— Друду можно доверять,— сказал Джиб.— Болотники не выдают чужих тайн. А мне можешь не рассказывать. Зачем мне это знать?

  — По-моему, тебе следует знать правду. Я не торговец, я студент университета в Вайалузинге, вернее, был когда-то студентом. Я украл из университетской библиотеки один документ. Мой приятель гоблин посоветовал мне бежать, потому что на этот документ могли позариться другие. Потому-то я отыскал торговцев и заплатил им, чтобы они взяли меня с собой.

   — Ты думаешь, кто-то напал на торговцев из-за того, что с ними был ты? Кто-то хотел завладеть документом? Кто-то убил всех, чтобы избавиться от одного тебя? А документ цел?

  — Надеюсь,— отозвался Корнуолл.— Сними с меня, пожалуйста, правый сапог. Я одной рукой не справлюсь.

   Джиб выполнил его просьбу.

   — Теперь,— продолжал Корнуолл,— сунь в него руку.

   — Тут что-то есть,— проговорил Джиб, вынул из сапога листок и протянул его Корнуоллу.

   Тот осторожно развернул пергамент и показал Джибу.

  — Я не умею читать,— сказал Джиб,— Никто из болотников не умеет.

  — Здесь написано по-латыни,— объяснил Корнуолл.

  — Не понимаю,— пробормотал Джиб,— Они же должны были обыскать тебя.

  — Ошибаешься,— возразил Корнуолл.— Они полагают, что документ у них. Я оставил в библиотеке копию.

  — Копию?

   — Да, но слегка подправленную — там, где речь идет о самом важном. Если бы я изменил больше, они могли бы заподозрить. Мало ли вдруг кому-то из них было известно содержание документа? Так что они охотились не за пергаментом, а за мной.

  — Ты доверился мне,— проговорил Джиб,— но с какой стати? Тебе не следовало этого делать.

  — Нет, следовало,— не согласился Корнуолл.— Без тебя я давно был бы уже мертв. Другое дело, что я подвергаю вас опасности. Помоги мне добраться до берега, и я уйду. Если кто-нибудь спросит, скажи, что никогда меня не видел. Не хочу, чтобы вы рисковали из-за меня.

  — Нет,— буркнул Джиб.

   — Что «нет»?

   — Мы не пустим тебя на берег. Никто не знает, что ты здесь. Ты никому не попадался на глаза, а я ни с кем не разговаривал. И потом, твои враги считают ведь, что ты погиб.

  — Да вроде бы.

  — В общем, ты останешься у нас до тех пор, пока не поправишься. А там иди куда хочешь, поступай как знаешь.

  — Я не могу задерживаться. Мне предстоит долгий путь.

  — Мне тоже.

  — Тебе тоже? Я думал, вы никогда не покидаете свое болото. Друд говорил мне...

   — Обычно так и есть. Но вон в тех холмах жил старый отшельник. Перед смертью он дал мне книгу и топорик и попросил передать их тому, кого назвал епископом Башни...

  — На северо-запад отсюда?

   — Да, так сказал отшельник. Вверх по реке, на север, потом на запад. Ты знаешь епископа Башни?

  — Слыхал про него. Это на границе Пустынного Края.

  — Пустынный Край? Ну и ну! Колдовской мир?

  — Верно,— проговорил Корнуолл,— Туда-то я и направляюсь.

  — Значит, идем вместе?

  — По крайней мере до Башни. Мне дальше.

  — Ты знаешь дорогу? — спросил Джиб.

  — Нет, только общее направление. Я смотрел карты, но они не слишком надежны.

   — У меня есть друг, Хэл из Дерева-с-дуплом. Он много странствовал по свету, и, наверно, дорога ему известна. Может, он согласится пойти с нами.

  — Ты вызвался идти со мной, но подумай вот о чем: одно покушение на меня уже состоялось, а сколько их может быть еще?

  — Но тебя же считают мертвым.

  — Пока считают. Но вокруг полным-полно любопытных глаз и болтливых языков. Молва о путниках распространяется быстро.

  — Если к нам присоединится Хэл, ты сможешь забыть про дороги. Мы пойдем лесом, а там нас мало кто увидит.

   — Похоже, тебя не пугает...

  — Мы, болотники, существа робкие, нам страшно забираться далеко от болота. Честно говоря, я дрожу как осиновый лист. Но с тобой и Хэлом...

  — Он хороший друг?

