Из кустов на склоне оврага донеслось чье-то хриплое хихиканье.

  Путники поспешно двинулись на запад, высматривая место, где можно было бы устроиться на ночлег.

  — Хорошо бы найти пещеру,— говорил задыхающийся аббат, стараясь не отставать от Харкорта.— Или кучу камней — хоть что-нибудь, к чему можно встать спиной, если придется отбиваться.

  — Может быть, и не придется. Может быть, они нас не преследуют,— ответил Харкорт, хотя, если верить мурашкам, которые так и ползали у него по спине, надеяться на это не приходилось.

   — Но ведь старика... Старика-то они убили и бросили к нашим ногам!

  — Возможно, это просто предупреждение. Чтобы подтвердить все, что говорил старый великан.

  — Было бы только к чему встать спиной,— сказал аббат,— и тогда пусть нападают хоть всем скопом.

  — Помолчи,— сказал ему Шишковатый.— Береги дыхание, нам еще идти и идти. Иоланда отправилась вперед на разведку, может быть, найдет что-нибудь подходящее.

  Сначала они шли молодым лесом, который понемногу становился все гуще. Кроны огромных, величественных деревьев сомкнулись над их головами в сплошной полог, сквозь который не видно было неба, не видно было ничего. Под пологом стояла тревожная тишина: ни одна птица не пела, ни один зверек не пробегал с шорохом под ногами. На плече у аббата, угрюмо нахохлившись, как будто подавленный этой тишиной, сидел попугай.

 Харкорт думал о том, как им не повезло, что Нечисть так скоро о них узнала. Он надеялся, что, держась намного южнее римской дороги, они смогут дойти незамеченными до самого храма, а может быть, и дальше. Но теперь он понял, что надеяться на это было глупо. Он даже не мог припомнить, с чего бы у него вдруг могла появиться такая надежда. Теперь нужно было как-нибудь оторваться от преследователей, если только за ними действительно шли преследователи. До сих пор он не замечал никаких признаков их присутствия, хотя и был убежден, что они близко. Их было множество вокруг оврага, где жил старик, и Харкорт со своими друзьями явились туда, как в западню. Хотя, если старый великан сказал правду, Нечисть знала об их появлении задолго до того, как они дошли до оврага.

   — Мы неправильно сделали,— сказал аббат,— что не задержались еще немного, чтобы похоронить старика как положено.

   — У нас нет времени на всякую ерунду,— возразил Шишковатый.— Он мертв, и для него ничего сделать уже нельзя.

   — Я сделал все, что мог,— сказал аббат.

   — Ты только зря потратил время,— сказал Шишковатый,— пока бормотал над ним и делал всякие каббалистические жесты...

   — Ты прекрасно знаешь, что это никакие не каббалистические жесты!

   — Замолчите оба,— сказал Харкорт.— Хватит препираться.

   До захода солнца оставалось еще около часа, но в лесу стало темнеть, и хотя до сих пор стояло безветрие, теперь вдруг поднялся сильный ветер. Огромные деревья стонали, сгибаясь под его напором, по воздуху летели листья и всякий мусор.

   — Гроза,— пробормотал аббат.— Только грозы нам сейчас не хватало.

   — Может быть, обойдется несколькими порывами ветра,— сказал Шишковатый.— Дождя пока нет. А даже если и начнется, нам мокнуть под дождем не впервой.

   Они упорно шли вперед и вперед, пригибаясь, чтобы устоять против ветра, от которого их отчасти защищал лес. В конце концов ветер утих, деревья перестали стонать и гнуться. Сквозь листву начали время от времени сверкать молнии, и откуда-то издалека доносились раскаты грома.

  Лес неожиданно кончился, и они вышли на берег реки. Здесь их ждала Иоланда.

   — Я не могла найти то, чего вы хотели,— сказала она,— но на реке есть островок. Может быть, он годится.

   — Островок — все-таки лучше, чем ничего,— сказал Харкорт.— Если покажутся великаны, мы сможем заметить их издали.

   — Это какой-то странный островок,— сказала Иоланда,— Он не похож ни на один остров, какие я видела. Это кипарисовый островок.

  — Кипарисовый островок? — переспросил Харкорт.

  — Островок, заросший кипарисами. Там еще мрачнее, чем в этом лесу.

