— Да нет, пожалуй,— сказал Оп.— Насколько могу судить, мы уже сделали все, что было в наших силах.

  В приемной Шарпа им навстречу поднялся инспектор Дрейтон.

  — Хорошо, что вы наконец пришли, доктор Шарп,— сказал он.— Произошло нечто...

Тут инспектор увидел Максвелла и на мгновение умолк.

   — А, это вы! — воскликнул он.— Рад вас видеть. Вы таки заставили меня погоняться за вами!

   Максвелл скорчил гримасу:

   — К сожалению, не могу сказать, инспектор, что наша радость взаимна.

   Уж если он мог без кого-нибудь спокойно обойтись в настоящую минуту — это, конечно, без инспектора Дрейтона.

  — А кто вы, собственно, такой? — резко спросил Шарп.— По какому праву вы сюда врываетесь?

  — Я инспектор службы безопасности. Моя фамилия Дрейтон. Позавчера у меня была короткая беседа с профессором Максвеллом относительно его возвращения на Землю, но, боюсь, осталось еще несколько вопросов, которые...

  — В таком случае,— заявил Шарп,— будьте добры встать в очередь. У меня тоже есть к доктору Максвеллу кое-какое дело, и, боюсь, оно важнее вашего.

   — Вы меня не поняли,— терпеливо сказал Дрейтон.— Я пришел сюда не для разговора с вашим другом. Его появление с вами — это всего лишь приятный сюрприз. А ваша помощь мне нужна в связи с совсем другим делом, возникшим довольно неожиданно. Видите ли, я узнал, что профессор Максвелл был в числе гостей на последнем приеме мисс Клейтон, а потому я отправился к ней...

  — Ничего не понимаю! — перебил Шарп.— Ну при чем тут Нэнси Клейтон?

  — Право, не знаю, Харлоу,— сказала Нэнси Клейтон, выходя из его кабинета.— Я всегда стараюсь избегать историй. Я просто люблю, когда у меня бывают друзья, и, по-моему, в этом нет ничего плохого!

  — Нэнси, пожалуйста, погоди! — взмолился Шарп.— Объясни сначала, что, собственно, происходит. Зачем ты пришла сюда? И зачем пришел инспектор Дрейтон? И...

  — Из-за Ламберта,— сказала Нэнси.

  — Из-за художника, который написал эту твою картину?

  — У меня их три! — с гордостью сообщила Нэнси.

  — Но Ламберт умер пятьсот с лишним лет назад!

  — Я и сама так думала,— ответила Нэнси.— Но сегодня вечером он пришел ко мне. Говорит, что заблудился.

   Из кабинета, вежливо отодвинув Нэнси в сторону, вышел мужчина — высокий, крепкий, белобрысый, слипом, изборожденным глубокими морщинами.

  — Господа! — сказал он.— Кажется, речь идет обо мне? В таком случае не разрешите ли и мне принять участие в вашей беседе?

  Его произношение производило странное впечатление, но он улыбнулся всем такой веселой и добродушной улыбкой, что они почувствовали к нему невольную симпатию.

  — Вы — Альберт Ламберт? — спросил Максвелл.

  — Не кто иной,— ответил Ламберт,— Вероятно, неприятности приключаются со множеством людей. Однако для каждого в подобном случае вопрос ставится просто — как найти выход из положения?

  — Почтеннейший! — воскликнул Шарп.— Вот над этим-то я и ломаю голову, совсем как вы.

  — Разве ты не понимаешь, что Ламберт его уже нашел? — спросил Максвелл у Шарпа.— Он явился именно туда, где ему могут помочь.

  — На вашем месте, молодой человек,— вмешался Дрейтон,— я был бы потише. В тот раз вы меня провели, но теперь вам от меня так просто не отделаться. Сначала вы ответите на некоторые вопросы.

  — Инспектор,— попросил Шарп,— ну пожалуйста, не вмешивайтесь. И без вас голова идет крутом. Артефакт исчез, музей разгромлен, Шекспир пропал.

  — Но мне-то,— вразумительно сказал Ламберт,— мне-то нужно всего лишь одно: вернуться домой. В мой две тысячи двадцать третий год.

  — Погодите минутку,— потребовал Шарп,— Вы лезете без очереди. Я не...

  — Харлоу,— перебил Максвелл,— я же тебе уже объяснял. Не далее как сегодня вечером. Я еще спросил тебя про Симонсона. Не мог же ты забыть!

