— Клятвы, клятвы,— проворчал гном.— Людские клятвы что вода, им нельзя доверять. Но раз обстоятельства против нас... Я согласен: мы не можем вернуться той же дорогой.

  — Жаль, конечно, что все так получилось,— продолжал Корнуолл,— искренне жаль. Я...

  — Это я виноват,— сказал Джиб.— Не надо мне было упираться, твердить, что отдам Древним их топорик только из рук в руки.

  — Ничьей вины тут нет,— возразила Мэри,— Откуда нам было знать, что Древние поведут себя так и никак иначе?

  — Значит, идем дальше,— подытожил Хэл.— Интересно, что мы найдем?

   Где-то вдалеке завыл волк. В наступившей тишине путники ждали ответного воя, но он все не раздавался. Костер потихоньку угасал; Хэл подбросил в него хворосту. В темноте громко хрустнула ветка. Они разом оказались на ногах и поспешно отодвинулись от огня. В круг света вступило высокое существо в обносках, с вороном на плече и посохом в руке; за ним ковыляла верная белая собачка.

  — Боже мой! — воскликнул Корнуолл.— Сплетник! Мы совсем забыли про него.

  — Он сам того хотел,— пробормотал Плакси.— У него такая привычка — появляться и исчезать внезапно. Был — и нету. А когда ты его не видишь, то и не вспоминаешь о нем. Про него легко забыть, потому что он хочет, чтобы про него забывали. Скользкий тип!

  — Черт побери, где ты был? — крикнул Сплетнику Джонс.— Куда запропастился?

  — Если мой нюх меня не обманывает,— проговорил Сплетник,— тут жарят мясо, отличное мясо. Я здорово проголодался...

  — Да ну? — хмыкнул Джонс.— По-моему, ты вечно голоден.

  День близился к вечеру. Впереди уже показался выход из долины, когда на небе появилась первая точка, а за ней — еще и еще.

  — Птицы,— проговорил Джиб.— До чего ж мы стали пуганые, даже противно. Поверили Древним и все ждем, что вот-вот что-нибудь да случится. Но ведь до конца долины рукой подать, так, мастер Джонс?

  Джонс кивнул.

  — Меня беспокоит вот что,— сказал Хэл.— Древние говорили о Тех-Кто-Размышляет-На-Горе. А у птиц, когда они высиживают яйца, такой вид, словно они о чем-то размышляют.

   — Вы проехали по долине, и с вами ничего не произошло,— заметил Корнуолл, обращаясь к Джонсу.— Вашей жизни ничто не угрожало.

  — Я убежден,— отозвался Джонс,— что меня пропустили лишь потому, что я ехал в обратном направлении. Вполне логично предположить, что стражи поставлены здесь, чтобы преграждать любопытствующим путь к университету. А на тех, кто движется обратно, они не обращают внимания.

  Точек становилось все больше. Они постепенно снижались. Долина сузилась, превратилась в тесный проход, высокие каменные стены которого отсекали солнечный свет; солнце заглядывало сюда лишь тогда, когда находилось в зените. Из трещин в стенах прохода, отчаянно цепляясь за них корнями, торчали чахлые сосенки и другие вечнозеленые деревца и кустарники. Ветер словно оплакивал свою горькую участь: долина изобиловала поворотами, и ему, когда он попадал в нее, приходилось обуздывать свою резвость.

  — Не нравится мне это,— заныл Плакси.— Мне страшно.

  — Подумать только,— воскликнул Джонс,— к нам, возможно, приближается враг, а у меня всего и оружия что деревянная дубинка! Эх, мне бы мою винтовку! Если бы чокнутый робот не выкинул ее...

  Чокнутый робот никак не откликнулся на причитания Джонса; может быть, он их и не слышал. Он по-прежнему прижимал к груди одно-единственное щупальце. Тем временем точки мало-помалу увеличивались в размерах. Стало видно, что они собой представляют — огромные птицы с громадным размахом крыльев.

  — Если бы у меня были мои очки, я бы определил, что за твари к нам летят,— сказал Джонс.— Но очки остались в другом мире, поскольку я убедил себя, что путешествовать надо налегке. Удивительно, как я вообще прихватил с собой хоть что-то! Откровенно говоря, я полагался на винтовку и на мопед, но лишился и того и другого.

  — Я могу помочь вам,— проронил Хэл.

  — Однако у тебя острый глаз, дружок.

  — Он же лесовик,— пояснил Джиб.— Охотник.