  — В наших местах кипарисы редкость,— сказал аббат.— Они попадаются лишь кое-где, куда их завезли когда-то из далеких стран.

   — Ну, выбора нет,— решил Харкорт,— Как хотите, а ничего другого нам не найти. Спасибо, что ты отыскала этот островок,— сказал он Иоланде.

   Река была довольно широкая, хотя и меньше той, что служила границей Брошенных Земель. Она не спеша, величественно текла через густой лес, стоявший на обоих ее берегах. В потемневшем небе на той стороне реки все еще сверкали молнии и гремел гром.

   — Ее можно перейти вброд,— сказала Иоланда.— В самых глубоких местах мне всего по пояс.

  Шишковатый положил руку на плечо Харкорту.

   — Кажется, я знаю это место,— сказал он.

   — Откуда? — спросил Харкорт,— Ты же здесь никогда не был.

   — Это верно, но оно запечатлено в моей памяти.

   И островок, и деревья на нем, и, кажется, сама река. Мне все это вспомнилось, а почему, не знаю. Как будто я был здесь давным-давно. Какое-то очень давнее воспоминание. Может быть, даже не я это видел, а кто-то еще.

  — Память предков,— сказал аббат.— Одни говорят, что память предков существует, другие — что нет.

  — До этой минуты я ни о чем таком не слышал,— сказал Харкорт.— Ты уверен, что не придумал это только что?

   — Уверен,— сердито ответил аббат,— Об этом есть в книгах. Я читал.

   — Ну и что нам теперь делать? Укрыться на островке или переправиться через реку и тащиться дальше? На островке мы по крайней мере сможем увидеть или услышать, что приближается Нечисть, прежде чем она на нас навалится.

   — На этот счет у меня сомнений нет,— сказал аббат.— Укроемся на островке.

   — Что скажешь ты? — спросил Харкорт Шишковатого.

   — Я за островок,— ответил тот.

  — Иоланда, а почему ты молчишь?

   — Я сказала, что это странный островок, странный и пугающий. Но вы правильно говорите, выбора нет.

   Харкорт вошел в воду, и течение мягко потянуло его с собой. Темная грозовая туча на западе закрыла почти все небо, и стало еще темнее. Высоко над лесом, покрывавшим дальний берег реки, то и дело сверкали молнии, а раскаты грома сливались в непрерывный грохот. Первые порывы ветра, предвещавшие грозу, уже утихли, но теперь снова начал подниматься ветер и по реке побежали волны.

   Шагая по воде рядом с Харкортом, Иоланда спокойно сказала:

   — Когда мы дойдем до островка, там найдется убежище.

  — Убежище? — переспросил Харкорт.— Ты об этом ничего не говорила. Что за убежище?

   — Там, среди деревьев, стоит какое-то здание. Не знаю, что это такое. Я не хотела говорить, оно такое древнее и зловещее.

   — Какое бы оно ни было древнее и зловещее,— сказал Харкорт,— это все-таки защита от грозы.

   В мрачном кипарисовом лесу, подумал он, всякое здание, даже самое обыкновенное, может показаться зловещим.

  Посередине реки вода дошла ему почти до пояса, но потом дно стало подниматься. Он посмотрел назад и увидел, что аббат и Шишковатый следуют за ним. Попугай все еще сидел на плече у аббата, нахохлившись и глубоко запустив когти, чтобы его не сдуло ветром.

  Харкорт с Иоландой вышли на берег островка и остановились, чтобы подождать остальных.

  — А тебе не кажется,— спросил ее Харкорт,— что эти деревья саженные? Они стоят рядами.

   — Да, мне тоже так показалось. Но я сказала себе, что это просто воображение.

  — Не думаю. По-моему, они саженные. А где то убежище, о котором ты говорила?

  — Вон там.

   Она показала на что-то вроде аллеи, уходившей вдаль между правильными рядами деревьев.

     Тогда пойдем разыщем его,— сказал Харкорт.— Гроза вот-вот начнется.

  Он повернулся и помахал рукой аббату и Шишковатому.

  — Идите сюда! — крикнул он, стараясь перекричать шум ветра.— Убежище вон там!

   Не дожидаясь их, он зашагал по аллее между деревьями. Иоланда поспешила за ним.