— Рад слышать, — кивнул Райт, но его глаза потемнели. — Было бы печально, если бы столь важное мероприятие было омрачено… неприятностями.

— Не беспокойтесь, — Арло улыбнулся, но эта улыбка не коснулась его глаз. — Я забочусь о своей истинной.

Он слегка развернул меня к себе и коснулся моей щеки с такой демонстративной нежностью, что я едва сдержалась, чтобы не отшатнуться. Это был спектакль, игра, рассчитанная на то, чтобы задеть Райта, показать свое превосходство.

Я видела, как сжались в тонкую линию губы Райта, как напряглась каждая мышца на его лице. Он был в ярости, я чувствовала это, хоть он и пытался скрыть свои эмоции.

— Истинная связь — удивительное явление, — произнес Райт, не отводя от меня взгляда. — Она не поддается никакому контролю или манипуляциям. Она просто… возникает. И ничто не может ее разрушить.

В его словах звучал подтекст, который, я была уверена, Арло не мог уловить. Это было послание для меня, тайный код, доступный только нам двоим.

— Именно так, — кивнул Арло, и его пальцы еще сильнее сжали мою талию. — Поэтому наши миры должны признать этот факт и двигаться дальше. Истинная связь между чистыми — это знак благословения, знак чистоты и силы нашей расы.

Эти слова были явной провокацией, и Райт это понял. Его глаза сузились, в них мелькнуло что-то опасное, темное.

— Вы уверены, что ваша связь… истинная? — спросил он с легкой улыбкой, которая не коснулась его глаз. — Иногда бывают… ошибки.

— Нет никаких ошибок, — отрезал Арло. — Наша связь подтверждена всеми проверками.

— Проверки могут быть… подтасованы, — заметил Райт, и его голос стал мягче, опаснее. — А вот истинная связь никогда не лжет. Они связаны на уровне, недоступном пониманию других.

Я почувствовала, как холодок пробежал по моей спине.

— Я уверен в нашей связи, — холодно ответил Арло. — И не нуждаюсь в ваших… советах.

Он повернулся ко мне, и его взгляд смягчился, став таким нежным, что я почти поверила в его искренность.

— Дорогая, тебе лучше? — спросил он, касаясь моей руки. — Мы можем вернуться к столу?

Я кивнула, не доверяя своему голосу. Арло повел меня к дверям балкона, и когда мы проходили мимо Райта, тот слегка наклонился ко мне и его дыхание коснулось моей щеки, и я вздрогнула, ощутив тепло его близости. Арло, заметив это, бросил на Райта предупреждающий взгляд, но ничего не сказал.

Когда мы вернулись к столу, атмосфера там была такой же напряженной, как и на балконе. Мелисса смотрела на меня с нескрываемой неприязнью, а правитель искаженных вел непринужденную беседу с Гэлленом, словно не замечая возвращения Райта, который занял свое место рядом с Мелиссой.

Я чувствовала себя марионеткой в чужих руках, пешкой в игре, правила которой мне не объяснили. И что нас ждало дальше в этой опасной игре власти, интриг и ненависти, я не могла даже представить.

Когда мы вернулись к столу, я чувствовала странную пустоту внутри, будто все мои эмоции выгорели и остался лишь холодный пепел. Райт уже сидел рядом с Мелиссой, её тонкие пальцы с безупречным маникюром сжимали хрустальный бокал с рубиновым вином. Она наклонилась к Райту и что-то прошептала ему на ухо, её алые губы почти касались его кожи. Я почувствовала, как внутри всё сжимается от боли — острой, пронзительной, неожиданной для меня самой. Никогда раньше я не испытывала такой жгучей ревности.

Свет хрустальных люстр отражался в её идеально гладких волосах, создавая вокруг неё какое-то сияние. Она была красива — той идеальной красотой, которая кажется недосягаемой. И я невольно сравнивала себя с ней — обычная, ничем не примечательная, слишком простая для того мира, в котором я внезапно оказалась.

— Как же, однако, приятно видеть истинную пару, — произнёс правитель искажённых, внимательно наблюдая за мной. В уголках его губ играла едва заметная усмешка. — Кстати, у нас тоже скоро состоится важное событие. Мой сын Райт связывает себя узами брака с Мелиссой.

