– Я все сделаю, капитан! – крикнул он и тотчас же побежал прочь, не дожидаясь, пока Ризель определится, что ей делать.

С каждым шагом его тело становилось легче, а улыбка – шире.

«Заступница, как все просто!»

Пробежать, однако, ему удалось не так уж много, потому что из-за поворота выскочила фигура в черном и замерла посреди коридора. Амари вскинул руку, чтобы ударить незнакомца своей невидимой силой, но тот свистящим шепотом проговорил:

– Не надо, ваш-ше высочес-ство! Это всего лишь я…

– Змееныш?! Почему ты не в подземелье?!

– Капитан с-справится и сам, – ответил бывший слуга Звездочета. – Мне нуш-шно с тобой. К Эсме. Хочу ее увидеть перед тем, как…

Он не договорил, а Амари решил не спрашивать. Змееныш его несказанно пугал, но перспектива получить помощника для выполнения не такого уж простого задания весьма радовала… Ведь Кристобаль Фейра, хоть и раненый, но свободный, вряд ли нуждался в чьей-либо помощи.

– Идем! – махнул рукой бывший юнга. – Быстрее!

Когда они со Змеенышем поравнялись, Амари вдруг почувствовал некое удивительно знакомое и вместе с тем новое ощущение – что-то изменилось, понял он, только вот что именно? Ответ был рядом, совсем близко, и если бы он мог хоть ненадолго остановиться и поразмыслить, то обязательно бы его нашел. Но нужно было бежать, бежать… «Я такое чувство испытывал рядом с Лайрой, – подумал Амари. – И Скодри. И вообще рядом со всеми чужими капитанами!»

– Фейра разрубил с-связующую нить «Звезды», – сказал Змееныш, прищурив большие глаза. Он немного запыхался и говорил короткими фразами, но зато четче и ясней. – Она вернулась ко мне. Я с-снова ее навигатор… – чуть помедлив, он прибавил: – Ненадолго.

– Почему? – не удержался Амари.

– Я превращаюсь… во что-то странное, – проговорил Змееныш после такой долгой паузы, что казалось, он и вовсе не намерен отвечать. – С каждым днем во мне все меньш-ше человечес-ского. Рейго и Кармор, это все они. Звездочет говорил, я рожден ползать… А, пустое. Я с-скоро вовсе разучусь говорить, мой принц. Не хочу умирать бессловесной тварью.

Сердце Амари сжалось, но он понял, что ничего не сумеет сделать для Змееныша. «Нет, – сказал себе принц, – его зовут Паоло». Он теперь знал и клан, чья кровь текла в жилах этого человека.

Клан Амальфи.

Иного объяснения способностям Паоло попросту не было.

– С-сюда, – коротко бросил его спутник, и они свернули в один из боковых коридоров. Пять раз на их пути встретились стражи – двоим Амари приказал заснуть, с остальными равнодушно расправился Паоло-Змееныш, – а к мехам, которые десятками и сотнями сновали вокруг, оба уже привыкли и не обращали на них внимания. В голове Амари металось эхо чужих слов: «Это просто, ваше высочество… вы предаете самого себя…» Он внезапно понял, что тревожится о Фаби, и попытался себе внушить: все будет хорошо, они спасутся, и эта странная девчонка обязательно очнется.

В это слабо верилось, потому что он видел ее лицо и виноватый взгляд Ризель.

Когда они столкнулись с Умберто, Амари не удивился – ведь его спутник мог предвидеть будущее, – но вот дальнейший путь оказался столь сложен, что в какой-то момент он усомнился в способностях Паоло и даже малодушно позвал капитана на помощь. Тот не откликнулся – лишь полыхнуло на миг где-то в отдалении яростное пламя, и Амари испугался еще сильней. Он понял: ночь еще не закончилась, и никто, включая Паоло, не предсказывал, что они выберутся отсюда живыми.

– Быстрее! – заорал Хаген, когда они ворвались в лабораторию Рейнена Корвисса, круша все на своем пути. – Здесь есть потайной ход, он приведет нас к Эсме!

Змееныш, однако, замедлил шаг. Он тяжело дышал, то и дело подволакивал раненную в схватке ногу, и в его желтых глазах впервые за весь вечер появилось сомнение.

– Да… – произнес он наконец. – Впереди тьма, значит – она там. Идем!

