— Сам не знаю. Но чую, он нужен, этот разговор, — отвечаю ей, — и не только с тобой. Как сама думаешь, нам долго осталось ждать очередного выкидона с закидоном? И от кого? Меня это подспудно беспокоит.

— Если ты хотел узнать, попрется ли кто-то еще самовольно на панель, то с уверенностью могу сказать, что здесь, в Порто-Франко, этого не будет. Урок с хохлушками всеми усвоен. За будущее, в спокойной обстановке, не поручусь ни за что. А сейчас все сидят тихо. А что ты хочешь знать конкретно?

Немного подумав, все же спросил:

— Хотел у тебя узнать, как настроение у девочек? О чем говорят между собой?

— Я тебе что — комиссар? — возмутилась литовка.

— Раз старшая жена — то и баталер, и комиссар в одном лице, — спокойными словами нагружал я на нее обязанности.

— Нет уж, нет уж, — возражает, — на комиссара я не согласна. Комиссаром пусть Шицгал будет, у нее генетическая предрасположенность к этому.

— Ты так считаешь только потому, что она — еврейка?

— Нет. Потому, что она как-то проболталась, что ее прадед работал в Киевской ЧК в Гражданскую войну.

— Тогда она генетический особист, а не комиссар, — расставил я термины по полочкам.

— Это еще что за зверь?

— Особист-то? — поймал ее глаза в зеркале, на предмет посмотреть — не разыгрывает ли она меня. — Нормальный зверь. В народе чекистом зовется.

— Я литовка, а не латышка. У меня в роду чекистов не было, как и латышских стрелков. Я вообще рабочая девушка из семьи рыбаков.

Последнюю фразу она чуть не выкрикнула.

— А ты это к чему? — удивился странным дрейфом темы.

— К тому, что кровавой гебней я работать у тебя не буду, — и отвернулась к окну, так что в зеркало видел только ее щеку.

— Ну мне же легче, — выдохнул я, — тогда все воспитание личного состава жен ложится только на тебя. А я должен быть спокоен за их настроение и психологическое состояние.

— Об этом можешь пока не беспокоиться, милый, — ответила спокойно, без истерики, — насколько я поняла Доннермана, он их так загоняет, что им будет хотеться, как ты говоришь, только на горшок и в люлю.

— Еще вопрос. На твой опытный взгляд, кто их них — путана по жизни?

— Что ты вкладываешь в это определение?

— Кто не откажется от этой профессии, даже если мы благополучно прибудем в Одессу.

— Сложно сказать. — Ингеборге задумалась, потом предположила: — Все будет зависеть от самой Одессы. От клиентов. От антуража. От заработков, в конце концов. Если можно будет столько же заработать без риска, если не будет красивой жизни… Да мало ли условий.

— Поставлю вопрос по-другому, — продолжил я добывать из нее информацию, — кто из них завяжет с проституцией?

— Ну, Жора, ты и вопросы задаешь. Кто ж тебе на такое ответит. Да еще за других.

— Понимаешь, — поделился я с ней сомнениями, — не все у меня укладывается в кассу. К примеру, кроме украинок, из вас никто не курит, хотя проститутки смолят поголовно.

— Просто, Жора, ты отстал от жизни. Курить — немодно теперь. И богатый клиент нынче привередливый пошел. Каждая вредная привычка идет в минус тарифу и сужает клиентскую базу. А тут еще на этой Новой Земле цены на табак просто запретительные по сравнению со староземельными. Даже те, кто баловался сигареткой время от времени, тут бросили. По деньгам. Да и проститутка проститутке рознь. Среди них классовое общество, если можно так выразиться. Штирлиц с Бандерой приподнялись с плинтуса лишь благодаря красоте, но они долго бы на этом уровне не удержались. Слишком вульгарные. Даже чеченка наша, уж на что дикая, и та обтесалась — давно знает, что можно, а что нельзя. Когда можно борзеть, а когда и сократиться не грех.

