Звонок в воскресенье для нее обязательна, но мы также случайно созваниваемся и переписываемся в течение недели. Она лучшая женщина, которую я знаю, всегда подбадривала меня, и за эти годы она прошла через все испытания. Она справилась с этим, как могла, но как ее единственный сын, я хочу защитить ее.

И да, я самопровозглашенный маменькин сынок и совершенно не стыжусь этого.

— Кто приходил сегодня? Я спрашиваю ее.

— Обычные соседи, несколько леди с моего вечера игры в бинго и твой дядя Майки.

Брат моего отца в прошлом году ходил на каждый воскресный ужин, а друзья моей мамы по соседству приходили в дом моего детства с тех пор, как я был ребенком.

Этот район состоял из десяти основных семей, причем предыдущие поколения жили в тех же домах задолго до того, как я родился. Итак, когда Харты переехали в город, они не только перевернули мой мир, но и все в квартале проявили интерес к новой семье.

— Я приготовила семифреддо на десерт, — продолжает она.

— Ма! Что за черт? Это мое любимое.

— Что ж, переезжай домой, и, возможно, тебе что-нибудь достанется. Есть новости из Бостона?

Я закрываю дверь в кабинет Инди, чтобы убедиться, что мои друзья меня не слышат. — Ты же знаешь, что до окончания сезона не будет ничего конкретного.

Она вздыхает в трубку. — Я просто хочу, чтобы ты вернулся домой, Тесоро.

— Я знаю. Я работаю над этим.

В трубке повисает пауза. Да, я бы хотел играть за команду моего детства. Я бы хотел жить поближе к своей семье. Но это не без чувства вины, что это то, что я, как мне кажется, должен сделать для нее.

Правда в том, что, хотя я и не подписал досрочное продление контракта с "Чикаго", я еще не решил, хочу ли я уезжать. Мне здесь нравится. Здесь мои друзья. В некотором смысле, я вырос здесь из мальчика в мужчину, и я еще не уверен, что готов уйти из этого места.

— Расскажи мне о своей неделе, — просит она. — Тогда я тебя отпущу.

Без колебаний мои мысли обращаются к Хэлли.

Я представил, как она ждет меня вне тренировки в прошлый понедельник, совсем как раньше, когда мы учились в старшей школе.

Каково было увидеть ее снова. Недостаток сна, который я испытал, зная, что она спит в доме по соседству с моим. Как хорошо было немного подшутить над ней. Как чертовски хорошо она выглядела на катке в этой сине-белой клетчатой юбке, которая облегала ее бедра. Сверху на ней была винтажная толстовка Harley-Davidson, укороченная так, чтобы обнажить часть ее живота, и она была украшена золотыми и серебряными украшениями. Однажды она сказала мне, что у стиля нет правил, и с тех пор живет под этим девизом.

Хэлли всегда была стильной, будь то мода или дизайн интерьера. У нее была уверенность в том, что она может носить все, что захочет, и эта уверенность позволяла ей носить любой стиль одежды. Даже вещи, которые могли показаться дурацкими или громкими, с которыми другие боялись экспериментировать, Хэлли нашла способ сделать их классными.

Однажды она прошла через такой этап, когда покрасила каждый свой ноготь в другой цвет просто потому, что не могла выбрать ни одного, и даже эта маленькая причуда стала модной среди девочек в нашей школе.

Сейчас, когда я вижу ее снова, вижу ремонт, который она сделала в доме Рен, становится ясно, что творческое самовыражение никуда не делось.

Но я ничего этого не говорю своей маме. Я не говорю ей, что думал о своей соседке детства каждый день с тех пор, как снова увидел ее, и уж точно не говорю ей, что Хэлли сейчас живет в Чикаго. Это только укрепило бы ее в том, что мне пора переезжать домой.

Вместо этого я отчитываюсь о своих играх и путешествиях за неделю. Она рассказывает мне о том, сколько денег выиграла в "Ночь бинго". Мы строим предварительные планы на то время, когда я в следующий раз буду в Бостоне по работе, и она наконец отпускает меня после того, как я обещаю устроить им с Инди видеосвязь в ближайшее время, чтобы она могла научить мою лучшую подругу готовить ее знаменитый соус Болоньезе для одного из наших семейных ужинов как будто я не росс, наблюдая, как она готовит, и уже точно знаю, как это делается сам.

