– Что-то наш гость не очень словоохотлив. Амари, может, ты его попросишь?

– П-прошу, – запнувшись, сказал принц, но этого оказалось мало – Фейра по-прежнему молчал. И тогда капитан-император впервые за весь вечер вспомнил про Ризель и ласково проговорил:

– Дочь моя…

«Помоги мне, Фаби, – прошептала Ризель одними губами. – Я не хочу!»

«Так нам пора? – спросили подземные твари нестройным хором. – Сейчас?»

«Да, – ответила Фаби. – Пора».

И пришла тьма.

– …Попроси его быть с нами откровенным. Ты же сделаешь это ради меня?

Ризель, чье лицо сделалось почти таким же бледным, как волосы и платье, не успела ответить – заговорил Кристобаль Фейра, но уже совсем не тем неживым, стеклянным голосом, который звучал до этого.

– Не тревожьте ее высочество, мой повелитель, я и так все расскажу. – Феникс вскинул голову, улыбнулся чуть-чуть надменно. – Эйдел, мой клан и впрямь всегда был самым маленьким, а теперь я и вовсе остался один. Да будет вам всем известно, что дар Феникса, сила первопламени, есть величина постоянная – и поэтому ни один ребенок в нашем клане не мог родиться без искры, пусть даже скромной! Мои соплеменники опасались иной напасти – огненного безумия. Ты доволен ответом?

– Дар Феникса – величина постоянная? – повторил Эйдел, встревоженно нахмурив обгорелые брови. – Что это значит?

– Это значит, что я сильнее, чем были мои отец и брат, вместе взятые, – сказал Кристобаль Фейра и, поднявшись, повел головой, словно мог увидеть зал и собравшихся в нем магусов сквозь черную повязку. – Это значит, что сорок лет назад капитану-императору пришлось заплатить слишком высокую цену за то, чтобы подчинить себе шесть семейств… а на фениксов ему силы не хватило, и он надорвался. Дар не покинул его величество, но зато произошло кое-что иное: на него всей тяжестью обрушилось время, которое заставляет тела людей… стареть.

Аматейн вскочил и взмахнул рукой – кресло Фейры с грохотом опрокинулось, но сам он устоял и, смеясь, продолжил:

– Ты поступил верно, лишив меня возможности использовать дар Феникса, – да, и великая сила иногда бывает бесполезной! – Какой-то странный шум ненадолго прервал его – будто за стенами зала вдруг кто-то принялся перекатывать металлические шары, неисчислимое множество шаров! – Но ты забыл, что между нами есть кое-что общее: мы – ученики одного корабела.

Капитан-император вновь поднял руку, но феникс в этот момент произнес:

