Миновав ряд спасательных капсул, они прошли к внешнему шлюзу. Дальше идти было некуда. Кешлянка остановилась, замер и Крим. Что дальше? Достать бластер, открыть дверь в переходную камеру и… Этого ждут от него Мустер и Меда, этого ждут от него Мэрфи, Винсент, Луис, Ричард, Петра… Этого ждет Терра.

Этого ли?

Этого ли ждет Терра? Зачем ей жизнь этой сопливой девчонки? Разве воскресит ее смерть погибшую планету? Разве приблизит Возрождение еще одно бессмысленное убийство?

Да и что это за Возрождение – через невинную кровь?

– Иди сюда, – произнес он на шлим.

Девушка не реагировала. Она была в шоке. Схватив за плечо, Крим развернул ее к себе.

– Не бойся, я не убью тебя, – сказал он.

Рука его протянулась к щитку спасательной капсулы. Легкое прикосновение к кнопке – и створки бесшумно разошлись в стороны.

– Лезь сюда, – велел Крим. – Закрой люк изнутри и не выходи, по крайней мере, час. Еще лучше – два часа: неизвестно еще, что будет с лайнером. Ну, быстро!

Словно внезапно очнувшись от сна, кешлянка засуетилась, рванулась в люк, споткнулась о низкий порожек, упала, торопливо поднялась на ноги, зацепилась за что-то локтем, вновь чуть не упала, но наконец забилась в узкий футляр спасательной капсулы. Она силилась что-то сказать, но язык не слушался ее.

– Желтая кнопка справа от тебя запирает люк, – торопливо объяснял Крим. – Зеленая справа – отстреливает капсулу от корабля. Ее не трогай: если все будет в порядке, тебе незачем покидать лайнер, а в случае опасности сработает автоматика. Ну, прощай!

Кешлянка снова попыталась что-то сказать, но вместо слов из горла у нее вырвалось лишь неразборчивое клокотание.

– Ну же, закрывай! – почти крикнул Крим.

Девушка виновато кивнула, и створки капсулы сомкнулись.

Окинув напоследок взглядом коридор, Крим медленно направился к крейсеру.

Возвращение на базу заняло втрое больше времени, чем взлет, поиск и «охота» вместе взятые. И неудивительно: крейсер петлял, несколько раз уходил в прыжок, выныривал в самых неожиданных местах, и только когда осторожный Миркус Вебер наконец решил, что теперь и сам дьявол не сможет проследить путь его корабля, «Викинг» повернул домой.

Отвыкнув за месяцы, проведенные среди землян, от самого понятия свободного времени, Крим тяготился вынужденным бездельем полета. Сходные чувства испытывали и его товарищи, и это несмотря на то, что капитан, как мог, старался занять свой экипаж. То и дело взвывала сирена учебной тревоги, и десятки ног грохотали по коридорам, отрабатывая то метеоритное поражение, то пожар в машинном отделении, то атаку Патруля. Но и перечень нештатных ситуаций не бесконечен, а шахматы и нарды не могли отвлечь Шторра от его мыслей.

Правильно ли он поступил? Не выполнил приказ, обманул командиров, обманул своих товарищей – ради чего? Ради кого? Ради этой зареванной русалки? Доченьки какого-нибудь кешлянского чиновника – и не из бедненьких, кстати, а то, глядишь, и военачальника?

Быть может, одного из тех, кто лично уничтожал Терру?

Когда он вернулся от шлюза, Олаф Меда ждал его у люка.

– Ну что? – спросил сержант.

– Все в порядке, – буркнул Крим, благодаря Бога за то, что за стеклом шлема Олаф не может видеть его сумасшедших глаз.

– Молодец, – кивнул Меда. – Поздравляю. Вот теперь ты настоящий член экипажа «Викинга».

– Спасибо, – неуставно пробормотал Шторр и поспешил проскользнуть мимо сержанта.

– Я доложу капитану, что ты отлично справился с заданием, – пообещал ему вслед Меда.

Новость не обрадовала Крима, однако он еще надеялся, что кроме Олафа, Алекса Мустера, ну, пусть еще Миркуса Вебера, никто не узнает о полученном им приказе и скоро этот эпизод благополучно забудется. В самом деле, мало ли на «Викинге» рядовых, участвовавших в «охоте»! Но не тут-то было.

На следующий день к нему подошел Хорст Мэрфи.