— Извините, — говорю я, выходя из кабинета Инди и обнаруживая, что мои друзья уже сидят за обеденным столом Шейнов. — Я что-нибудь пропустил?

— Неа. — Просто уложила детей спать наверху, — говорит Стиви.

Стиви замужем за моим товарищем по команде Эваном Зандерсом, или Зи, как мы его называем, но впервые я познакомился со Стиви и Инди много лет назад, когда они были бортпроводниками частного самолета нашей команды. Она и Зи сошлись в тот первый год, когда мы все познакомились, и остальная часть нашей компании как бы сформировалась оттуда.

Инди вышла замуж за брата Стиви, а затем к ним присоединились еще четверо друзей, когда братья Роудс, которые играют или играли за чикагскую команду MLB, стали чаще появляться в обществе. Кай Роудс познакомился со своей женой Миллер, когда она провела лето, присматривая за его маленьким сыном, а Исайя Роудс познакомился со своей женой Кеннеди, когда она присоединилась к медицинскому персоналу его команды. Четверо членов семьи Роудс начали приходить на воскресные ужины сюда, в "Шей хаус", и таким образом образовалась наша маленькая чикагская семья из девяти человек.

Да, девять. Потому что все разбиты на пары, кроме меня.

Миллер садится за стол рядом со своим мужем. — Я клянусь, Макс так радуется возможности видеться со своими друзьями каждую неделю, что к тому времени, когда приходит время ложиться спать, он настолько измотан, что спит здесь лучше, чем дома.

Инди улыбается через стол. — Мне нравится, как сильно все дети любят друг друга.

Дети теперь относится ко всем пятерым из них. То, что когда-то было просто Максом, спящим наверху во время семейного ужина, превратилось в целую ораву малышей.

У Зи и Стиви один. У Райана и Инди два, как и у Кая и Миллер. Исайя и Кеннеди слишком сосредоточены на своей карьере, чтобы думать о детях, а я… ну, я чертовски одинок, вот и все.

Мы все набрасываемся на пиццу в центре стола, и я обязательно беру несколько ломтиков из той, что с безлактозным сыром. Они домашние, только что из новой кирпичной печи Шейнов на улице.

Я накладываю себе в тарелку порцию салата, когда Райан спрашивает — Миллер, как дела в новом месте? — имея в виду вторую кондитерскую Miller, которую она открыла в центре города в начале этого года.

— Отлично. Команда на высоте, так что теперь, когда все запущено, я могу немного не вмешиваться. Я наняла нового генерального менеджера для этого места. Ее зовут Бет, она недавно переехала сюда из Орегона, и она замечательная. Умная. Организованная. Не замужем. — Миллер растягивает последнее слово.

Я набиваю рот салатом, когда все восемь моих друзей переключают свое внимание в мою сторону.

— Что? — Медленно спрашиваю я, переводя взгляд на окружающих.

Исайя в замешательстве наклоняет голову. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Я в порядке. Почему ты спрашиваешь?

— Что-то явно не так, — говорит Зи.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — спрашиваю я.

Сине-зеленые глаза Стиви сужаются. — Новый генеральный менеджер Миллер. Недавно в городе. Холоста.

— Я знаю. Я слышал. Я рад, что кондитерской у нее управляет солидный человек.

— Вот именно. Он болен, — вмешивается Кеннеди. — Я врач. Я знаю это.

— Это твоя реплика. Инди толкается своим плечом в мое. — Это всегда твоя реплика.

О.

— Я думаю, она бы тебе понравилась, — говорит мне Кай. — Я встретил ее. Милая девушка.

— Ладно, — фыркает Миллер. — Она не такая милая.

Понимающая улыбка Кая становится шире. — Ревнуешь.

Она игриво закатывает глаза. — Всегда.

Он обнимает ее за плечи, притягивая к себе, и оставляет поцелуй на макушке ее темных волос. Миллер знает так же хорошо, как и все мы, что на самом деле она не ревнует, да ей и не нужно ревновать. Кай никогда не смотрел на другую женщину так, как он смотрит на нее.