Этот день я решила провести с пользой. Сначала подумала снова сходить к старейшине, но, вспоминая его подозрительное поведение, когда я приходила к нему вчера, поняла, что вряд ли дождусь от него каких-либо внятных ответов. Он явно что-то скрывал, и это беспокоило меня ещё больше.

Я решилась пойти в Зал Знаний, где хранился архив. Архив истории нашего мира, с рукописями и летописями предыдущих правителей. Может быть, там я смогу найти информацию об истинных парах. Может были какие-нибудь прецеденты? Что-то, что дало бы мне надежду или хотя бы понимание, что делать дальше.

Я встала с кровати, чувствуя, как покалывание в метке усилилось на мгновение, а потом снова стало едва заметным. Это напугало меня, но я решительно отогнала страх.

Высокие арочные окна Зала Знаний, окрашивали всё внутри в тёплые золотистые тона. Помещение поражало своими масштабами — необъятные стеллажи взмывали от мраморного пола до самого потолка, украшенного фресками с изображениями великих мыслителей нашего мира. Каждая полка прогибалась под тяжестью старинных книг в кожаных переплётах.

Я медленно шла вдоль рядов, не совсем понимая, с чего начать. Мне нужно было найти информацию об истинных парах, о которых практически никто ничего не знал из-за их редкости.

Логичным первым шагом казался отдел Генеалогии и Семейных Хроник. Я надеялась найти хоть какие-то упоминания об “истинных парах” в родословных записях наших семей. Часами я перебирала тяжёлые тома с безупречно выверенными генеалогическими древами. Страница за страницей — идеальные союзы, благословлённые чистыми, безупречные родословные без единого отклонения. Ни намёка на аномалии, ни слова об истинных парах.

С каждой прочитанной страницей я теряла надежду. После пролистывания сотен записей стало очевидно — если эта информация и существовала когда-то, её тщательно вычистили из официальных хроник.

Отчаявшись найти что-то в официальных документах, я направилась в Отдел Мифологии и Легенд, где среди пыльных, редко читаемых томов я обнаружила несколько смутных упоминаний. “Отмеченные Судьбой”, “Избранные Богами”, “Ткачи Реальности” — так называли истинные пары в древних сказаниях. Легенды говорили об их редкости и огромной силе, которую давал их союз, но и о колоссальной ответственности, которая ложилась на их плечи.

В одной из книг я нашла строки, заставившие меня замереть: “…ибо союз отмеченных Судьбой может сломать мир, или же возвысить его до небес…”. Эти слова эхом отдавались в моей голове, но конкретных фактов, которые могли бы мне помочь, по-прежнему не было.

Я уже была готова сдаться, когда краем глаза заметила движение у дальней стены. Пожилая женщина, хранительница библиотеки, которую я видела здесь годами, торопливо направлялась к неприметной двери под винтовой лестницей. Странно, я никогда раньше не замечала этой двери. Но ещё более подозрительным было то, что она тщательно огляделась перед тем, как отпереть дверь ключом.

Через несколько минут она вышла оттуда с кипой пожелтевших от времени бумаг. Её лицо выражало напряжение. После очередного осмотра зала она быстро передала документы мужчине в белоснежном военном мундире — одному из прислужников самого Магнуса Росмана.

Магнус Росман. Само имя вызывало трепет у каждого Чистого. Верховный правитель нашего мира, он стоял у власти столько, сколько я себя помнила. Высокий, с безупречной осанкой и проницательным взглядом стальных глаз. Его седые волосы, всегда аккуратно уложенные, придавали ему вид мудрого, но властного лидера.

Под его руководством наше общество процветало в строгой гармонии. Правила и порядок ценились превыше всего, и Росман обеспечивал их соблюдение с неумолимой последовательностью. Его политика “Чистоты и Порядка” определяла каждый аспект нашей жизни — от образования до подбора партнёров для создания семьи.

И сейчас наблюдая за секретной передачей документов одному из его прислужников, я ощутила, как в моём сознании зарождается догадка. Если в общедоступных архивах нет информации об истинных парах, возможно, она хранится в тайных хранилищах. Эта неприметная дверь под лестницей могла вести в закрытый архив, доступ к которому имели лишь избранные.

