Створки продолжали поскрипывать, расходясь. Дракон, до тех пор передвигавшийся легкой рысцой, вдруг припустил галопом в их сторону.

  Максвелл стремительно повернулся, вопя:

  — Двери! Закройте двери! — И еле успел отскочить с пути мчавшегося дракона.

  Створки остались полуоткрытыми, а Кэрол и Оп метнулись в разные стороны при виде надвигавшегося чудовища, которому явно хотелось погулять.

  По залам музея прокатился громовый рык, и Сильвестр помчался вдогонку за убегающим драконом.

  Прижавшись к стене, Кэрол кричала:

   — Сильвестр, прекрати! Не смей, Сильвестр! Не смей!

  На бегу дракон нервно хлестал гибким хвостом. Разлетались витрины и столы, волчками крутились статуи. Дракон стремился к свободе, оставляя позади себя хаос и разрушение.

   Максвелл со стоном бросился за Сильвестром и драконом, хотя сам не понимал, что он, собственно, собирается сделать. Меньше всего ему хотелось хватать дракона за хвост.

   Дракон достиг дверей и прыгнул — прыгнул высоко в воздух, разворачивая крылья, которые захлопали, как паруса под ветром.

   Максвелл резко остановился в дверях, чуть не потеряв равновесие. На нижней ступеньке крыльца Сильвестр, также с трудом затормозив, тянулся всем телом вверх, негодующе рыча на улетавшего дракона. Это было ошеломляющее зрелище. Лунный свет играл на поднимающихся и опускающихся крыльях, алыми, золотыми и голубыми огнями вспыхивал на тысячах полированных чешуек, и казалось, что в небе дрожит многоцветная радуга.

  Из дверей выскочили Кэрол с Опом и тоже задрали головы.

   — Как красиво! — сказала Кэрол.

   — Да,— отозвался Максвелл.

   И только тут он полностью осознал смысл случившегося: Артефакт больше не существует, и колесник лишился покупки. Но и он уже не мог предоставить хрустальной планете требуемую цену. Цепь событий, начавшаяся с дублирования его волновой схемы, когда он направлялся в систему Енотовой Шкуры, оборвалась. И если бы не эта летящая в небе радуга, можно было бы считать, что вообще ничего не произошло.

   Дракон взмывал все выше, описывая круги, и уже казался просто разноцветным пятном.

   — Вот так! — уныло сказал Оп.— Что нам теперь делать?

   — Это я во всем виновата,— пробормотала Кэрол.

  — Виноватых тут нет,— возразил Оп.— Неумолимый ход событий — и все.

   — Ну, во всяком случае, мы сорвали Харлоу его сделку! — заметил Максвелл.

   — Что да, то да,— сказал голос позади них.— Не будет ли кто-нибудь любезен объяснить мне, что здесь происходит?

  Они обернулись.

  В дверях музея стоял Харлоу Шарп. В зале теперь горели все лампы, и его фигура выделялась в светлом прямоугольнике дверей четким черным силуэтом.

  — Музей разгромлен,— сказал Шарп.— Артефакт исчез, а тут я вижу вас двоих, как я мог бы предугадать заранее. Мисс Хэмптон, я удивлен. Я никак не ожидал найти вас в таком дурном обществе. Впрочем, этот ваш бешеный кот...

   — Пожалуйста, не вмешивайте сюда Сильвестра! — воскликнула она.— Он тут ни при чем!

  — Так как же, Пит? — спросил Шарп.

  Максвелл помотал головой:

  — Мне трудно объяснить...

   — Я так и предполагал,— сказал Шарп.— Когда ты разговаривал со мной сегодня вечером, ты уже имел в виду все это?

  — Нет. Непредвиденная случайность.

  — Дорогостоящая случайность! — заметил Шарп,— Может быть, тебе будет интересно узнать, что ты приостановил работу Института времени лет на сто, если не больше. Правда, если вы просто унесли Артефакт и где-то припрятали, это еще можно исправить. В таком случае даю вам, мой друг, ровно пять секунд на то, чтобы вы его мне вернули.

  Максвелл судорожно глотнул.

  — Я его не уносил, Харлоу. Я к нему даже не прикасался. Я сам не понимаю, что произошло. Он превратился в дракона.

  — В кого? В кого?

  — В дракона. Пойми же, Харлоу...

  — Ага! — воскликнул Шарп.— Ты ведь всегда бредил драконами. И в систему Енотовой Шкуры отправился подыскать себе дракона. И вот теперь ты им обзавелся! Надеюсь, не завалящим каким-нибудь?