Я замерла, чувствуя, как пол уходит из-под ног. Это было больнее, чем я могла представить — слышать об их свадьбе официально, публично, от отца Райта. Внутри разлилась холодная пустота, а метка на моем запястье вдруг начала покалывать, несмотря на присутствие Райта.

— Девочка потеряла родителей, когда была совсем малышкой, — продолжил правитель искажённых. — Она воспитывалась в нашем доме, и я очень рад, что теперь она станет полноправным членом нашей семьи.

Я слушала его слова и с ужасом обнаруживала в себе совершенно новые чувства. Ревность — горячая, едкая, всепоглощающая — заполняла меня до краёв, как яд, отравляющий каждую мысль. Я никогда не считала себя ревнивой, но сейчас с трудом сдерживалась, чтобы не перелезть через стол, не вцепиться в волосы этой самодовольной девицы и не приказать ей убрать руки от моего истинного.

Моего. Это слово пульсировало в моей голове, заглушая все остальные мысли, разливаясь по венам вместе с кровью. Оно звучало так правильно, так естественно, что пугало меня саму. Метка на моей руке была относительно спокойной — ведь Райт находился так близко, — но моё сердце билось как сумасшедшее, грозя вырваться из груди. Я безумно хотела остаться с ним наедине, схватить его за руку, прижаться к нему, обсудить весь этот кошмар, понять, что происходит. Но понимала, что сегодня ночью мы, скорее всего, не увидимся. И от этого осознания становилось только больнее, словно кто-то медленно вкручивал в сердце острый штопор.

— Это замечательная новость, — ответил правитель чистых с фальшивой радостью в голосе. Его слова звучали искренне, но глаза оставались холодными и расчетливыми. — Примите мои искренние поздравления. Союз двух сильных родов — всегда благо для всего общества.

Мелисса в ответ на эти слова как-то особенно собственнически обняла Райта, положив голову ему на плечо. Её длинные пальцы с алыми ногтями нежно поглаживали его руку. Этот жест был таким естественным, таким интимным, что он выглядел почти неприличным за официальным ужином.

— Райт станет моим преемником, — добавил правитель искажённых, глядя на сына с гордостью, которая казалась мне слишком нарочитой, слишком показной. Его глаза, однако, оставались настороженными. — Он обладает всеми качествами, необходимыми для управления нашим миром — силой, решительностью, умением принимать сложные решения.

— Ваш мир и наш… такие разные, — заметил правитель чистых, отпивая вино. Его длинные пальцы элегантно держали бокал, как будто он позировал для фотографии. — Мы ценим чистоту крови и происхождения, вы — преданность и… послушание. Интересно, как долго наше соглашение продержится в таких условиях? История знает немало примеров, когда подобные договоры… распадались.

В его словах явно сквозила угроза, скрытая за вежливыми фразами. Это была словесная дуэль, и каждое слово было оружием, отточенным и смертоносным.

— До тех пор, пока каждая сторона соблюдает свою часть договора, — ответил правитель искажённых, и его голос похолодел, став жестким и опасным. Его взгляд стал острым, как лезвие. — Мы очень… внимательно следим за его исполнением. Каждая деталь, каждый нюанс… ничто не ускользает от нашего внимания.

— Как и мы, — кивнул правитель чистых. Его улыбка стала еще более фальшивой, натянутой, как маска. — Особенно за перемещениями между мирами. Каждый шаг… отслеживается. Каждое пересечение границы… фиксируется.

По моей спине пробежал холодок, словно ледяной водой окатили. В этих словах было явное предупреждение, угроза. Я бросила быстрый взгляд на Райта, ища в его лице хоть какую-то реакцию, хоть намек на эмоции, но он оставался непроницаемым, как мраморная статуя. Только его глаза — темные, глубокие — на мгновение встретились с моими, и в них промелькнуло что-то, похожее на предупреждение.

— Перемещения, — медленно повторил правитель искажённых, будто смакуя это слово. Его голос стал мягче, но от этого только более угрожающим. — Да, мы тоже… отслеживаем их. И иногда обнаруживаем… интересные закономерности. Закономерности, которые могут указывать на… нарушения установленного порядка.