Я посмотрела на окно, думая о побеге, но тут же отбросила эту мысль. Бежать бессмысленно. Куда? Райта сейчас нет в церкви, он придёт туда только вечером. К тому времени меня уже могут найти. И что тогда? Я только ухудшу ситуацию.

Нет, нужно идти с ними. Нужно выяснить, что происходит. И если Райт действительно попал в беду, я должна быть рядом, должна помочь ему, как бы безумно это ни звучало.

Я подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение. Бледное лицо, расширенные от страха глаза, дрожащие руки. Я не узнавала себя. Где та уверенная, рациональная Лира, которая всегда знала, что делать?

Глубоко вдохнув, я собрала волосы в высокий хвост — жест, который всегда придавал мне уверенности. Затем сменила домашнюю одежду на более строгий наряд — тёмные брюки и блузку с длинными рукавами, скрывающими метку.

Ещё один глубокий вдох. Выдох. Я могу это сделать. Я должна это сделать.

Когда я спустилась вниз, Гэллен и мама всё ещё разговаривали в гостиной. Мама буквально сияла от радости, её глаза блестели, а щёки раскраснелись. Гэллен, напротив, сохранял свою обычную сдержанность, но в его взгляде, когда он повернулся ко мне, я заметила что-то… торжествующее?

— А, вот и ты, — произнёс он, поднимаясь на ноги. — Готова познакомиться со своим истинным?

Я кивнула, не доверяя своему голосу. Внутри всё скручивалось от страха и неопределённости, но я знала, что должна сохранять спокойствие. По крайней мере, внешне.

Мама подошла ко мне и крепко обняла, шепча на ухо:

— Я так рада за тебя, милая. Наконец-то все наладится.

Если бы она только знала, насколько далека от истины… Я обняла её в ответ, внезапно ощутив острую тоску, словно прощалась с ней навсегда. Что-то подсказывало мне, что после сегодняшнего дня ничто не будет прежним.

— Нам пора, — голос Гэллена прервал наше объятие. — Машина ждёт.

Я ещё раз обняла маму, вдыхая родной, знакомый с детства запах — смесь ванили и цветочных духов. Затем, собрав всю свою решимость, я повернулась к Гэллену и кивнула.

— Я готова.

Когда мы вышли из дома, я заметила, что на улице стоит чёрный автомобиль с тонированными стёклами. Один из прислужников Гэллена открыл для меня заднюю дверь, и я села внутрь, ощущая, как кожаное сиденье скрипит под моим весом.

Гэллен сел рядом со мной, его помощники заняли передние места. Машина тронулась, и я бросила последний взгляд на свой дом, где на пороге всё ещё стояла мама, махая рукой.

Когда мы отъехали достаточно далеко, я наконец решилась задать вопрос, который не давал мне покоя.

— Куда мы едем?

Гэллен повернулся ко мне, его лицо оставалось непроницаемой маской.

— Туда, где тебя ждут, — ответил он уклончиво, и уголки его губ слегка приподнялись в улыбке, которая не достигла глаз.

Я сжала руки на коленях, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Сердце стучало так громко, что, казалось, его могли услышать все в машине.

— Кто он? — наконец решилась спросить я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Мой… истинный.

Гэллен посмотрел на меня с нечитаемым выражением, словно оценивая, сколько информации мне можно доверить.

— Человек, которому ты предназначена судьбой, — сказал он после долгой паузы. — Разве не это главное?

Я отвернулась к окну, наблюдая, как проносятся мимо знакомые улицы, постепенно сменяясь пригородными пейзажами. Каждый поворот, каждая миля уносили меня всё дальше от безопасности дома, от всего, что я знала и любила. И от Райта.

— Как вы узнали, что он мой истинный? — попыталась я снова, чувствуя, как внутри нарастает отчаяние.

Гэллен вздохнул, словно объяснял очевидное ребёнку.

— У Совета есть свои методы, Лира. Некоторые вещи… выходят за рамки общего понимания.

Загадочный ответ, который ничего не объяснял. Я прикусила губу, чтобы сдержать рвущиеся наружу вопросы. Было очевидно, что прямых ответов я не получу.