– Да ты, говорят, у нас теперь в героях, – с нарочитой небрежностью проговорил капрал, и Криму подумалось, что тому, должно быть, до слез обидно, что это не ему, Мэрфи, довелось выполнить приказ Меды. – Ну-ка давай, рассказывай!

– Да что там… – замялся Шторр. Врать жрецу вот так, в глаза, он был не готов. Но и сознаваться поздно!

– Ну-ну, не скромничай, – подбодрил его Хорст. – Весь «Викинг» только о тебе и говорит.

– Да я… – Крим невольно отступил на шаг, беспомощно вертя головой. Поддержки ждать было неоткуда. – Я… Я это…

– Итак? – нахмурился жрец.

Прижавшись спиной к холодной стене коридора, Крим испытывал единственное желание – провалиться сквозь металлический пол отсека – вниз, в реактор, только бы подальше отсюда, только бы не было рядом Мэрфи с его дурацкими вопросами. В отчаянии он буквально чувствовал, как тает под взглядом жреца его воля, уходит куда-то решимость, и еще немного – и он выложит Хорсту все – про кешлянку, про нарушенный приказ, про спасательную капсулу. Помешать этому теперь могло только чудо…

И чудо свершилось.

Словно гром, ниспосланный с небес, в отсек ворвался пронзительный вой сирены учебной тревоги.

– Ладно, скромняга, потом договорим, – бросил Мэрфи, удаляясь.

К счастью, по этому сигналу им предстояло бежать в разные стороны.

После этого случая Крим стал избегать встреч с капралом, как только мог на «Викинге» рядовой избегать встреч со своим непосредственным командиром. К своей каюте он подходил, стороной обходя дверь Мэрфи, к обеду спускался в другую смену и даже один раз чуть не опоздал явиться по тревоге, потому что в коридоре наткнулся на Хорста и вынужден был свернуть на другую лестницу. Но и это не избавило его от расспросов.

Винсент и Луис подошли вместе.

– Крим, что это там за история у тебя была на лайнере? – спросил Эррера.

– Говорят, Алекс Мустер прикрепил тебя к ударной группе, – добавил Винальда.

– Да нет, ничего подобного… – Крим торопливо соображал, как бы аккуратнее уйти от разговора. – Просто у лейтенанта было для меня одно задание.

– Что за задание? – спросил Луис.

– Да так… Не знаешь, что ли, какие на «охоте» задания дают?

– Ты только не задавайся, – предупредил Винсент. – Каждый из нас мог оказаться на твоем месте, и каждый сделал бы то же самое.

– Да-да, разумеется, я разве что говорю?.. – поспешил согласиться Крим. – Ребята, вы извините, что-то у меня голова болит. В другой раз поговорим, хорошо?

– Ну, в другой – так в другой, – в голосе Винальды явственно прозвучала нотка обиды.

– Сказать доктору Артуру? – спросил Винсент.

– Да нет, не стоит. Просто я, наверное, устал, – вынужден был ответить Крим. – Я в каюте полежу – и все пройдет.

– Ну, полежи, – согласился Эррера.

Больше они к этой теме не возвращались.

Зато Петра выбрала для разговора совсем уж неудачное время – за партией в шахматы.

– Ой, Крим, знал бы ты, как тебе завидует Ричард! – проговорила она, поправляя пешку. – Ты уже прошел через это.

– Нашел, чему завидовать, – сердито бросил Шторр. – Шах тебе.

– А я вот сюда… Нет, не скажи, я его отлично понимаю.

– А я – нет! – отрезал Крим.

– Винсент с Луисом тоже тебе завидуют, – словно не слыша его, продолжала Петра. – И даже Мэрфи!

Стиснув зубы, Шторр попытался сосредоточиться на шахматах.

– А что она крикнула перед смертью? – не унималась Лопес.

– Кто?

– Ну, эта кешлянка. Наверное, «Да здравствует Империя!»? Или «Слава Императору!»?

– Да прекратишь ты, наконец?! – взорвался Крим. – Что вы, сговорились все, что ли? Вот, мат тебе! – и он с такой силой грохнул фигурой по доске, словно собирался этим последним ходом разом разрешить все свалившиеся на него проблемы. Король Петры упал и покатился по столу. Не глядя больше на доску, Шторр вскочил и опрометью бросился вон из каюты.

– Крим, куда ты? – раздалось вслед. – Что с тобой, Кримушка? Крим, постой!

Но он даже не обернулся. Завидуют они! Вас бы, завистников, в его шкуру!