  — Это гарпии,— сказал Хэл.

  — Гарпии! — взвизгнул Плакси.— Самые злобные существа во всей Волшебной Стране! Хуже адских псов! И никуда не спрячешься!

  Корнуолл рывком обнажил клинок.

  — У тебя неплохо получается,— заметил с одобрением Хэл.— Нужно лишь немного попрактиковаться.

  Гарпии ринулись вниз, сложив крылья; их головы напоминали формой человеческие черепа, глаза пылали ненавистью, из полураскрытых клювов вырывался хриплый клекот. Тренькнула тетива лука, ушла в небо стрела, и одна из гарпий перекувырнулась в воздухе и рухнула на землю. Тетива тренькнула снова — и такая же судьба постигла вторую бестию.

  Путники приготовились к схватке. Сплетник, прижавшийся спиной к скале, замахнулся на гарпий посохом. Собачка притулилась у его ноги, ворон, сидя на плече, сыпал ругательствами направо и налево.

  — Мне бы достать их хоть разочек,— пробормотал Сплетник, как будто моля кого-то о милости или, вероятнее всего, разговаривая сам с собой,— Уж я бы им показал! Ненавижу их! Гнусные твари! Зря я сюда забрел, но уходить пока рановато. Как-никак они дважды угощали меня, а моя Фидо подружилась с их Енотом.

  — Ложись на землю,— велел Мэри Корнуолл,— и не шевелись.

  Плакси с Оливером поспешно насыпали горку камней, восполняя таким образом, до известной степени, нехватку вооружения.

  Гарпии на мгновение зависли в воздухе над головами паломников; они, видимо, собирались сражаться не клювами, а могучими когтистыми лапами. Корнуолл взмахнул клинком, и сверкающее лезвие отсекло обе лапы одной из бестий. Та покатилась по земле, нацелилась было клюнуть перед смертью Хэла, но промахнулась. Жестяное Ведро, что стоял неподалеку от Сплетника, хватал гарпий щупальцами и колотил их о стены прохода. Джонс, вертясь как угорелый, ухитрился сбить ударами дубинки двоих из нападавших на него тварей, однако от третьей увернуться не сумел: она вцепилась когтями ему в руку, ударила другой лапой в лицо и захлопала крыльями, норовя подняться в небо вместе со своей жертвой.

  Услыхав сдавленный крик Джонса, Хэл резко обернулся и всадил в тело гарпии стрелу. Чудовище рухнуло вниз, придавив собой Джонса. Тот кое-как выбрался наружу и размозжил дубинкой череп поверженного врага. Левая рука его была вся в крови и безвольно повисла. Сплетник мужественно отбивался посохом; ворон подбадривал хозяина истошными воплями. Оливер с Плакси швыряли в гарпий камень за камнем. Джиб зарубил двоих топором, а Корнуолл, которому некогда было даже перевести дух, уже не помнил, сколько жизней оборвал его меч. По проходу, в стороне от битвы, ковыляло с полдюжины гарпий; по воздуху плавали перья.

  Одна из гарпий устремилась на Плакси, но, угодив, должно быть, под град камней, промахнулась и по чистой случайности зацепила гнома когтями за пояс. Перепуганный Плакси завопил во все горло — ведь бестия вовсе не собиралась приземляться, скорее наоборот. Хэл послал вдогонку чудищу стрелу, которая впилась гарпии в шею. Тварь упала на землю; что касается Плакси, он оказался у нее где-то под крылом. Уцелевшие гарпии взмыли в небо и тяжело полетели прочь. Корнуолл опустил меч и осмотрелся. Мэри сидела возле него. Плакси, бранясь себе под нос, освобождался из когтей похитившего его чудовища. Хэл глядел вослед улетающим гарпиям.

  — Они вернутся,— сказал он,— обязательно вернутся, как только перестроят ряды. А у меня осталось всего-навсего три стрелы. Положим, можно выдернуть еще несколько из мертвых тел, но на это уйдет время.

   — Ты чуть было не попал в меня! — накинулся на Хэла подошедший Плакси.— Твоя стрела просвистела у меня над ухом!

  — Выходит, ты радовался, что она тебя уносит? — справился Хэл.

  — Надо быть осторожнее! — процедил разъяренный гном.

  — Вы сильно ранены? — спросил у Джонса Корнуолл.

   — Да, рана серьезная,— ответил тот.— Я боюсь, что в нее попала инфекция. Спасибо,— прибавил он, обращаясь к Хэлу.