— Верно, паренек, ох как верно. Таких ведьм, как я, еще поискать. Ну да, я была злой. Какая ж это ведьма, если она добрая? Так что я была злой, но честной,— Старуха посмотрела на Данкена.— А теперь, сэр, коль вам не терпится испробовать на мне свой меч...

  — Я не собирался делать ничего подобного,— возразил Данкен.— С какой стати мне казнить честную ведьму?

  — Ну так чего мне ждать? Раз уж я здесь, чего мне ждать?

  — Во-первых, мы накормим тебя,— отозвался Данкен,— разумеется, если ты хочешь есть. Мне кажется, хочешь. Честная ведьма, для которой настали тяжелые времена, вправе рассчитывать на угощение.

  — Милорд, вы пожалеете о своем поступке,— предостерег отшельник.— Те, кто знается с ведьмами, заражаются от них злом.

  — Вы разве не слышали? — справился Данкен.— Она сказала, что утратила все свои принадлежности. Какая же она после этого ведьма?

  Крошка уселся рядом со старухой и внимательно разглядывал ее с таким видом, как будто считал своей собственностью.

  — Уберите от меня этого зверя! — воскликнула ведьма.— Морда у него добродушная, а глаз нехороший. Вон как зыркает!

  — Крошка вовсе не злой,— вступился за мастифа Конрад.— Иначе ты бы давно лишилась руки или ноги.

  Старуха попыталась встать. Конрад протянул руку и помог ей подняться. Она важно оправила обноски, едва прикрывавшие старческое тело.

  — Вы двое,— проговорила она,— истинные джентльмены. Один отказался пронзить меня мечом, другой помог встать. Старая Мэг благодарит вас.— Ее взгляд переместился на Эндрю,— Насчет этого я не знаю. Уж больно хмуро он глядит.

  — Не обращай внимания,— посоветовал Данкен.— Он отшельник, да и день для него выдался не из легких.

  — Не люблю я ведьм,— признался Эндрю,— равно как и всех прочих — гоблинов, гномов, чародеев... Их слишком много, без них нам было бы куда спокойнее.

  — Вы упомянули про еду,— сказала Мэг, повернувшись к Данкену.

  — Мы остановимся на ночлег где-нибудь через пару часов,— ответил тот,— Если ты согласна подождать...

  — У меня найдется кусочек сыра,— подал голос Эндрю,— Я сунул его в карман на тот случай, если проголодаюсь по дороге. Думаю, она не побрезгует...

  — Эндрю, я думал...

  — Ради женщины, милорд,— отозвался отшельник,— не ради ведьмы. Всякий, кто голодает...

   Он достал сыр и протянул его старухе; та приняла его, стыдливо потупившись,— впрочем, трудно сказать, был ли то стыд.

  — Благослови тебя Небо,— проговорила она.

  — Только твоего благословения мне и не хватало,— буркнул Эндрю.

   Они остановились на ночлег задолго до того, как солнце скрылось за горизонтом, и встали лагерем на опушке небольшой рощицы. Невдалеке протекал ручей, на песчаном берегу которого решено было развести костер.

  — Нам не от кого прятаться,— заявил Данкен.— Те, кому надо, прекрасно знают, где мы находимся.

   Мэг кое-как слезла с Дэниела, который поначалу, когда ее только подсадили в седло, поднялся было на дыбы, но вскоре утихомирился и шел дальше размеренным шагом, приноровившись к своей легкой, как пушинка, всаднице. Конрад уселся на корточки у огня и принялся поджаривать овсяные лепешки и ломтики грудинки.

  За время ужина над местностью сгустились сумерки. Неожиданно из них возник Призрак.

  — А, пропащий,— хмыкнул Эндрю.— Явился наконец! А мы-то гадали, что с тобой сталось.

  — Мне было страшно,— произнес Призрак,— но я преодолел свой страх и при дневном свете, который мне весьма неприятен, осмотрел окрестности.

  — Как далеко ты забрался? — спросил Данкен.

  — До того места, где начинается болото, дальше не рискнул. По правде говоря, там жутковато.

  — Пугало испугалось,— фыркнул Конрад.

  — Я не пугало,— возразил Призрак,— а дух.

  — Все равно. Естественно, ты никого не видел, так?

  — Я видел тех, кого вы называете безволосыми,— откликнулся Призрак.— В нескольких милях к востоку отсюда. Их очень мало, но они движутся в том же направлении, что и вы, и с той же скоростью.

