— Это не угроза, Райт. Это констатация факта, — звучал в моей голове голос Мелиссы, словно она все еще была здесь, наблюдая за нами. — Думаешь, твой отец позволит этому продолжаться? Думаешь, совет искаженных одобрит такой союз? А как насчет ее народа? Чистые готовы принять ее обратно после того, как она осквернилась с тобой?

Каждое ее слово било точно в цель, вскрывая наши самые глубокие страхи, наши самые тайные сомнения. Я чувствовала, как начинаю дрожать, не от страха перед ней, а от осознания истины в ее словах.

— Я уже сказал тебе — не лезь в то, чего не понимаешь, — в голосе Райта звучала такая угроза, что даже Мелисса, казалось, на мгновение отступила.

Но затем ее лицо исказилось от ярости, и она внезапно заговорила на языке, которого я никогда раньше не слышала — гортанном, резком, полном шипящих звуков, которые казались почти физически болезненными для слуха.

Я увидела, как Райт резко выпрямился, его лицо исказилось от шока и гнева.

— Мелисса, остановись! — крикнул он, делая шаг к ней, его руки светились темным, пульсирующим светом. — Немедленно!

Но было поздно. Слова древнего заклинания уже были произнесены.

В следующее мгновение воздух вокруг меня сгустился, став почти осязаемым. Тени, извивающиеся и пульсирующие, окружили меня плотным кольцом, словно живая, дышащая тьма. Они двигались с неестественной грацией, текучие и в то же время странно угловатые, как сломанные куклы, управляемые неумелым кукловодом.

Райт бросился к Мелиссе, его лицо исказилось от ярости, пальцы сжались на ее тонком запястье. Но она лишь улыбнулась — холодной, торжествующей улыбкой, которая не касалась ее ледяных глаз. Одним резким движением она вырвалась из его хватки и исчезла за дверью, оставив нас наедине с ужасом, который призвала.

Передо мной материализовались они — пустые человеческие оболочки, лишённые глаз и ртов. Их кожа была серой и тусклой, как пепел давно угасшего костра. Они двигались с такой скоростью, что я едва могла уследить за ними — размытые силуэты, которые становились четкими лишь когда останавливались, чтобы протянуть ко мне свои безжизненные руки.

Их было пять или шесть — я не могла сосчитать, потому что они постоянно перемещались, кружили вокруг меня в каком-то жутком, беззвучном танце. Страх сковал мои конечности, сделал дыхание поверхностным и частым, а сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот вырвется из груди.

— Райт! — закричала я, отчаянно ища его взглядом сквозь кольцо существ. — Что это?! Что происходит?!

Но он был слишком далеко, пытаясь преодолеть барьер, который, казалось, удерживал его на расстоянии от меня. Я видела панику в его глазах, видела, как он что-то кричит, но не могла разобрать слов — между нами стоял не только физический, но и звуковой барьер.

Первое существо коснулось моей руки, и я вскрикнула от ужаса. Его прикосновение было одновременно ледяным и обжигающим, и я почувствовала, как что-то начинает покидать меня — не физическое, но от этого не менее реальное. Моя жизненная энергия, сама моя сущность словно утекала из меня, высасываемая этими тварями, этими пустыми сосудами, жаждущими наполниться.

В лунном свете, проникающем сквозь разноцветные витражи, их силуэты казались еще более пугающими — искаженные, нечеловеческие, несущие в себе печать потустороннего мира. Я поняла, что Мелисса призвала что-то из-за завесы между мирами, что-то, чему не место среди живых.

Ноги подкосились, и я упала на колени, уже не имея сил бороться. Мир начал блекнуть, цвета выцветали до серых оттенков, звуки становились всё более далекими и приглушенными.

Сквозь туман, застилавший мое сознание, я услышала резкий звук — что-то среднее между треском разрываемой ткани и влажным хлюпаньем разрезаемой плоти. Повернув голову с огромным усилием, я увидела Райта, который стоял на коленях недалеко от меня. В его руке блестел кинжал, лезвие которого было покрыто чем-то темным. С запозданием я поняла, что это его собственная кровь — он разрезал свою ладонь, глубоко, до мяса.

