Господин граф тоже выразил желание вернуться разом с нами — потому что видеть его при дворе король не пожелал, равно как и вернуть графа в Академию. Мне же лучше, где я найду в Массилии столь знающего преподавателя и себе, и всем прочим?

Но прежде чем возвращаться, нужно было сделать ещё одну вещь. Навестить дом на улице святой Анны, и навести в нём шороху. Где-то там в подвале сидела бывшая домоправительница Шарлотт, и ещё какие-то люди, которые ей сочувствовали. Вообще, нужно осмотреть оба дома, и этот, и тот, что в худшем состоянии, и решить, что с ними делать. И что выгоднее — сдать в аренду или продать.

Этим последним вопросом я озадачила господина Фабиана, который в последние дни ощутимо чувствовал себя не в своей тарелке. Сказал — ни в жизни бы не подумал, госпожа Викторьенн, что на вашу следующую свадьбу придёт сам король. И подарит подарок.

Подарком, к слову, оказалось некое владение близ Массилии и право на поставку вина для королевских экспедиций из названного порта. И это, как я понимаю, было весьма и весьма круто. Что ж, Вика, шоу должно продолжаться.

Эмиль сказал, что и не подумает отпускать мена на улицу святой Анны одну. Мы отправились толпой — я, он, господин Фабиан, Шарло и братцы Лаказ, пускай тоже смотрят, опять же — маги. Поэтому мы цивильно погрузились в карету и отправились. И ещё я пригласила господина Палана-старшего прибыть туда, чтобы сразу же, если что, обсудить варианты дальнейшего использования дома.

Что же, сегодня меня встречали, как подобает. Выстроились в холле все, сколько их тут осталось. Кстати, возможно, их устрашила судьба Кошака — того-то повесили без всякой жалости, и я велела сообщить об этом накануне своего появления. Все прониклись и я не видела ни у кого жажды бунта или мести.

Что ж, дом осмотрели и оценили, и я распорядилась — сдавать в аренду. Можно вместе с прислугой, но платить будет наниматель, а не я. Если не захочет — милости прошу на волю.

Некоторые захотели на волю, и я отпустила без сожаления. Трое попросились со мной в Массилию — не отказала, но предупредила, что придётся работать. Остальные пожимали плечами — мол, мы не знаем, что же вы, госпожа Виторьенн, так сурово-то, это ж всё Шарлотт да Кошак, они вообще любовниками были, вот с них и спрашивайте, а мы не при чём.

Шарлотт извлекли из подвала, и она рыдала и заламывала руки, умоляя простить. И вот как раз в сцене заламывания рук я и увидела у неё некое колечко с жемчужиной. Простенькое, но — совершенно такое же, как серьги и колье, оставшиеся в Массилии, ко двору я их даже и не брала.

— И откуда у вас этот предмет, Шарлотт, извольте сказать, — поинтересовалась я.

— Жених подарил, — мрачно ответила она.

— Какой жених? Извольте сказать правду. Не захотите говорить добровольно — мы же поможем, — я не собиралась её жалеть, вот никак.

Она покуражилась сначала, похрабрилась, похныкала, даже сказала мне немного гадостей — мол, что-то я недолго вдовела, быстро замуж выскочила. Но когда я взяла её за горло щупальцем, начала говорить по делу. Оказалось, что кольцо и впрямь привёз ей Кошак, когда прибыл из Массилии после убийства господина Гаспара, как я понимаю — вскоре после того, как я очнулась, выбралась из спальни и начала командовать. Сказал, что забрал у меня, пока я была ни жива ни мертва, предполагая, что мне украшения больше не понадобятся. И обещал ещё что-то из хозяйкиных вещей, то есть — моих. И она даже кое-что взяла из моей комнаты, какую-то шаль с кистями. А потом оказалось, что я не просто выжила, но ещё и лихо всем там верчу, и рано или поздно появлюсь в столичном доме, и ни Шарлотт, ни Кошаку этого не хотелось. Они не думали, кому достанется дом, если не станет меня. И просто договорились с покойным уже Руссо, что доставят ему мага для опытов — раз я теперь маг.

— Вас бы самих для опытов, — поджала я губы.

В целом оказалось, что Шарлотт только оказывала содействие своему жениху Кошаку, а сама никого не убивала и не грабила. И максимум — помогла отправить меня в тот странный построенный господином Руссо портал. И теперь рыдала и просила прощения.

