— Я не чувствую себя очень трезвой, — Алена старалась сказать это, как можно тверже, но не была уверена, что у нее это получилось, потому что Александр усмехнулся.

— А ты и не можешь чувствовать себя трезвой. Организм надо приучать к алкоголю постепенно, и как я уже сказал, лучше делать это в проверенной компании, чтобы никакая скотина не воспользовалась твоим состоянием нестояния. Но я хочу на пять минут побыть этой скотиной и пригласить тебя на танец. Можно?

Это он добавил уже стоя на ногах и протягивая ей руку. Без его пальцев она бы и не вышла из-за стола.

— Ничего, Лена. Сейчас на улице уже осенний вытрезвитель. Пока дойдем до дома, весь хмель выветрится сам собой.

Он поддержал ее за предплечье, когда она пошатнулась, но тут же нашел рукой талию и, пятясь, обошел бильярд. Пальцы их встретились и сомкнулись, и Алене оставалось положить на его плечо только одну руку, что позволило сохранить между ними почти что пионерское расстояние, которое Александр удерживал на протяжении всего танца. Медленная музыка закончилась, но Александр не отпустил ее, вслушиваясь в продолжение, и как по заказу, из динамиков послышалось: «Something in the way she moves attracts me like no other lover…»

Алена сжалась, когда расстояние между ними практически исчезло, и лбы их встретились. Испугавшись возможного поцелуя, она поспешила закусить губу. Ноздри щипал запах табака и какого-то фрукта, пробивавшегося в букете мужской туалетной воды. Одежда повисла на ней, как на вешалке, и Александр собрал за ее спиной в кулак лишнюю материю, натянув кофту так, что на груди расстегнулась пуговица, обнажив белое кружево — и Алена прокляла себя за оставление вчерашнего гарнитура. Она не отводила взгляда от съехавшего на бок узла бордового галстука и старалась не дышать. Каждый звук сейчас походил на удар в гонг. Да, да, в движениях танца затаилось что-то дикое и вовсе не пионерское, но Александр Сергеевич оставался трезв — ну что для него эта крохотная кружка! Алена чувствовала животом пряжку ремня, при этом его рука оставалась ровно на талии, не поднявшись и не спустившись даже на сантиметр. Но вот Александр неожиданно оттолкнул ее и раскрутил, как юлу. Перед глазами все поплыло, она рухнула ему на грудь и тут же почувствовала под собой стул. Александр присел подле нее на корточки и настойчиво убирал с лица волосы.

— Как тебе собственно мало надо. Иди-ка умойся и пойдем домой. Три метра дойдешь самостоятельно или попросить официантку помочь тебе?

Алена сначала кивнула, но быстро сообразила, что делает что-то не так, и замотала головой.

— Я сама.

— Ну, давай!

Александр поднял ее за руку и проводил до дверей туалета. Алена уставилась на себя в зеркало и зажмурилась. Только это не помогло. Как и ледяная вода и туалет. Ей хотелось чудом оказаться дома, залезть с головой под одеяло и не вылезать. Лучше бы она пошла на биржу труда, а не покупала газету «Профессия». С этим демоном-искусителем опасно даже дышать одним воздухом. Не может это быть предложением Эльвиры. Тетка же не сошла с ума — что можно выучить за три месяца? Это только по радио рекламируют трехмесячные бухгалтерские курсы. С секретарями-референтами хотя бы понятно, им вообще одного похода в салон красоты достаточно. Что в действительности затеял Александр Сергеевич? И почему в тайне от Стаса?

Она чуть не забыла плащ, и Александр тоже. Гардеробщик остановил их уже на ступеньках. Шли они мирно и чинно, хотя и под ручку, но это Александр просто боялся, что она оступится, хотя к Аничковому мосту Алена обрела наконец прежнюю стройность походки. У подземного перехода Александр остановился и купил у бабульки букет гладиолусов.

— Это почти, как в первый класс, — улыбнулся он, преподнося Алене цветы. — Моя мать очень строгая учительница.

— Моя не лучше, — попыталась улыбнуться Алена, но улыбка вышла слишком кривой.

На каждую ступеньку она опускала ногу с удвоенной осторожностью, точно на болотную кочку. Высокие цветы мешали обзору, но она боялась ударить ими Александра. Но вот он отпустил ее руку и подошел к очередной бабульке. Эта торговала вязанными шапочками. Он попросил одну и напялил на Алену, и та сразу усомнилась в его трезвости, но лишь на секунду.

— А у вас есть раза в два меньше?