— Ты нервничаешь, — заметил Гэллен, внимательно наблюдая за мной. — Это естественно. Но поверь, нет причин для беспокойства.

Его успокаивающий тон только усилил моё напряжение. Я не доверяла этому человеку. Не доверяла его загадочным улыбкам и уклончивым ответам.

— Я просто… — пробормотала я, отводя взгляд. — Всё так внезапно.

— Жизнь редко даёт нам время на подготовку к самым важным моментам, — философски заметил Гэллен. — К счастью или к сожалению.

Остаток пути прошёл в тягостном молчании. Я пыталась сосредоточиться на пейзажах за окном, запоминая дорогу — на случай, если придётся бежать. Мы выехали из города, проехали через густой лес и теперь двигались по извилистой дороге, поднимающейся в гору.

Когда скорость автомобиля начала снижаться, я подалась вперёд, пытаясь разглядеть наше место назначения. За поворотом открылся вид на старинный особняк.

Его величественные стены были сложены из светлого камня, частично поросшего изумрудно-зелёным плющом, который придавал строению живописный, почти сказочный вид. Высокие окна отражали послеполуденное солнце, создавая впечатление, будто сам дом светится изнутри. К главному входу вела широкая каменная лестница, по обеим сторонам которой застыли в безмолвной страже изящные мраморные скульптуры, изображающие мифических существ.

Я не могла скрыть своего удивления. Это место выглядело как иллюстрация из книги сказок — величественное, прекрасное и совершенно не похожее на темницу, которую я мысленно уже подготовилась увидеть. Здесь не было ни рвов, ни зловещих башен, ни решёток на окнах. Только красота, гармония и какое-то странное умиротворение, разлитое в воздухе.

Но внутренний голос предостерегал меня от обманчивого чувства безопасности. Тюрьма не всегда выглядит как тюрьма. Иногда самая роскошная клетка остаётся клеткой.

— Мы приехали, — объявил Гэллен, когда машина остановилась у подножия лестницы.

Дверца автомобиля открылась, и один из прислужников Гэллена предложил мне руку, помогая выйти. Я проигнорировала его жест, выбираясь самостоятельно, и на мгновение замерла, оглядываясь по сторонам. Свежий горный воздух наполнил мои лёгкие, запах хвои и диких цветов кружил голову. Вокруг простирался ухоженный парк с аккуратно подстриженными кустами и цветочными клумбами. Вдалеке виднелся пруд, в котором отражалось безоблачное небо.

— Идём, — Гэллен уже поднимался по лестнице, не оглядываясь, уверенный, что я последую за ним.

Я медленно двинулась следом, каждый шаг давался с трудом. Мои мышцы напряглись, готовые в любой момент перейти к бегству. Глаза лихорадочно осматривали территорию, ища возможные пути отступления. Но куда бежать? В незнакомой местности, без транспорта, без какого-либо плана?

Поднимаясь по широким каменным ступеням, я ощущала, как с каждым шагом нарастает внутреннее сопротивление. Всё моё существо кричало о том, что я иду прямо в ловушку, но разум говорил, что выбора нет. Я должна узнать, что происходит. Должна понять, кто этот человек, которого называют моим истинным, и какое отношение всё это имеет к Райту.

Когда мы достигли верхней площадки, массивные двери особняка распахнулись, словно по волшебству. На пороге стояла женщина в строгой форме горничной — тёмное платье с белым фартуком, аккуратно уложенные волосы. Она склонила голову в знак приветствия и отступила в сторону, пропуская нас внутрь.

Интерьер особняка поражал роскошью не меньше, чем его внешний вид. Мы оказались в просторном холле с высоким потолком, украшенным искусной лепниной и хрустальной люстрой, свисающей, словно застывший водопад. Стены были отделаны тёмными деревянными панелями, на которых висели картины в массивных золочёных рамах — преимущественно портреты неизвестных мне людей и пейзажи. Пол из полированного мрамора отражал свет, создавая ощущение простора и воздушности.

Я шла за Гэлленом, стараясь сохранять внешнее спокойствие, но внутри бушевал настоящий ураган эмоций. Каждый нерв в моём теле был натянут до предела. Ладони вспотели, а сердце билось так сильно, что я боялась, как бы оно не выпрыгнуло из груди.