– Ладно, я слишком назойлив, – сказал человек-птица примирительно. – Каждый волен спать как хочется и где хочется, а уж если ты и впрямь компаньонка самой принцессы Ризель, то и вовсе говорить не о чем.

– Неправда, – Фаби покачала головой. – Я просто служанка, хоть и из знатного семейства. Мне дозволено не так много, как кажется.

Черные крылья шевельнулись.

– Принцесса – суровая хозяйка? – спросил ее странный собеседник, заметно погрустнев. – Она похожа на своего отца?

– Не знаю, можно ли их вообще сравнивать, – честно ответила Фаби. – Но я служу ей верой и правдой, я готова отдать за нее жизнь… и вовсе не из-за приказа!

– Ну, как скажешь, – ответил человек-птица и пожал одновременно плечами и крыльями. – Скажи, я могу тебя кое о чем спросить? Наверное, мне понадобится услуга… – Он взглянул на нее, склонив голову набок, и улыбнулся. Улыбка была… очаровательна. Фаби кивнула, хотя здравый смысл подсказывал, что соглашаться не нужно. – Это безопасно, не переживай. Ты… э-э… тебе не доводилось слышать о девушке, которая появилась во дворце совсем недавно? Ее, вероятно, охраняют…

– Целительница по имени Эсме, – сказала Фаби. Крылан просветлел. – Да, я ее видела.

– Она жива?! – Он вскочил и тотчас же упал на колени, молитвенно сложив покрытые черным пухом ладони. – Прошу тебя, если получится, передай Эсме, что я здесь! Скажи, что она должна стойко держаться и ждать, как бы тяжело это ни оказалось! Скажешь?

«Не так уж это и безопасно, – подумала Фаби. – Ждать… чего? Разве есть у них возможность спастись самим и спасти своего капитана? Может, его величество и впрямь справедливо заподозрил, что это „предательство“ – всего лишь хитрый план…» Она вдруг поняла, что всей душой желает, чтобы догадка оказалась верной: ведь считать предателем Амари, ради которого Ризель рискнула жизнью, было так тяжело и больно.

Фаби опять кивнула.

«Пусть даже я об этом и пожалею…»

– Собственно, это все, о чем я хотел сказать, – проговорил капитан-император. – Заговор раскрыт, виновник схвачен, мой сын жив и находится в безопасности. Конечно, все произошло совсем не так, как было спланировано… Впрочем, важен лишь конечный результат. У вас есть вопросы, господа?

Лучи закатного солнца падали сквозь высокие окна, разноцветными отблесками ложились на каменный пол. Амари глядел на них и думал, что если бы прошлой осенью он не бросился навстречу черному копью, спасая капитана, то вчерашний день стал бы последним в его жизни. Сын, не обладающий даром Цапли, был для Аматейна хуже кукушки. «Знал бы я тогда, чем все закончится!..»

Те, кто собрался по зову капитана-императора, молчали довольно долго, но потом Эйдел Аквила поднялся и спокойно произнес:

– Ваше величество, вы вольны распорядиться моей жизнью.

Только по голосу Амари и узнал наместника из Тейравена, чей вероломный поступок имел столь далекоидущие последствия. Лицо Эйдела покрывали пятна новой кожи, розовой и тонкой, от густых темных волос осталась лишь короткая щетина, при ближайшем рассмотрении можно было заметить, что брови у молодого магуса большей частью нарисованные, а ресницы отсутствуют вовсе. Придворные, как принц успел услышать, считали перемены во внешности Эйдела следствием тяжелого недуга, но для него не было секретом, что их причиной стал огонь Феникса.

– Отчего же? – спросил Аматейн.

– Я едва не убил… наследника престола, – произнес Эйдел, чуть запнувшись. – Моя рука метила в Крейна, но так уж вышло, что пострадал принц Амари. Я не знал, что…

– В том-то и дело, что ты не мог знать правды, – перебил Аматейн. – Когда ты покинул дворец, Амари едва исполнилось четыре года. Он стал другим, его лицо изменилось. Да и вообще, узнать в юнге с пиратского корабля принца, которого все считают погибшим… Эйдел, я никогда не требую от своих подданных невозможного.

– Тогда… – Бывший наместник опустил голову. – Возможно, его высочество все же простит меня за то, что случилось в тот день?

