– Эй, птица! – как-то раз крикнул матрос, сунув вихрастую голову в отверстие люка. Этот парень был из особо пугливых и предпочитал держаться подальше от странного существа. – Велено передать, что мы прибыли на место. Скоро тебя заберут!

– Прибыли куда? – спросил Джа-Джинни. Он так давно не говорил вслух, что едва узнал собственный голос – тот сделался скрипучим, как несмазанная дверь. – В столицу?

Прежде чем исчезнуть, матрос удостоил узника лаконичным ответом: да, они подходят к Облачному городу. Крылан зажмурился, глухо застонал: какое унижение! Вернуться туда, где ему так жестоко объяснили разницу между рабством и свободой, вернуться снова в цепях! Он даже знал, что скажет капитан-император, увидев свою мятежную игрушку: «За двадцать шесть лет ты все еще не понял, что рожденный в неволе там же и умрет?»

Если раньше он в глубине души еще надеялся на чудо, то теперь от этой надежды не осталось и следа: из Облачного города не спастись, сам Крейн сюда может попасть лишь в кандалах… да что кандалы! Если кто-то и впрямь выдал шпионам истинное имя торговца Марко Эсте, то этот же неведомый доносчик мог раскрыть и куда более важную тайну – тайну последнего из рода Фейра, – а с фениксом имперские служаки церемониться не станут. Джа-Джинни знал по рассказам придворных, каким некогда привезли в столицу Бастиана Фейру, и не желал повторения этой истории.

«Не смей, слышишь? – проговорил он мысленно, надеясь, что капитан все слышит. – Не смей сюда соваться, если дорожишь своими безумными разноцветными глазами! Я уж как-нибудь сам разберусь…»

Он перевел дух, попытался расслабиться.

Быть может, капитан-император решит немного развлечься и провезти своего пленника в клетке по главным улицам Облачного города? Его величество иногда устраивал зрелища для народа, а сейчас как раз подходящий случай – пойман пират, да еще и соратник Кристобаля Крейна. Горожане будут в восторге!

– Если так случится, – пробормотал Джа-Джинни, – умру от стыда, и все дела.

Крылан закрыл глаза и не пошевелился, даже когда услышал странный шорох. Раздался тихий свист, и маленькая стрелка с острым наконечником клюнула узника в шею. Это была не та отрава, которую добавляли в воду, потому что он не задремал, а мгновенно провалился в сон… и во сне произошло то, чего не могло быть наяву.

Джа-Джинни попал на «Невесту ветра».

Была глубокая ночь, и зеленопарусный фрегат в полном одиночестве летел по волнам, торопясь куда-то. Над палубой витала грустная мелодия сирринга: шла вахта Сандера. Поблизости от матроса-музыканта обнаружился и юнга – Кузнечик полулежал, опираясь на локоть; лицо у мальчишки было печально-сосредоточенное. Ни он, ни Сандер не увидели крылана, и Джа-Джинни ощутил обиду: всё по-прежнему… Неужели всем остальным удалось спастись и о нем просто забыли?!

Крылан тихонько прошел в каюту Крейна – точнее, переместился туда легко и почти мгновенно, – и увидел капитана. Выглядел магус очень странно, он как будто застрял в том облике, с которого обычно начиналось превращение в Феникса, – глаза светятся, пальцы рук венчают длинные острые когти, – но это казалось сущей мелочью по сравнению с тем, что он… разговаривал сам с собой. Вслух.

«Нет, – подумал Джа-Джинни, поборов изумление. – Просто я не слышу его собеседницу».

– Пойми меня, – сказал Крейн таким тихим и нежным голосом, какого крылану еще никогда не доводилось слышать. – Она нужна не только мне, а нам обоим! Ты ведь помнишь, что случилось десять лет назад… ты ведь все знаешь…

Несомненно, они говорили об Эсме. Джа-Джинни сжал кулаки: значит, целительницу все-таки не удалось отбить у людей капитана-императора. Уж лучше бы он сам оказался единственной потерей «Невесты ветра»!

– Ну да, она тебе не нравится. Хаген тебе тоже сразу не понравился, а что стало потом?

Магус ненадолго замолчал, склонив голову набок и глядя в пустоту перед собой.