  — В нескольких милях? Тогда понятно, почему Крошка не почуял их.

  — Мне было страшно,— повторил Призрак.— Духу не пристало бродить по открытой местности. Ему необходима крыша, чтобы спрятаться от неба.

  — Может, они и не подозревают о нас? — предположил Эндрю.

  — Навряд ли,— покачал головой Данкен,— Зачем им тогда карабкаться по холмам? Если бы они не следили за нами, то пошли бы этой дорогой. У меня такое впечатление, что нас ведут к определенной цели, совсем как Крошка вел Мэг. Им известно, что на запад нас не пустит болото, поэтому они позаботились преградить нам путь на восток.

  — Сэр,— проговорила Мэг, дергая Данкена за рукав,— остальные.

  — Что? Какие остальные?

   — Не безволосые, другие. Те, что смеялись надо мной. Они поблизости. Я их чувствую.

  — Почему тогда молчит Крошка? — удивился Конрад.

  Мастиф развалился у костра, положив морду на вытянутые лапы. Судя по его виду, он ничего не чуял.

  — Собака есть собака,— сказала Мэг.— Ее достаточно просто обмануть, особенно тем, кто необычайно ловок и искушен в обмане. Эти твари куда хитрей и опаснее тех, с кем вы сталкивались до сих пор.

  — Потрошитель называл их демонами и бесами,— заметил Конрад, — а уж ему ль не знать? Он ведь сражался с ними.

   — Детский лепет,— заявила Мэг.— Он, верно, не знает никаких других слов. Впрочем, на него, может статься, и впрямь напали бесы с демонами. Орда велика, и к ней пристают все кто ни попадя, как мирные жители к проходящей армии.

  — Однако ты осталась в стороне, — сказал Данкен,— хотя сама утверждала, что в тебе гнездится зло. Помнится, ты спрашивала, какая же это ведьма, если в ней нет хотя бы толики зла.

  — Подловили вы меня, сэр,— вздохнула Мэг,— Я всего лишь пыталась быть злой. Мне ничего не стоило сделаться исчадием ада, и тогда я обрела бы истинное могущество, но я всего лишь пыталась. Порой мне чудилось, будто зло внутри меня разрастается, потому-то я и не испугалась, когда нахлынула Орда. Я сказала себе: не бойся, они наверняка признают тебя за свою и оставят в покое или, может быть, научат творить черные дела. А они, стервецы, обокрали меня, сожгли мою хижину и наградили старую Мэг пинком под зад! Ну скажите, разве так обращаются с теми, кто норовит во всем подражать им?

  — И тебе не стыдно? По-твоему, служить злу достойно человека?

  — Я практиковалась в своем ремесле.— В голосе Мэг не слышалось и намека на раскаяние,— Ремесло на то и ремесло, чтобы совершенствоваться в нем, не думая о последствиях.

   — Сдается мне, я слегка запутался,— проговорил Данкен.

   — Я понял с первого взгляда, что в тебе нет зла,— сказал Конрад.— А если и есть, то его не больше, чем в гоблине или гноме.

  — Некоторые верят,— вмешался Эндрю,— что гномы наравне с гоблинами — порождение зла.

  — Ну уж нет! — возмутился Конрад.— Малый Народец отличается от нас, но зла в них вот ни настолечко. Да, они проказники, но никак не злодеи.

  — Лично я,— бросил Эндрю,— сыт по горло их проказами. Они замучили меня чуть ли не до смерти.

  — Так ты говоришь, что в темноте прячутся Злыдни? — справился Данкен у Мэг.— Почему же собака не почуяла их?

  — Не знаю,— отозвалась старуха,— Может, он и чует, только не догадывается, кто они такие. А старая Мэг не настолько глупа. Ей ведомо, чего опасаться.

  — Значит, ты уверена?

  — Уверена, сэр.

  — Выходит, мы не можем больше полагаться на чутье Крошки,— подытожил Данкен.— Нам придется всю ночь напролет нести дозор. Я стою первым, Конрад — вторым.

  — А я? — воскликнул Эндрю.— Я требую, чтобы меня назначили часовым. Не забывайте, я ратник Господа! Я разделю с вами все тяготы и опасности пути!

  — Отдыхайте,— посоветовал Данкен.— Завтрашний день обещает быть трудным.

  — Можно подумать, вы с Конрадом не нуждаетесь в отдыхе!