Почему-то мне не было её жаль. Я распорядилась — высечь и выгнать. И кажется, меня поняли и одобрили. Распоряжение исполнили тут же, и нет, я не смотрела, остались ли у той Шарлотт силы уйти из моего дома на своих ногах. Гуманность? Только к тем, кто готов быть гуманным со мной.

Осмотр дома показал примерно то же самое, что я уже видела в доме на Морской в Массилии. Небольшие комнатки, куча хлама, от которого никто не избавлялся, потому что — а вдруг понадобится. Почти весь этот хлам уже невозможно было как-то нормально использовать, но я распорядилась — рассмотреть, рассортировать, сжечь, раздать, продать, отчитаться мне лично. Гаспар в личных делах был дураком и скрягой, и пусть он на том свете получит всё причитающееся за свою здешнюю жизнь.

Дальше я ещё зашла в комнату Викторьенн. Обычная комната, ещё меньше той, в которой я спала в доме на Морской. И никакой гардеробной и умывальной рядом. Вообще нормальной ванны в доме не было, мылись в тазах и кувшинах, так что мне ещё повезло пробудиться именно в Массилии, как я понимаю.

И так у меня сжалось всё внутри, как только я увидела эти стены и портьеры, эту мебель и эти платья в сундуке, что я поняла — не смогу я в этом доме, нет. Хоть я сама и не испытывала на себе нрав господина Гаспара, тем не менее — память Викторьенн услужливо делилась со мной деталями. Нет, хватит. Поэтому — забрать книги, забрать немногочисленные личные вещи и всё, теперь это либо доходный дом, либо на продажу.

Вообще второй дом, более старый и более ветхий, понравился мне намного больше. Гаспар в нём не жил, духа его там не было, и я распорядилась — оставить, понемногу будем ремонтировать, а дальше подумаем.

Господин Палан-старший уже через день нашёл мне арендаторов для дома на улице святой Анны, и я с лёгким сердцем подписала договор.

И можно было возвращаться в Массилию. Дела ждали и там.

Для того, чтобы переправить на Морскую улицу весь мой бродячий цирк, понадобился портал. Что характерно, помочь с порталом предложили как герцог Саваж, так и его высочество Монтадор. Но Саважа выдернул куда-то король, а Монтадор, смеясь, сказал, что если вдруг он понадобится королю, то король подождёт. Ну да, должны же быть какие-то бонусы у брата короля?

И в итоге Монтадор объявился у нас дома ни свет, ни заря, бодрый до отвращения, и сообщил, что готов открыть нам портал, куда мы попросим. Мы же… спали, конечно, но несколько меньше, чем можно было бы, и я велела сказать, чтоб его напоили арро и накормили чем-нибудь, а мы тоже сейчас будем. Вещи-то собраны, осталось изловить детей, собрать взрослых и никого здесь не забыть.

Когда я вышла в гостиную, мне тотчас выдали арро, свежих булочек с маслом и сыром, и предложили присоединяться. Мужчины уже начали — гости, ведь с Монтадором прибыл и граф Ренар, хозяин, тут же господин Фабиан и господин Лавинь, управляющий Эмиля. И обсуждали какие-то новости — кажется, сегодня на рассвете снова кого-то повесили, не то разбойников, не то заговорщиков.

Мне уже не было дела до того, кого там куда повесили, и я прямо спросила — не ожидает ли нас снова какая-нибудь заморская экспедиция из Массилии, и если вдруг да, то мне бы знать немного заранее, чтобы подготовиться. Принц рассмеялся и пообещал, что как только — так я сразу же и узнаю, потому что ему понравилось наше сотрудничество, и он рекомендовал моё вино и прочие припасы много кому. Я посмеялась про себя, потому что сотрудничество оказалось и впрямь отличным, во всех смыслах. И если что, вина и припасов я дам снова, я ж только рада. А пока…

А пока открывали портал, запускали туда пережившую путешествие к Руссо и полностью пришедшую в себя Мари и подпрыгивающую от нетерпения Жанну, затем господина Фабиана, затем отправляли сундуки. Дети попрыгали в портал, не дожидаясь всех нас, и мы уже слышали радостные вопли и смех с той стороны.