— В следующий раз нам придется тяжко,— заметил Корнуолл.— Сейчас нам просто повезло. Они не ожидали, что мы будем сопротивляться.

   Тем временем в проходе сгустились тени. Солнце освещало теперь лишь кромку скалистых стен. Походило на то, что скоро оно исчезнет окончательно.

  — Пожалуй,— проговорил Сплетник,— нам могут прийти на подмогу. Надо попробовать.

   Жестяное Ведро застыл в неподвижности на том самом месте, где остановился перед началом схватки. Как и прежде, множеству своих щупалец он предпочел одно, сложенный кончик которого прижимал к груди. Сплетник дотронулся до щупальца концом своего посоха и протянул Ведру ладонь.

  — Пожалуйста,— попросил он,— дай его мне. Иначе нам не спастись.

   Ведро пошевелился, его щупальце медленно развернулось, и все увидели, что в нем зажат топорик Древних.

   — Он подобрал его, когда сбрасывал с уступа дубинки и камни,— пробормотал Джиб.

   Ведро отдал топорик Сплетнику.

   — Спасибо,— поблагодарил тот, стиснул топорик в руке, воздел его над головой и запел.

   Напев был диким, но мелодичным. Эхо подхватило слова песни, разнесло их по проходу, и путникам стало казаться, что они слышат многоголосый хор. Тени сделались гуще прежнего, в них что-то двигалось и шуршало, словно кто-то шаркал ногами. Мэри взвизгнула. Корнуолл взялся было за меч, но отпустил рукоять.

  — Господи Боже! — прошептал он.

   Их насчитывалось несколько сотен — тени среди теней, размытые фигуры огромных звероподобных людей, голых, если не считать обернутых вокруг чресел шкур. Кривые ноги, наклоненные вперед торсы, широкие плечи, налитые кровью глаза. Вооружены они были копьями с грубыми каменными наконечниками.

   Гарпии, что кружили высоко в небе, ринулись вниз. Наблюдая за ними, Корнуолл понял, что он и его товарищи обречены. Он обнял Мэри и привлек девушку к себе. Неожиданно раздались громкие крики, которые без труда заглушили пение Сплетника. Дикари потрясали копьями и, судя по всему, готовились отразить атаку гарпий. С каждым мигом их становилось все больше и больше.

   Гарпии устремились в проход — и будто натолкнулись на невидимую стену. Они яростно хлопали крыльями, стараясь замедлить полет, сталкивались друг с другом, оглашали воздух хриплым клекотом, а дикари отвечали им восторженными воплями.

  — Бежим! — воскликнул Сплетник.— Бежим, покуда целы!

  — За мной! — крикнул Корнуолл,— Не отставайте! Я пойду первым!

   Он опустил голову и бросился в толпу дикарей, ожидая, что они оттолкнут его, но, к собственному изумлению, не встретил ни малейшего сопротивления. Он словно стал осенним ветром, а дикари превратились в груду палой листвы. Джонс обогнал его, но споткнулся, упал, ударился раненой рукой о камень и закричал от боли. Корнуолл помог ему встать, затем взвалил Джонса себе на плечо. Остальные бежали без оглядки. Посмотрев на небо, он увидел, что гарпии, как будто в смертельном испуге, рвутся ввысь, прочь из каменной ловушки.

   Наконец толпа дикарей осталась позади. Корнуолл догнал Сплетника: тот ковылял по проходу так быстро, как только мог, белая собачка вприпрыжку следовала за ним на трех лапах. Рядом с ней семенил Енот. Но вот проход закончился, и паломники выбежали на равнину, на которой в двух-трех милях от них, окруженное приземистыми горами, возвышалось великолепное здание. Джонс был прав: от красоты здания захватывало дух.

  — Вы можете меня опустить,— заметил Джонс.— Благодарю за участие.

  Корнуолл осторожно поставил его на ноги. Джонс мотнул головой, указывая на свою руку.

  — Горит как в огне,— пожаловался он,— и свербит от плеча до самого низа. Моя машина вон там, впереди. Видите, справа? По-моему, в аптечке найдется шприц... Ради бога, не надо меня ни о чем спрашивать! Это такая волшебная игла. Вы мне поможете. Я покажу вам, что делать.

  Навстречу путникам по лугу, что лежал между ними и чудесным зданием, двигались какие-то существа. Расстояние не позволяло различить, какие именно; заметно было только, что одно из существ намного выше других.