Мы замолчали и стали смотреть, как стадо рогачей перебирается через железнодорожную насыпь подальше от беспокойной пыльной дороги. Вожак, стоявший на рельсах, развернувшись в сторону города, был в полной готовности рогами встретить поезд и защитить от него своих пасомых. Феерическое зрелище. Жаль, фотоаппарат не прихватил с собой. На мобильник качественной фотографии не сделать.

Больше никаких приключений по дороге не было. Все прошло в штатном режиме. Разве что встретили с некоторым перерывом три автоколонны, которые развозили по орденским Базам топливо в пятитонных цистернах, лес и пиво. Последние грузовики имели тенты, разрисованные рекламой.

Их также сопровождали орденские патрульные, которые при встрече с нашей охраной обменялись гудками.

Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.

22 год, 26 число 5 месяца, пятница, 10:32.

В городе сразу подкатили к мотелю Саркиса, так как я первым делом очень хотел избавиться от чужих денег.

Заодно заказали Саркису обед на весь автобус, включая сержанта. Нормальный такой обед, с борщом. Правда, в процессе обсуждения борщ заменили холодной армянской окрошкой, которая, в отличие от русской, готовится на кефире, а не на квасе. Но это исключительно ввиду жары, а не вкусовых пристрастий.

Ингеборге тут же пообещала поделиться с Саркисом рецептом литовского холодного борща со свекольной ботвой, чем его сильно заинтересовала. Еще бы! Он раньше эту ботву на помойку выбрасывал.

— Ты ему еще рецепт цеппелинов[463] дай, он доволен будет, — посоветовал я Ингеборге и оставил их в ресторане за столиком с бумагой и карандашами в предвкушении обмена кулинарными рецептами.

В дверях оглянулся:

— Саркис, не забудь мне напомнить, чтобы я тебе дал рецепт болгарского таратора.[464] Лишним по такой жаре этот супчик не будет.

С помощью Билла перетащил ящики с патронами и карабинами в его оружейный магазин и оставил их там на хранение, договорившись, что он за отдельную денежку позанимается после обеда с девчонками сборкой-разборкой и чисткой карабинов. Билл охотно согласился, сказав, что для этого есть вполне нормальное место на заднем дворе. И мы потащили тяжелый ящик дальше, в подсобку.

Потом, отдуваясь, Билл угощал меня пивом и потреблял его сам.

— Любопытно, что такого ты купил, Джордж, да так много, — поинтересовался Билл после того, как отпил из бутылки половину.

Кстати, пиво в банках на Новой Земле почему-то не производили.

— Оружие для девчат. Можешь у Ингеборге в сумке посмотреть.

Билл полез за кусачками, а я, принеся сумку из багажника джипа, поставил ее на прилавок.

Разобрав убойный агрегат, оружейник стал его внимательно изучать, помогая себе странными приспособлениями, а я, с нечего делать, слонялся вокруг его оружейных витрин, в который раз ужасаясь ценам. Называть свой магазин Биллу надо было не «лабаз», а «модный оружейный бутик».

Единственное, что у него было из нужного нам по разумным деньгам, так это ручной пулемет Калашникова за 700 экю (все остальное у Билла в магазине было намного дороже. Я бы сказал — запредельно дорого); им-то я и занялся с молчаливого разрешения Билла.

Пулемет оказался китайским. Маркировки и прочие надписи, естественно, не понял, так как китайской грамоты не знаю. Был этот пулемет аналогичен русскому РПК,[465] знакомому мне еще со службы. Кардинальное отличие появилось в рукоятке переноса, которого на русском пулемете не было, а с ней удобно его одной рукой таскать. А так почти один в один. Изменения в конструкции, какие и были, то так, по мелочи. Пламегаситель появился конический, как на старом Дегтяреве.[466] Цевье было иной формы, овальное с вертикальными нарезами по дереву. Другой конструкции магазин-барабан… Надо будет провентилировать у Билла этот вопрос, но осторожно, чтобы цену не поднял, увидев мой интерес. С него станется…

Билл как раз закончил возиться с «ругером» и стал собирать карабин.

— Ну как тебе машинка? — спросил его заинтересованно.