– Для того чтобы использовать его ~науку~, не нужны ни руки, ни глаза.

~~~

И Аматейн вдруг рухнул на колени, словно его ударили со спины.

Лишь те из присутствовавших магусов, кто был связан с собственными фрегатами, поняли, что произошло, хотя поверили в это с большим трудом. Капитан-император утратил свой корабль. Кристобаль Фейра воспользовался знанием, которое передал ему Эрдан-Корабел перед тем, как учитель и ученик расстались навсегда.

Освобожденная, «Утренняя звезда» немедленно нашла себе нового навигатора.

– Мерзавец, что ты натворил! – завопил Джессен Витес, но в этот миг Амари шевельнул правой рукой, и первый советник капитана-императора отлетел на несколько шагов от стола.

Тотчас же с места поднялась Ризель – с таким выражением лица, что никто не усомнился ни в ее намерениях, ни в том, на чьей она стороне. Ни Торрэ, ни Эйдел не могли противостоять ей.

– Вы… не посмеете… – прохрипел Аматейн, чье тело как будто сковал паралич. – Вам никогда… не удастся… уйти отсюда…

– Возможно, – ответил Кристобаль Фейра, усмехнувшись. – Но попытаться не грех!

Словно в ответ на его слова, странный металлический шум усилился, и спустя мгновение в пиршественный зал ворвались новые – незваные – гости. Не люди и не магусы, а те, о чьем близком соседстве обитатели Облачной цитадели и не подозревали… впрочем, они просто были столь же слепы, как белесые змеи, населявшие подземные пещеры.

Безобидные, бестолковые, безмозглые мехи пришли по зову той, которая умела с ними говорить. Их были десятки тысяч, и им понадобилось не так уж много времени, чтобы погрузить дворец в хаос и панику.

«Мать, ты этого хотела? Мы повинуемся».

Когда первая волна стальных чудищ затопила все вокруг и ненадолго первостепенной заботой каждого стала сохранность собственной шкуры, Амари перепрыгнул через стол, ринулся к своему капитану – Фейра к этому моменту уже успел вернуть себе «Невесту ветра» – и помог фениксу освободиться от повязки на глазах. Стоило ему это сделать, как кандалы, сковывавшие руки пламенного магуса, пролились на пол лужицей расплавленного металла.

– Отойди, сгоришь, – севшим голосом прошептал Фейра, и принц повиновался.

Огненный призрак, однако, не появился: у феникса были сломаны пальцы, и он не мог управлять первопламенем так, как раньше. Но все же его окутало облако горячего воздуха – дрожащее красное марево, в котором и мгновения не продержалось бы ничто живое.

– Капитан Фейра! – позвал женский голос, и феникс обернулся. – Я хочу попросить об одной услуге, – сказала Алиенора. Губы императрицы дрожали, она была очень бледна, но вовсе не от испуга. – Спаси моих детей, Пламенный, увези их отсюда!

– Слушаюсь, ваше величество, – ответил магус-пират, почтительно склоняя голову.

Поверженный, но не побежденный, Аматейн начал подниматься с колен, однако в этот миг мехи что-то сделали с лампами, и во всем зале остался лишь один источник света – мерцающая алая фигура феникса.

– За мной! – позвал он, и Амари и Ризель подчинились без приказа.

Фаби последовала за хозяйкой, словно кукла.

В доке, где стояла «Невеста ветра», тоже началась паника – фрегат, который считали прирученным, вдруг словно сошел с ума и принялся мотаться из стороны в сторону. Никто не мог приблизиться к «Невесте», она всем внушала ужас – ведь раньше корабли, лишенные команды, приходили в неистовство лишь перед превращением в кархадона, одного из самых страшных хищников морских глубин. А на зеленопарусном фрегате из всей команды остался лишь ларим – он носился по реям, восторженно вереща, и ждал, когда вернется хозяйка.

На его ошейнике поблескивал круглый медальон.

Амари казалось, что он видит сон наяву.

– Это ведь она вызвала мехов? – спросил Фейра у принцессы, когда они вчетвером выбежали из пиршественного зала, где теперь пировали лишь маленькие стальные монстры. – Дар Воробья, якобы утраченный… Как вам удалось его пробудить, ваше высочество?

– Пришлось пройти очень долгий путь, – ответила Ризель, глядя на свою компаньонку со странным чувством, больше всего похожим на сожаление. Фаби безучастно смотрела перед собой, и ее движения повторяли движения принцессы. – Что теперь, капитан? Как вы спасете своих людей?

– С вашей помощью, – сказал феникс. – И еще есть Паоло. Эти милые твари могут отключить щит над Садами Иллюзий?

– Я не знаю. – Принцесса пожала плечами. – Фаби?

Девушка медленно кивнула.

– Превосходно, тогда Джа-Джинни спасется, не дожидаясь нашего появления. Амари, ты сумеешь встретиться с Умберто и Хагеном? – получив от принца утвердительный ответ, феникс продолжил: – Значит, вы заберете и Эсме, а я помогу Паоло вызволить ребят из тюрьмы.

– Что же делать мне? – спросила принцесса, встревоженно нахмурившись.

– Решайте, к кому присоединиться, – Фейра развел руками. – Только быстро. И… ваше высочество, мне вы сейчас нужнее – вы и мехи. Амари сумеет раздобыть себе союзников до того, как начнется самая трудная часть. Так, Кузнечик?

Принц молча взглянул на своего капитана, потом на Ризель.

Он вспомнил, как три года назад сестра сказала: «Ты не вернешься сюда, пока не станешь сильным… Сильнее меня, сильнее нашего отца! Ты понял?» Нет, в тот раз он ее не понял, но сейчас кое-что прояснилось.

Сила, оказывается, бывает разной.