   — Хэл — мой лучший друг. Мы ходим в гости, разговариваем. Мы с ним почти ровесники, но он сильнее меня и знает лес. Страх ему неведом. Он крадет с полей кукурузу, обирает сады...

  — Судя по твоему описанию, он хороший малый.

   — Он такой на самом деле,— заверил Джиб.

   — Думаешь, он пойдет с нами?

   — Надеюсь. Он не из тех, кто поворачивается спиной к приключению.

   — Значит, ты хочешь купить меч,— проговорил гном Плакси.— Зачем он тебе понадобился? Он не для таких, как ты. Ты едва ли сможешь его поднять. Он выкован для человеческой руки, для руки бойца.

  — Мы с тобой давние знакомые,— сказал Джиб.— Ты давно знаешь моих соплеменников и Народ Холмов. Могу ли я довериться тебе?

   Плакси шевельнул ушами и почесал в затылке.

  — Мог бы и не спрашивать. Никто не назовет нас, гномов, болтунами. Мы заняты делом, и распускать языки нам просто некогда. Мы многое слышим, но отнюдь не все передаем дальше. Болтливость может навлечь беду, а этого нам не надо. Тебе ведь известно, что мы, члены Братства — гоблины, эльфы и все остальные,— живем на земле людей только из их милости. Если мы станем излишне любопытны, начнем лезть туда, куда не просят, их терпение быстро истощится. Инквизиция и так шныряет вокруг нас, но не трогает, пока мы ухитряемся оставаться, так сказать, невидимыми. Но стоит нам вылезти на свет, наверняка найдется какой-нибудь доброжелатель, который натравит на нас церковников,— и тогда держись. Кстати, то, о чем ты хочешь рассказать, ничем нам не грозит?

  — Вряд ли,— отозвался Джиб.— Иначе бы я не пришел к тебе. Мы, болотники, нуждаемся в вас, и долгие годы вы торговали с нами прибыльно и без обмана. Ты слышал, конечно, о нападении на торговцев две ночи тому назад?

  — Ужасно! — воскликнул Плакси.— Вы похоронили их?

   — Мы похоронили то, что от них осталось, потом разровняли землю, присыпали ее для отвода глаз хвоей, а мертвых животных оттащили в болото, то есть скрыли все следы происшедшего.

  — Правильно,— одобрил Плакси.— Торговцев, разумеется, хватятся, и власти, какие бы они ни были, затеют расследование. Правда, мне думается, они будут действовать спустя рукава, потому что здесь пограничный край, а его они стараются без крайней надобности не посещать. Если бы они отыскали доказательства, нам всем пришлось бы плохо. Кому понравится, что в его доме рыскают ищейки?

  — Меня смущает только одно,— продолжал Джиб.— Мы не смогли произнести над могилами нужных слов, потому что мы их не знали. Да даже если бы и знали, кто мы такие, чтобы произносить их? В общем, мы похоронили торговцев без отпущения грехов.

  — Они умерли без отпущения грехов,— возразил Плакси,— и потом, это такая глупость!

  — Может, и глупость,— ответил Джиб,— но и у нас, и у вас тоже имеются странные обычаи.

  — Что возвращает нас к делу,— буркнул Плакси,— Итак, зачем тебе меч?

  — Торговцы погибли не все,— сказал Джиб.— Я случайно набрел на того, кто уцелел. Меч нужен не мне, а ему.

  — А его собственный что, украли?

  — Да, вместе с ножом и кошельком. Убийцы забрали товары и вдобавок ограбили мертвецов. По-моему, его меч был не слишком хорош. Он достался ему от прадеда. Но теперь ему нужен настоящий клинок.

   — У меня хватает других мечей.

  — Ему нужен самый лучший,— проговорил Джиб, качая головой.— Он идет в Пустынный Край, чтобы разыскать Древних.

   — Безумец,— пробормотал Плакси.— С чего он взял, что Древние существуют? Мы, гномы, знаем о них из старинных сказаний. Но даже если он найдет их — что с того?

   — Он хочет поговорить с ними. Он книжник и хочет...

   — Никому не дано говорить с ними,— перебил Плакси.— Никто не знает их языка.

   — Много лет назад, быть может несколько тысяч, среди них жил человек, который записал их язык, по крайней мере отдельные слова.

  — Очередная сказка, — хмыкнул Плакси.— Если бы Древним попался человек, они разорвали бы его на кусочки.