Они понятия не имеют, как часто мы встречаемся на крыше, где она лежит у меня на груди, а я играю с ее волосами, пока мы просто разговариваем. Или как я сплю в ее комнате большинство ночей — на полу, но все же. Они понятия не имеют, что мои слова о том, что она мне нравится, не совсем отражают то, что я на самом деле чувствую к этой девушке.

— Я не знаю, почему ты так странно относишься к этому, — говорю я Люку. — На данный момент наши группы друзей полностью переплетены. Большинство из этих людей тоже твои друзья.

Он качает головой. — Это моя младшая сестра.

— Чувак, полтора года назад тебе было шестнадцать.

— Ты этого не понимаешь, но тебе повезло, что тебе не приходится выяснять, действительно ли твои друзья твои друзья или они болтаются поблизости, потому что хотят быть с твоей сестрой. — Это заявление повисает в воздухе, прежде чем где-то в конце коридора раздается громкий треск. — Что за черт? — стонет он. — Все трезвые. Почему они все ломают?

Он устремляется в том направлении, оставляя меня стоять там и чувствовать себя дерьмово.

Я хочу сказать ему.

Я пыталась сказать ему. Я столько раз начинал этот разговор за последний год, но потом я струсил, когда он сделал какое-то замечание о том, что я его лучший друг и знаю, что я никогда не предам его, встречаясь с Хэлли. Я думаю, наши родители были бы не против, но Люк… Я не вижу дня, когда Люк был бы спокоен, зная, что у меня есть чувства к его сестре.

Хэлли, казалось, не слишком настаивала на этом, но время от времени отпускала несколько замечаний о том, что хотела бы держать меня за руку в школе или положить голову мне на плечо во время обеда. То, чем мы занимаемся только в уединении в моем грузовике, когда я отвожу ее домой после своих игр, или когда мы одни на крыше.

Но, честно говоря, не похоже, что мы зашли намного дальше этого. Часть меня хочет подождать, попытаться обуздать свои чувства. Люк уедет в колледж чуть больше чем через год, и, возможно, к тому времени его это будет волновать гораздо меньше. Но это означает, что я тоже уеду, и не проходило ни дня, чтобы я хотя бы не думал о том, чтобы поцеловать ее.

Наверное, я двигаюсь медленно. И хотя я на год старше нее, я в равной степени неопытен. Иногда я задаюсь вопросом, сможет ли она смириться с этим. Из-за меня. Она же не может говорить людям, что она моя девушка. Черт возьми, я даже не знаю, моя ли она. Неужели ей надоест ждать, когда я сделаю первый шаг, и она решит, что предпочла бы быть в открытую с кем-то другим?

Черт, в последнее время я был так погружен в свои мысли, но вечеринка по случаю ее шестнадцатилетия — не то место, где я должен разбираться во всем этом.

Сегодня вечером она выглядит такой милой в своем вязаном свитере и короткой юбке. Десять ногтей, выкрашенных в разные цвета. Длинные волосы, блестящие карие глаза и улыбка, которая озаряет меня всякий раз, когда я ее вижу.

Хэлли обнимает свою подругу и благодарит за подарок, когда замечает, что я смотрю на нее с другого конца комнаты.

Она незаметно подмигивает мне и, хотя я знаю, что это все, что я получу от нее сегодня, я с радостью принимаю это.

Хотя мы всегда встречаемся на крыше в ее день рождения, в этом году все будет по-другому. Она будет так занята тем, что весь вечер будет в центре внимания в свои сладкие шестнадцать, что нам придется встретиться в другой раз.

Гостиная битком набита нашими друзьями, это ребята из ее второго класса и из моего младшего. Это облегчает общение с ней в школе, потому что у нас большая группа друзей, и мы всегда вместе.

Люк возвращается, держа в руках разбитую лампу. — По крайней мере, это было из моей комнаты, — говорит он, выбрасывая ее в мусорное ведро и присоединяясь ко мне, чтобы посмотреть, как Хэлли открывает свои подарки. Она получает кучу художественных принадлежностей и немного косметики. Несколько компакт-дисков, от которых, я знаю, она в восторге, потому что их становится все труднее найти.