Что он хотел этим сказать, так и осталось загадкой, но троица моряков не стала ждать объяснений. Они ринулись к потайному ходу, о котором говорил Хаген, и вскоре оказались в темном и узком коридоре, который привел их к винтовой лестнице, ведущей на башню. Никто из них не был уверен, что они идут правильным путем, но, окажись рядом Ризель, она подтвердила бы, что именно так они с Эсме попали в лабораторию Рейнена Корвисса четыре дня назад.

– Туда, где тьма! – безумным голосом проговорил Змееныш и первым побежал вверх. Амари, Умберто и Хагену оставалось лишь следовать за ним, и вскоре их поиски увенчались успехом.

Перед этим, правда, пришлось пройти сквозь десяток стражников…

«Невеста» звала, торопила. Ее паруса трепетали, ее мачты пели.

Где-то в открытом море звал еще один фрегат, у которого из всей команды остался лишь навигатор, и время существования этой последней связующей нити тоже подходило к концу.

А Великий Шторм звал к себе тех, с кем ему уже давно хотелось встретиться.

– …Вы пришли! – Эсме спрятала залитое слезами лицо на груди у Хагена. Умберто, увидев это, отвернулся. – Где Кристобаль? Где «Невеста»?

– Мы сейчас к ней отправимся, – сказал оборотень, обнимая целительницу за плечи. – Возьми себя в руки. Ничего еще не кончилось, но твои услуги обязательно понадобятся. Я стянул у Корвисса вот это… помнишь? – он показал ей два флакона, наполненных прозрачной жидкостью, и лицо Эсме просветлело. – Идем, нам пора!

Она послушно последовала за пересмешником, но остановилась, сделав всего шаг.

Впереди стоял Змееныш.

– Я тебя знаю… – растерянно проговорила целительница. – Ты…

– Нет времени на объяс-снения, – сказал он. – Отложим их… н-на завтра?

Эсме была не в том состоянии, чтобы сопротивляться или спорить, поэтому она просто кивнула и позволила оборотню увести себя. Змееныш стоял неподвижно, наблюдая за каждым движением, каждым жестом целительницы; когда Амари приблизился, он вдруг проговорил:

– Передашь Крис-стобалю мою благодарнос-с-сть.

– За что? – удивился бывший юнга.

– Он знает, – хмыкнул Змееныш. – И еще скажи, что, если он ее не убережет, я вернусь и отомщу. Меня не ос-становит Великий Ш-шторм, а его не с-спасет первопламя. Ты скажешь? Не испугаешься?

– Нет, не испугаюсь, – ответил Амари, и это была чистая правда.

Они вновь бежали, теперь полагаясь не на указания Змееныша, а на собственное чутье, которое подсказывало путь к «Невесте ветра», и вновь сражались. С Эсме продвигаться стало сложнее, но в то же время ее присутствие придавало им сил.

А потом лабиринт дворцовых коридоров закончился, и они оказались снаружи.

– Смотрите, это Джа-Джинни! – крикнула Эсме, указывая вверх. Была глубокая ночь, и они ни за что не заметили бы черного крылана в темном небе, если бы не его ноша – что-то белое, большое. Джа-Джинни летел тяжело, низко, и они все пятеро застыли, наблюдая. Невесть откуда возникло предчувствие беды – и беда случилась.

В одном из окон северного крыла что-то полыхнуло – раз, другой.

Крылан упал.

«Невеста ветра» издала низкий рык, а Кристобаль Фейра, внезапно ощутил, как одна из связующих нитей туго натянулась и лопнула.

Ему не хотелось верить, что это та самая нить.

– Джа-Джинни! Джа-Джинни! Нет, нет, нет, НЕТ!!!

Когда они подбежали к тому месту, где рухнул на землю человек-птица, Лейла уже пришла в себя и ползала на коленях рядом с ним. Запрокинутое лицо Джа-Джинни побелело, из угла рта стекала струйка крови, а рана на груди не оставляла сомнений, что способности Эсме будут совершенно бесполезны, потому что она не умеет воскрешать мертвецов без сердца.

– Нет… – выдохнула целительница. – Я тебе этого не позволю…

И прежде чем кто-то из них успел хотя бы осознать, что происходит, она до дна осушила один из флаконов, столь удачно прихваченных Хагеном из лаборатории.

– Сумасшедшая, ты умрешь! – закричал Умберто, бросаясь к ней, но было уже поздно: руки Эсме окутались черно-золотой пылью, а лицо превратилось в бесстрастную маску.