

— Запомни, — прошептал, оглядываясь, Лукус. — Смертный не может противостоять манки. Если бы он коснулся посохом меня, я бы уже двигался в страну предков. А он хотел взять тебя — и не смог! Хотя Леганд и говорил, что он тоже может противостоять манки, но Леганд обладает огромными знаниями! Главное не это. Боюсь, что манки охотился именно за тобой!

— Разве кто-то знает обо мне, кроме Леганда? — спросил Сашка, с трудом поднимаясь на ноги. — Конечно, если твоя птица долетела.

— Любая серьезная ворожба, а уж тем более проход в закрытый мир, не могут остаться незамеченными, — отозвался Лукус. — И если манки был послан за тобой, он обязательно вернется. И будет сильнее в дюжину раз.

— А где он сейчас? — Сашка растерянно оглянулся.

— Сгорел. — Лукус щелкнул пальцами. — Только не спрашивай меня почему. Кстати, что за странное имя ты назвал ему?

— Александр. — Сашка пожал плечами. — Это мое… большое имя. Сашка — детское. Для близких.

— А-лек-сан-дер, — медленно проговорил Лукус. — Нет. Это сложное слово. Я буду называть тебя Саш. Похожие имена есть у белу. А сейчас завершим наше дело.

Они закопали труп и накрыли могилу дерном. Затем Лукус нашел несколько кустов лилового растения и воткнул в холмик.

— Это могильный остролист, — объяснил он. — Запах отпугивает могильщиков.

Как бы в подтверждение его слов птицы, до сего момента кружившие над ними, стали разлетаться. Лукус проводил их взглядом.

— Через две дюжины ли будет первый дом на тропе. Охотничья застава, жилище старого Трука. У него можно остановиться, перекусить, выпить пива, заночевать. Охотники продают ему добычу. Дешевле, чем в городе, но в итоге выгоднее, чем мотаться туда и обратно. Нужно сообщить ему о случившемся. Он предупредит охотников. Потом двинемся в город. Если не будем останавливаться, попадем туда утром следующего дня. В пяти ли к востоку от хозяйства Трука проходит тракт. Он прямиком приведет нас в Эйд-Мер.

Спутники пробежали еще дюжину ли, затем Лукус, оценив скорость, с какой Алатель закатывается за горизонт, объявил ночевку. Огонь разжигать не стали. Лукус достал последний кусок сыра, разделил его на две части.

— Все-таки придется охотиться не только на травы? — спросил Сашка.

— Тебе так хочется убивать? — удивился Лукус.

— Нет, — замялся Сашка. — Тем более что мне никогда не приходилось этого делать.

— А разве большое оружие, о котором ты рассказывал, не выпускало стрелы по врагам?

— Нет. — Сашка вздохнул.

— В твоем дальнем мире очень спокойная жизнь, если воины считаются воинами, не убив ни одного врага, — заметил Лукус, устраиваясь спать. — Завтра поедим у Трука.

«В моем дальнем мире…» — повторил про себя Сашка. Тоска снова сжала сердце. Внезапно он отчетливо осознал, что ни одного близкого ему человека уже нет в живых. Что он никогда не услышит голоса матери, не встретится с ней глазами, не почувствует тепло ее рук. Пытаясь удержать слезы, Сашка мотнул головой. Что осталось в его дальнем мире? Пустая квартира в панельном доме? А здесь? Для чего он здесь? Что значит «оставил лазейку» и «пойти против воли богов»? Кто этот далекий и неизвестный Арбан? Для чего его потомок оказался в мире, где погибнуть так же просто, как споткнуться на неровной тропе? Какой во всем этом смысл? Что делать? Вернуться, с отчаянием подумал Сашка и начал исступленно бормотать строчки из книги, надеясь уснуть и проснуться дома.

Они почувствовали недоброе за полдюжины ли до дома старого Трука. Дым был едва заметен, прозрачным облаком размывая часть горизонта на фоне далеких гор. Лукус перестал упражняться с Сашкой в произнесении слов на ари, снял с плеча лук и побежал быстрее. Худшие опасения подтвердились. Дом Трука оказался сожжен. Пожарище почти прогорело. На пепелище лежали тлеющие бревна и обломки домашнего скарба. Лукус подошел к трупам лошадей. Потрогал голову одной из них, повернул горестное лицо к Сашке:

— Это произошло вчера вечером. У Трука было никак не меньше десяти постояльцев. Пятеро всадников. Сам Трук. Его жена. Обязательно два-три охотника. Мальчик. Племянник Трука. Я не вижу трупов. Нужно искать следы. Возможно, кто-то еще жив.

Они нашли полосу крови, гари и примятой травы. Идти пришлось недалеко. В ложбине за густым кустарником раздавалось тяжелое дыхание. Лукус сделал знак Сашке и осторожно пошел вперед. Дышал мальчишка. Подросток лет тринадцати, перемазанный кровью и сажей, с лицом, полным отчаяния. Он копал узкой лопатой яму. Мертвые лежали перед ним. Лукус пошел вперед. Мальчишка услышал шаги, вздрогнул, выскочил из ямы, схватив наперевес свое убогое оружие, но тут же узнал Лукуса. Выронил лопату, сел на край ямы и опустил голову. Лукус подошел и обнял его за плечи. Сашка взял лопату и стал копать дальше.

— Это случилось вчера, — сказал мальчишка устало. — Дядя отправил меня на тракт, чтобы я купил у проезжающих торговцев соль. Когда я вернулся, дом уже горел. Я вошел внутрь и увидел, что они все убиты. Здесь были четыре охотника. И пять стражников. Трук. Тетя Анда. Я едва успел вытащить тела на улицу, когда дом рухнул. Я ничего не спас. Я не сражался. И я не знаю, кто это сделал.