Она почти закончила открывать все свои подарки, когда открывается входная дверь и входит группа парней из выпускного класса.

Я сразу узнаю их. В основном это футболисты, один из них из баскетбольной команды, и почти все они несут с собой ящик-другой пива, когда присоединяются к вечеринке.

Последним в дверь входит, наверное, самый популярный парень в нашей школе — Грант Ньюкасл. Он капитан футбольной команды, президент выпускного класса, и я его чертовски ненавижу.

Они с Хэлли оба состоят в школьном совете, и с тех пор, как они вместе запланировали зимние танцы, он не сводит с нее глаз.

— Какого черта он здесь делает? — Резко спрашиваю я Люка.

Он смотрит на меня с подозрением. — А что случилось с "почему ты ведешь себя странно" и "мы все друзья"?

— Мы с этим парнем не друзья.

Хотя, я действительно думаю, что Люк мог бы отказаться от почки, если бы мог.

— Вчера он пригласил Хэлли на выпускной, и ей стало неловко из-за того, что она отказалась, поэтому, я думаю, она пригласила его на свой день рождения.

Клянусь, мои глаза чуть не вылезают из орбит. — Простите, что?

— Не понимаю, почему ты кричишь на меня и что тебя смущает.

Я полностью поворачиваюсь к нему лицом, но его внимание все еще приковано к новоприбывшим. — Он пригласил твою сестру на выпускной?

— Да.

— И она сказала "нет"?

— Ага.

— Потому что ты сказал ей "нет" или потому что она не хотела идти с ним?

Люк небрежно пожимает плечами, и как он может так небрежно относиться к этому, я понятия не имею. — Вероятно, потому что она предположила, что я не соглашусь на это, и сказала "нет", прежде чем я смог. Я не знаю наверняка.

— Но… ты хочешь сказать, что тебя бы это устроило?

— Да, наверное, так.

Что за хрень на самом деле?

— Я имею в виду, это Грант Ньюкасл, — продолжает он. — Кто бы не захотел пойти на выпускной бал с этим парнем? Черт возьми, даже я бы сказал "да", если бы он меня попросил. Я сказал ей, что она должна сказать ему, что передумала, но она не захотела.

Грант осматривает комнату и, когда замечает мою девушку, мгновенно направляется в ее сторону с самоуверенной улыбкой на губах. Он хлопает ее по плечу, и когда привлекает ее внимание, она улыбается своей великолепной улыбкой, но я не могу сказать, типичная ли это улыбка Хэлли, потому что она добра ко всем, или эта улыбка предназначена специально для него.

Затем он заключает ее в объятия и удерживает намного дольше, чем нужно.

Я чувствую, что меня сейчас вырвет. Грант, блядь, Ньюкасл. Как, черт возьми, я могу соревноваться с ним? И почему она не пошла за ним? Парень собирается в Бостонский колледж на полную катушку в следующем году, чтобы играть в футбол. У него отличный средний балл. Ей не придется прятать его от своего брата, и он живет недалеко от города. Чертовски здорово.

— Где покрепче? — спрашивает один из старшеклассников, тот самый, что держит в руках два ящика пива.

Никто не отвечает, потому что ответа нет.

— Харт, — зовет Грант Люка.

Прислонившись к стене рядом со мной, Люк выпрямляется, как щенок, на которого наконец-то обратили внимание.

— У твоих родителей есть бар со спиртным?

— О, мы не будем пить, — говорит ему Хэлли.

Улыбка Гранта становится озорной. — Повеселись немного, Хэлли. В конце концов, это твой день рождения. Мне нужно отвести тебя на одну из наших вечеринок для выпускников в ближайшее время. Это немного больше… живее, чем это.

В толпе раздается коллективный смех, и люди ловят каждое слово, слетающее с уст этого парня, как будто он гребаный бог. Но это не так. Он просто придурок, которому генетически даровано благословение.

Хэлли в конце концов присоединяется и тоже смеется, но это фальшиво и натянуто, и ее улыбка застывает на губах. Она смущена.

— Мы не пьем, Грант, — уверенно говорю я. — Мы хорошо проводим время и без этого.