Кровь капала на каменный пол церкви, каждая капля, казалось, звенела в тишине, разбиваясь о камень. Райт начал шептать — не обычные слова, а нечто древнее, что казалось старше самого времени. Его голос становился громче, наполнялся силой, эхом отражаясь от стен, заставляя существ вокруг меня замереть, словно их что-то удерживало.

Я почувствовала теплую влагу на своей руке — его кровь. Он протянулся ко мне, преодолевая барьер, и его пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, оставляя кровавый след. Связь между нами, связь истинных, внезапно вспыхнула с такой силой, что я задохнулась. Метка на моей руке загорелась золотистым светом, словно отвечая на зов его крови.

Его шепот становился все тише, превращаясь в едва слышное бормотание. Я уже почти теряла сознание, силы покидали меня с каждым вдохом, но через нашу связь я чувствовала его решимость, его силу, его отказ сдаваться.

Существа начали отступать. Их движения стали неуверенными, дергаными, словно что-то разрушало их форму, их целостность. Райт продолжал шептать, его пальцы сжимали мое запястье с такой силой, что наверняка оставят синяки, но я была благодарна за эту боль — она доказывала, что я все еще жива.

И тогда я почувствовала его руки на своем лице — горячие, покрытые его собственной кровью. Он проводил пальцами по моим щекам, моему лбу, оставляя кровавые следы, которые, я знала, были не случайными, а символами, защитными знаками.

— Держись, — его голос прорвался сквозь туман в моем сознании, сильный, уверенный. — Просто держись, Лира.

Его лицо, искаженное от напряжения и боли, было последним, что я видела перед тем, как темнота наконец поглотила меня.

Я открыла глаза и тут же зажмурилась — яркое полуденное солнце безжалостно ударило в лицо, заставляя слезиться глаза. Несколько секунд я лежала неподвижно, пытаясь понять, где нахожусь. Мягкая трава щекотала шею и руки, птицы звонко пели где-то поблизости. Медленно приподнявшись на локтях, я огляделась и с удивлением обнаружила, что лежу на знакомой поляне, с которой открывался вид на мой дом.

Сердце екнуло от тревожного недоумения — как я здесь оказалась? Последнее воспоминание, мелькнувшее в сознании — церковь, Мелисса, произносящая странное заклинание, и Райт…

Внезапно воспоминания хлынули потоком, словно прорвав невидимую плотину. Те существа, пустые оболочки, их холодные прикосновения, высасывающие жизнь. Кровь Райта, его отчаянный шепот, тени, отступающие перед его силой. Я помнила, как он держал меня, обессиленную, почти потерявшую сознание, и что-то говорил — слова утешения, обещания, заклинания… Я не могла разобрать, что именно, сознание уже ускользало.

— Как я здесь оказалась? — прошептала я, прикасаясь к лицу дрожащими пальцами. На них остались следы запекшейся крови — моей или Райта, я не знала.

С трудом поднявшись на ноги, я почувствовала слабость во всем теле, словно пережила тяжелую болезнь.

Шатаясь, я направилась к дому. Каждый шаг давался с трудом, ноги подкашивались. В голове пульсировала тупая боль, а во рту стоял металлический привкус, словно я долго держала на языке старую монету.

Едва я переступила порог дома, как услышала встревоженный голос матери:

— Лира? Лира, это ты?!

Она выскочила из кухни, и ее лицо, уже напряженное от беспокойства, исказилось при виде меня.

— Господи милосердный! — воскликнула она, подбегая ко мне и хватая за плечи. — Где ты была?! Что с тобой случилось?! Я всю ночь не сомкнула глаз! Приходила к тебе в комнату — кровать пустая! Я думала, с ума сойду от беспокойства!

Ее руки дрожали, глаза лихорадочно блестели, а голос срывался на крик. Такой я редко видела свою мать — всегда сдержанную, всегда спокойную.

— Мама, я… — начала я, но слова застряли в горле. Что я могла сказать ей? — Мне нужно присесть.

Она помогла мне дойти до кухни, усадила на стул. Перед глазами все еще плыли черные пятна.