  — Разрази меня гром,— буркнул Джонс.— В прошлый раз я тут все облазил, и мне не попалось ни единой живой души, а теперь извольте-ка — целая куча встречающих!

   От группы неведомых существ отделилась крошечная фигурка. Чувствовалось, что ее переполняет радость: она пронзительно верещала и выкидывала всяческие коленца, делавшие честь ее ловкости.

  — Мэри! — верещала она.— Мэри! Мэри! Мэри!

  — Ой,— воскликнула девушка,— да это же Ловкие Пальцы! А я-то все гадала, куда подевался мой маленький дружок!

   — Тот, который лепил с тобой «куличики»? — уточнил Корнуолл.

  — Тот самый,— отозвалась Мэри.

   Она опустилась на колени, и Ловкие Пальцы с разбегу прыгнул к ней в объятия.

   — Мне говорили, что ты идешь,— всхлипнул он,— а я не верил, не верил! — Он извернулся и поглядел ей в лицо.—Ты выросла,—заявил он сурово.—А я не расту вообще.

   — Я спрашивала про тебя в Доме Ведьмы,— проговорила Мэри,— и мне сказали, что ты пропал без следа.

  — Я здесь уже много лет,— ответил брауни.— Мне столько надо тебе показать!

   К тому времени к паломникам приблизились остальные существа. Большинство встречающих составлял маленький народец — брауни, тролли, эльфы и феи. Все они шумели, приплясывали на ходу, выражая так или иначе свою радость. Их сопровождал человек, вернее, подобие человека: фигура в длинном черном плаще с капюшоном, который закрывал лицо; Корнуоллу показалось даже, что лица у фигуры нет вовсе. Странного человека окутывала легкая дымка, словно он шагал сквозь туман, что стелился по земле для него одного. Подойдя к путникам, он остановился и произнес голосом столь же мрачным, как и его платье:

  — Я Хранитель университета. Добро пожаловать в наши края. Сдается мне, у вас возникли неприятности с гарпиями. Порой они становятся донельзя наглыми.

  — Ничего страшного,— сказал Хэл,— Мы с ними очень мило побеседовали.

  — Мы не обращаем на них внимания,— продолжал Хранитель,— потому что гости к нам заходят редко. Твои родители, милая,— прибавил он, обращаясь к Мэри,— гостили у нас несколько лет назад, и с тех пор больше никого не было.

  — Я заглядывал к вам на днях,— возразил Джонс,— а вы никак не отреагировали на мое появление. Если хотите знать мое мнение, вы нарочно старались меня убедить, что университет заброшен.

  — Мы наблюдали за вами, сэр,— отозвался Хранитель.— Прежде чем открыться вам, мы желали узнать, что вы собой представляете. Но вы покинули нас в некоторой спешке...

  — Вы сказали, что мои родители были здесь,— перебила Мэри.— То есть были и ушли?

  — Да,— подтвердил Хранитель,— ушли. Я расскажу вам обо всем, но чуть-чуть попозже. Вы ведь не откажетесь разделить с нами нашу пищу?

  — Теперь, когда вы упомянули о еде,— заявил Сплетник,— я почувствовал, что слегка проголодался. 

  Хранитель восседал во главе стола. Сейчас уже не оставалось никаких сомнений в том, что лица у него не было. Под капюшоном, там, где полагалось быть лицу, клубился туман, в котором время от времени сверкали алые искорки. «Может,— подумал Корнуолл,— они заменяют ему глаза?» К еде он не прикасался, просто сидел и поддерживал беседу, избегая, впрочем, говорить о сколько-нибудь важных вещах: расспрашивал, как проходило путешествие, рассуждал об урожае, жаловался на капризы погоды — в общем, вел обычные застольные разговоры. «По-моему,— подумал Корнуолл,— он весь состоит из тумана, этакий призрак, который вот-вот либо растает в воздухе, либо улетит по ветру».

   — Не знаю, что и сказать,— прошептал на ухо Корнуоллу Плакси.— Я и слыхом не слыхивал, чтобы в Пустынном Краю обитало что-то подобное. Вроде бы привидение, а вроде — нет. Словом, он мне не нравится.

  Угощение было не то чтобы изысканным, но обильным и хорошо приготовленным.

   — Кушайте, кушайте,— уговаривал Хранитель.— Всем хватит.