Бабулька начала перебирать свой товар, пока не нашла детский размер, и Александр заплатил за две шапочки.

— Мне не надо! — запротестовала Алена, но он тут же утащил ее по переходу на другую сторону Невского проспекта.

— Тебе не надо, выкини. А бабушке нужны деньги, — прошептал он уже на выходе.

— Ты можешь себе представить, как долго это вязать?

— Могу, — буркнула Алена, не став распространяться об опыте собственной семьи.

Они пошли дальше. Александр брел нога за ногу и не думал перебегать дорогу, как Стас. Под аркой он остановился и развернул к себе Алену.

— Пожалуйста, прими предложение моей матери. Я не буду гадать, что из всего этого выйдет, но моя мать на глупостях замечена не была. Это я пошел в отца, который сделал в жизни только две правильные вещи: женился на Эльвире и продвинулся по комсомольской линии. И снова, Стасу про пиво ни слова. Этот идиот не понимает порой элементарных вещей. Впрочем, в школе им и не учат.

Александр поправил шапочку и взглянул на часы.

— Мы дошли как-то слишком быстро, но на чай я напрашиваться не буду.

Теперь он принялся расправлять цветы.

— Лен, я очень хочу сохранить семью. Я не знаю, что выйдет из всех этих кадровых перестановок, но хуже точно не будет. Мать нашла хорошую няню. Она еще и медсестра. Мне кажется, что если Оксана хоть восемь часов в сутки будет думать о чем-то другом, а не о Еве, я верну жену. Мы с ней даже не говорим. А тут, может, будем обсуждать хотя бы бизнес, который я кстати тоже хочу сохранить. Так что сделай свою часть на пятерку с плюсом, и я в долгу не останусь.

Алена кивнула из-за гладиолусов, точно веером закрывших ее от Александра.

— Тогда завтра в восемь тридцать на том же месте в тот же час, — улыбнулся он и шагнул в сторону, чтобы дать ей пройти во двор.

На лестнице уже горела лампочка. Интересно, кто поменял — Макс, администрация или кто-то из соседей? Она скинула на руку букет и полезла за ключами, но им мешал конверт. Она запихнула его на самое дно сумки и открыла дверь. Тетя Маша окинула ее строгим взглядом, но Алена постаралась сохранить лицо.

— Купила у бабульков. Надо помогать бедным.

— Богатая стала? — продолжила бухтеть соседка.

— Пока нет, но скоро стану обязательно.

В комнате она на всякий случай закрыла дверь на ключ и достала конверт. В нем лежало шесть тысяч рублями и три стодолларовые купюры. Она уронила конверт на колени. Щедрость Александра пугала. Сколько это кружек пива по восемьдесят рублей? Может, и требования будут расти в геометрической прогрессии? Но если отказаться, как надолго хватит этих денег? Еще месяц назад она бы ответила, что на год, но сейчас она очень сомневалась в этом. Одну поездку в Болгарию они может и оплатят. Но у нее нет загранпаспорта, а данные внутреннего уже вписаны в новый договор красивым почерком Эльвиры.

Алена спрятала конверт в дореволюционный учебник по истории России, положив в кошелек только тысячу. Она потерла поджившую царапину. Хозяйка может оказаться опаснее кота. Зачем она понадобилась Эльвире? То, что у нее врожденный талант к бухгалтерии, на лбу не написано. Она лишь не ошиблась в трех тарелках. Неужели этого достаточно? Как-то сомнительно. Но утро вечера мудренее. Завтра что-нибудь да прояснится.

— Как тебе собственно мало надо. Иди-ка умойся и пойдем домой. Три метра дойдешь самостоятельно или попросить официантку помочь тебе?

Алена сначала кивнула, но быстро сообразила, что делает что-то не так, и замотала головой.

— Я сама.

— Ну, давай!

Александр поднял ее за руку и проводил до дверей туалета. Алена уставилась на себя в зеркало и зажмурилась. Только это не помогло. Как и ледяная вода и туалет. Ей хотелось чудом оказаться дома, залезть с головой под одеяло и не вылезать. Лучше бы она пошла на биржу труда, а не покупала газету «Профессия». С этим демоном-искусителем опасно даже дышать одним воздухом. Не может это быть предложением Эльвиры. Тетка же не сошла с ума — что можно выучить за три месяца? Это только по радио рекламируют трехмесячные бухгалтерские курсы. С секретарями-референтами хотя бы понятно, им вообще одного похода в салон красоты достаточно. Что в действительности затеял Александр Сергеевич? И почему в тайне от Стаса?