  — Симонсон? Ах, да! — Шарп посмотрел на Ламберта,— Вы — тот художник, который нарисовал картину с Артефактом?

  — С каким Артефактом?

  — Большим черным камнем на вершине холма.

  Ламберт покачал головой:

  — Нет, я ее не писал. Но, наверное, еще напишу. Вернее, не могу не написать. Мисс Клейтон показала ее мне, и кисть несомненно моя. И хотя не мне об этом говорить, но вещь получилась недурная.

  — Значит, вы действительно видели Артефакт в юрском периоде?

  — Когда-когда?

  — Двести миллионов лет назад.

  — Так давно? — удивился Ламберт.— Впрочем, я так и полагал. Там ведь были динозавры.

  — Но как же вы не знали? Вы ведь путешествовали во времени.

  — Беда в том,— объяснил Ламберт,— что реле времени закапризничало. Я больше не способен попадать в то время, в которое хочу.

  Шарп сжал ладонями виски. Потом отнял руки от головы и проговорил:

  — Давайте по порядку. Не торопясь. Сначала одно, потом другое, пока во всем не разберемся.

  — Я ведь объяснил вам,— сказал Ламберт,— что хочу одного, самого простого. Я хочу вернуться домой.

  — А где ваша машина времени? — спросил Шарп.— Где вы ее оставили? Мы могли бы ее наладить.

   — Я ее нигде не оставлял. Я вообще не могу ее оставить. Она всегда со мной. Она у меня в голове.

   — В голове?! — взвыл Шарп.— Машина времени в голове? Но это невозможно!

  Максвелл посмотрел на Шарпа и ухмыльнулся.

   — Когда мы разговаривали про это сегодня вечером,— сказал он,— ты упомянул, что Симонсон не публиковал никаких сведений о своей машине времени. И вот теперь выясняется...

   — Да, я тебе это сказал,— согласился Шарп.— Но кто в здравом уме и твердой памяти мог бы заподозрить, что машина времени вживляется в мозг объекта опыта? Это какой-то новый принцип. Мы прошли мимо него,— Он повернулся к Ламберту: — Вы не знаете, как она действует?

  — Не имею ни малейшего представления,— ответил тот.— Мне известно только, что с тех пор, как эту штучку засунули мне в череп — весьма сложная была операция, должен вам сказать! — я получил способность путешествовать во времени. Мне нужно было просто подумать о том, куда я хочу попасть, используя определенные несложные координаты,— и я оказывался там. Но что-то разладилось. Что бы я ни думал, меня бросает вперед и назад, точно бильбоке, из эпохи в эпоху, причем совсем не в те, в которые я хотел бы попасть.

   — А ведь в этом есть свои преимущества,— задумчиво произнес Шарп, ни к кому не обращаясь.— Возможность независимых действий и малый объем аппарата... несравненно меньший, чем тот, которым пользуемся мы. Иначе ведь нельзя было бы вживить его в мозг и... Ламберт, а что вам все-таки про него известно?

   — Я же вам уже сказал: ничего. Меня совершенно не интересовало, как он работает. Просто Симонсон — мой Друг, и...

   — Но почему вы очутились здесь? Именно здесь?

   В данном месте и в данное время?

  — Чистейшая случайность. Но, попав сюда, я решил, что этот городок выглядит куда цивилизованнее, чем многие из тех мест, куда меня заносило, и начал наводить справки, чтобы сориентироваться. По-видимому, я еще никогда не забирался так далеко в будущее, поскольку почти сразу узнал, что вы тут уже начали путешествовать во времени и у вас есть Институт времени. Потом я прослышал про свою картину у мисс Клейтон и рассудил, что она может отнестись ко мне благожелательно, а потому отправился к ней в надежде, что она поможет мне связаться с теми, кто мог бы оказать мне большую любезность, отправив меня домой. А пока я беседовал с ней, пришел инспектор Дрейтон...

   — Мистер Ламберт,— сказала Нэнси.— Прежде чем вы будете продолжать, я хотела бы задать вам вопрос. Почему вы, когда были в юрской... в юрском... ну, там, где, как сказал Харлоу, вы были и написали эту свою картину...

   — Вы забыли,— прервал ее Ламберт,— что я еще ничего не написал. Правда, у меня есть эскизы, и я надеюсь...

   — Ну хорошо. Так почему, когда вы начнете ее писать, вы не введете в нее динозавров? На ней динозавров нет, а вы только что сказали, что поняли, в какую древнюю эпоху попали, когда увидели там динозавров.