«Наконец-то они перестали говорить обо мне так, будто меня здесь нет», – подумал Амари, а вслух небрежным тоном проговорил:

– О чем вы, Эйдел? Меня там вовсе не было.

Рейнен Корвисс, сидевший напротив него, улыбнулся краем рта, капитан-император одобрительно кивнул. Аквила поклонился принцу, почтительно прижав к сердцу правую ладонь, но что-то сверкнуло в его глазах. Амари спрятал горькую усмешку: что ж, никто не обещал, что превратиться из юнги в наследника престола будет легко.

– Ваше величество, у меня есть один вопрос, – хрипло спросил Торрэ из клана Скопы. – Что вы намерены делать с изменником… с Фейрой?

– Понимаю твой интерес, – ответил Аматейн. – Должен признаться, я еще не решил его судьбу. Конечно, он в любом случае должен понести наказание за свои преступления. За все до единого! И я помню о твоем брате и о тебе, Торрэ.

Скопа молча сжал кулаки; шипы на его правой кисти поднялись с отчетливо слышным треском. Амари с трудом удалось сохранить бесстрастное выражение лица – еще один враг Кристобаля Крейна, еще один мститель.

– Еще вопросы?

– Да, у меня, – сказал Рейнен. До сих пор он предпочитал молчать. – Что будет с «Невестой ветра»? И с теми моряками, которые перешли на нашу сторону? Вы же помните, мой повелитель, что принц Амари по-прежнему связан с этим кораблем весьма прочными узами.

Принца охватили смешанные чувства: он был благодарен Рейнену за то, что алхимик задал капитану-императору вопрос, который полагалось бы произнести ему самому, но боялся того, что могло сейчас произойти.

К тому же всякое напоминание об узах причиняло боль.

– …Так вот, мастер Рейнен… нельзя ли сделать так, чтобы все стало по-прежнему?

Во взгляде алхимика промелькнуло нечто странное; Амари не сразу понял, что его жалеют, а когда понял, то досадливо нахмурился. Глупо, до чего же глупо прозвучали его слова!

– Ваше высочество, – мягко проговорил ворон, – я бы мог сейчас солгать и пообещать, что обязательно найду способ выполнить ваше пожелание – если не сейчас, то хотя бы в будущем. Желаете услышать правду? Хорошо. Правда в том, что еще ни с кем и никогда не происходило того, что случилось с вами на борту этого необычного корабля, «Невесты ветра». Я знал одного соловья, он утратил голос после тяжелой болезни, и дар не вернулся ни через год, ни через десять… это было очень давно, мой принц. Я также знал одного магуса из клана, которого уже нет; он умолял меня придумать что-нибудь, чтобы избавить его от дара, ставшего проклятием.

– Разве такое возможно? – удивился Амари, ненадолго позабыв о собственных бедах.

– Его дар был и впрямь очень тяжким бременем, – сказал Рейнен. – Такова судьба семейства Амальфи. Отчего-то Заступница решила… хотя нет, это были проделки Великого Шторма, не иначе… так вот, по неизвестным мне причинам именно этот буревестник мог предсказывать только катастрофы. Ураганы, сметающие с лица земли целые города… опустошительные засухи… чудовища, выходящие из моря… Он даже говорил, что однажды увидел тварь, которая поглотит весь наш мир.

– Вы не сумели ему помочь, – прошептал принц.

Алхимик кивнул.

– Я рассказал об этом для того, чтобы вы поразмыслили на досуге о роли дара в жизни каждого из нас. Конечно, очень сложно привыкнуть… – тут ворон умолк, подыскивая нужное слово, и Амари воспользовался паузой:

– Ничуть не сложно. Просто зачастую дар Цапли кажется мне лживым.

– Лживым? – с неподдельным изумлением повторил Рейнен.

– Да. Я ведь видел… как капитан управляет командой. Ему для этого не нужно приказывать… то есть нужно, но не всегда… – Принц понял, что вот-вот запутается окончательно, и все-таки договорил: – Еще он никогда не приказывал так, как это смог бы сделать я, воспользовавшись даром Цапли.

– Он не ломает чужую волю, – подсказал Рейнен, и Амари торопливо закивал, но тут же сообразил, что подсказка была ловушкой. – Ох, ваше высочество, не все так просто! И здесь, и на любом фрегате есть как верные, так и недовольные. Нужно время, чтобы это понять.