  — Он очень красивый,— сказала Кэрол.— Золотой и сияющий.

  — Чудесно. Нет, просто замечательно. Мы все можем разбогатеть, таская его по ярмаркам. Организуем цирк и сделаем дракона гвоздем программы. Я уже вижу анонс — большими такими буквами: «ЕДИНСТВЕННЫЙ В МИРЕ ДРАКОН».

   — Но его же здесь нет,— объяснила Кэрол,— Он взял да улетел.

  — Оп! А вы почему молчите? — поинтересовался Шарп.— Что с вами приключилось? Обычно вы гораздо разговорчивее. Что произошло?

   — Я глубоко огорчен,— пробормотал Оп.

   Шарп отвернулся от неандертальца и посмотрел на Максвелла.

   — Пит,— сказал он,— возможно, ты все-таки понимаешь, что ты натворил. Сторож позвонил мне и хотел вызвать полицию. Но я велел ему подождать, пока сам не посмотрю, что произошло. Правда, ничего подобного я все-таки не ожидал. Артефакт исчез, и, значит, я не могу вручить его покупателю и должен буду вернуть деньги — и какие деньги! — к тому же чуть ли не половина экспонатов разбита вдребезги...

   — Их разбил дракон,— объяснил Максвелл.— Прежде чем мы успели его выпустить.

   — Ах, так вы его выпустили? Он не сам удрал, а вы его просто выпустили!

   — Но он же громил музей. Мы совсем растерялись, ну и...

   — Пит, скажи мне, только честно. А был ли дракон?

   — Да, был. Его заключили в Артефакт. Но возможно, что Артефакт — это и был он. Не спрашивай меня, как это было сделано. Скорее всего, с помощью чар...

   — Ах, чар!

   — Но чары существуют, Харлоу. Я не знаю принципа их действия. Хотя я много лет занимался их изучением, мне так и не удалось узнать ничего конкретного.

   — Мне кажется,— сказал Харлоу,— здесь кое-кого не хватает. Еще одной личности, без которой не обходится ни один такой скандал. Оп, скажите, будьте так добры, где Дух, ваш ближайший и дражайший друг?

   Оп покачал головой:

   — Разве за ним уследишь? Постоянно куда-нибудь исчезает.

  — И это еще не все,— продолжал Шарп,— Есть еще одно обстоятельство, которое нам следует прояснить. Пропал Шекспир. Не мог ли бы кто-нибудь из вас пролить свет на это исчезновение?

  — Он некоторое время был с нами,— сказал Оп.— Мы как раз собрались поужинать, но он вдруг перепугался и удрал. Это случилось в тот момент, когда Дух припомнил, что он — дух Шекспира. Вы же знаете, как он все эти годы мучился оттого, что не знал, чей он дух.

  Медленно, постепенно Шарп опустился на верхнюю ступеньку и медленно, постепенно обвел их взглядом.

  — Ничего,— сказал он,— ну ничего вы не упустили, начав губить Харлоу Шарпа. Вы прекрасно справились со своей задачей.

  — Мы не собирались вас губить,— возразил Оп.— Мы питаем к вам самые добрые чувства. Но просто все пошло вкривь и вкось да так и не остановилось.

  — Я имею полное право,— сказал Шарп,— подать на вас в суд для взыскания всех убытков музея. Я должен был бы потребовать судебного постановления — и, будьте спокойны, я его добился бы! — и оно обязало бы вас всех работать на Институт времени до скончания ваших дней. Но вы, все трое вместе взятые, не способны отработать и миллионной доли того, во что обошлись институту ваши сегодняшние развлечения. Поэтому мне нет никакого смысла обращаться в суд. Хотя, полагаю, без полиции обойтись будет нельзя. Я обязан поставить ее в известность. Так что, боюсь, вам всем придется ответить на порядочное число вопросов.

  — Если бы кто-нибудь из вас только согласился меня выслушать! — возопил Максвелл.— Я мог бы все объяснить. Только этого я и добивался с момента моего возвращения на Землю — найти кого-то, кто бы меня выслушал. Я ведь пытался объяснить тебе ситуацию, когда мы говорили вечером...

  — В таком случае,— заявил Шарп,— можешь начать объяснения немедленно. Признаюсь, мне будет любопытно их послушать. Пойдемте в мой служебный кабинет, где нам будет уютнее разговаривать. Это ведь близко — через дорогу. Или это вам неудобно? Возможно, вам еще осталось сделать два-три завершающих штриха, чтобы окончательно разорить Институт времени?