– Да, конечно… Я понимаю…

Новая пауза – намного длиннее прежней.

– А вот об этом даже думать не смей! Я уже лишился Эрдана из-за твоего упрямства – все, хватит! Ты слышишь меня?

Наступившая тишина вдруг показалась Джа-Джинни тяжелой, гнетущей. Это сон или нечто большее? Ему хотелось бы знать…

– Я приду, – вдруг проговорил Крейн, переведя взгляд на друга, которого до этого не замечал. – Вы только дождитесь – ты, Эсме, Хаген. Я приду и вызволю вас всех, даю слово!

Последняя фраза раскатилась над морем, усиленная стократно, и разбудила ветер – сильным порывом крылана подхватило и унесло высоко в небо, где он мог, сжимая кулаки в бессильной злости, лишь наблюдать за удаляющейся «Невестой».

…Видение оборвалось. Джа-Джинни вынырнул из него, как из лабиринта грозовых облаков, но по старой привычке продолжал сохранять неподвижность, настороженно прислушиваясь к своим ощущениям. Он почувствовал, что лежит на чем-то, подозрительно напоминающем поросшую густой травой землю. Поблизости слышался плеск воды – море? озеро? – а его ноздри тревожил аромат каких-то цветов.

О-о, да ведь это знакомое место!

– Не притворяйся, – сказал знакомый голос, который не должен был звучать здесь. – Я же вижу, что ты очнулся!

Она сидела на камне у самой воды, обнимая руками колени, и смотрела на него большими зелеными глазами. Она была совсем не такая, как в Лейстесе: она была ослепительна и крылата, и от одного взгляда на нее захватывало дух.

– Как ты сюда попала, Лейла? – прошептал он.

Полгода назад по странной прихоти судьбы им суждено было встретиться и расстаться, так и не узнав друг о друге самого главного. Но встретиться опять – здесь, в Садах Иллюзий? Он не знал, считать ли это подарком Эльги-Заступницы или жестокой насмешкой Великого Шторма.

– Считается, – ответила девушка, – что я здесь всего лишь гостья, как и мой друг-ворон. Но сдается мне, мы все в западне, из которой не выбраться.

Эсме пришла в себя и обнаружила, что лежит в кровати, подобной которым никогда раньше не видала. Это сооружение титанических размеров скорее походило на небольшой дом, чем на место ночного отдыха: столбики, изукрашенные затейливой резьбой, вздымались почти на два человеческих роста, темно-синий полог покрывали изображения незнакомых созвездий, и, конечно же, не обошлось без носатой луны и глуповато ухмыляющегося солнца… хотя зачем его поместили на ночной небосвод?

«Где я? Что со мной случилось?!»

Целительница проспала, судя по ощущениям, несколько суток, но вовсе не чувствовала себя отдохнувшей: тело едва справлялось с усталостью, в голове как будто пронесся мощный ураган – разметал мыслеобразы в разные стороны, изорвал в клочья тонкую ткань памяти. Эверра… Марлин Краффтер… человек с плетью, на рукояти которой виднеется проклятый знак – крылатое око… Дальше только тьма. Эсме закрыла глаза, приложила руку к груди: ныло сердце. Слабость души многократно страшнее слабости тела, и все же теперь придется бороться с двумя недугами сразу. Стоит хоть на миг позволить себе стать слабой, опустить внутренние стены – и правду уже невозможно будет отрицать. Ее бросили, «Невеста ветра» далеко, ее не спасут.

Дрожит тонкая струна у самого сердца: «Я одна».

Целительница сжала кулаки так, что ногти до крови вонзились в ладони. Нет-нет, не все потеряно! Она же чувствует, что «Невеста» жива и более того – приближается! Да, они пока что очень далеко друг от друга, но это лишь вопрос времени. Нужно подождать. Собраться. Выстоять.

Она сумеет!..

– Ах, маленькая птичка…

Эсме испугалась, хотя в прозвучавшем голосе не было ничего пугающего, как раз наоборот – тихий, спокойный, он казался умиротворяющим и даже… нежным. Не следовало удивляться, что она не услышала приближения таинственного незнакомца, – плотный полог кровати надежно заглушал звуки, – но вот мыслеобразы этого человека не могли ускользнуть от чутья целительницы.