Если мои догадки верны, то, возможно, именно там я найду ответы на свои вопросы. Волнение пробежало по моей коже, сердце забилось чаще. Это была первая реальная зацепка за весь день.

За окнами уже сгустились сумерки. Решив, что на сегодня поисков достаточно, я собрала свои вещи и направилась домой, обдумывая план действий.

В родительском доме меня встретил запах ужина и негромкие голоса. Мама, увидев меня, сразу засыпала вопросами о самочувствии и с напускной бодростью сообщила, что поиски моего истинного продолжаются. Я заметила, как отец нахмурился при этих словах, да и мама тоже выглядела напряжённой. Их беспокойство было понятным — затянувшийся поиск истинного мог вызвать подозрения.

Поднявшись в свою комнату после ужина, я приняла решение не выходить из дома этой ночью. Мне хотелось проверить утверждение искажённого о том, что моё тело будет “наказывать” меня за отсутствие близости с ним. Несмотря на всё произошедшее, я всё ещё не могла полностью довериться ему.

Приняв душ и переодевшись в пижаму, я нырнула под пуховое одеяло. Прошлая ночь без сна и день, полный событий, давали о себе знать накатывающей усталостью. Я опустила веки, надеясь найти в объятиях Морфея долгожданный отдых.

Но реальность, имела совершенно другие планы.

Сначала я словно поймала тень чьего-то дыхания — теплые, неровные волны воздуха, которые, казалось, играли с моей щекой. Кто-то будто стоял надо мной, и это чувство присутствия было настолько отчетливым, что по коже пробежали мурашки.

Когда я все же решилась открыть глаза, тьма никуда не исчезла. Несколько долгих секунд я часто моргала, стараясь прояснить зрение. Каждый вдох отдавался гулким эхом, а запах старого дерева, пыли и воска окутывал меня со всех сторон. Постепенно очертания предметов проступали из темноты.

Я медленно приподнялась, чувствуя, как затекшие мышцы протестуют против движения. Мои пальцы коснулись холодной деревянной поверхности — церковной скамьи. Сквозь узкие витражи пробивался тусклый лунный свет, рисуя причудливые узоры на каменном полу.

«Снова эта чертова церковь», — мысль пронеслась в голове с горечью узнавания.

Он снова призывал меня, используя свою мерзкую, темную магию. Никогда еще я не испытывала такой концентрированной ненависти — она буквально клокотала во мне.

В самом темном углу, там, где тени сгущались особенно плотно, я различила силуэт. Неподвижный. Выжидающий. Я медленно выпрямилась, ощущая, как сердце начинает биться быстрее.

Тишина натянулась между нами, как струна, готовая лопнуть в любой момент. Я не отводила взгляда от этой тени, хотя и не могла ничего разглядеть.

— Чего ты так уставилась на меня? — его голос, низкий и хриплый, разорвал тишину, отразившись от холодных стен. В тоне слышалось раздражение, но за ним скрывалось что-то еще. Беспокойство? Страх?

По тому, как он слегка сдвинулся в тени, я поняла, что он нервничает. Будто бы у него промелькнула мысль, что я смогла его разглядеть, рассмотреть то, что он так тщательно скрывал. Но на самом деле я видела лишь смутный контур фигуры, поглощенной тьмой. Тем не менее, я продолжала пронзать взглядом это место, словно мои глаза могли прожечь темноту насквозь.

— Не смей применять свои грязные заклинания ко мне! — процедила я сквозь зубы, сжимая кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

Воздух в церкви, казалось, сгустился. Холодная ярость поднималась во мне волной, заставляя дрожать.

— Я буду использовать любые заклинания, которые захочу, — отрезал он, и в его голосе прозвучала стальная нотка угрозы. — Если ты продолжишь нарушать наш уговор.

Он сделал паузу, словно давая мне возможность вспомнить условия договора, который я действительно помнила. Каждую ночь, в этом месте. Встречи, о которых никто не должен знать.