— Где ты была, Лира? — повторила она тише, но в ее голосе звучало еще больше тревоги. — Что происходит? Ты… выглядишь совсем больной.

Я подняла на нее взгляд. Ее лицо, такое родное и любимое, сейчас выражало крайнюю степень волнения. Морщинки вокруг глаз казались глубже обычного, а в уголках губ залегли скорбные складки.

Внутри меня разливалась нежность. Мама — тот самый человек, чьи руки собирали меня по кусочкам всю жизнь, сейчас стоял передо мной, не подозревая о буре, которая вот-вот разразится. Как мне хотелось обнять ее, прижаться щекой к плечу и рассказать всю правду о Райте! О наших тайных встречах, о нашей любви, которую мир не готов был принять. Обо всем, что терзало мое сердце. Ведь кто, как не мама, сумел бы дать тот совет, в котором я так отчаянно нуждалась?

— Мама, я не знаю, что делать, — сказала я наконец, чувствуя одновременно облегчение и страх от произнесенных вслух слов. — Я не чувствую… связи с Арло. Я пытаюсь, правда пытаюсь, но что-то не так.

На секунду она замерла, а в ее глазах мелькнуло понимание и что-то еще — тревога? Сочувствие?

— Милая, — она села рядом со мной и взяла мои руки в свои, — Вы с Арло просто еще не знаете друг друга.

— Но что, если… — я запнулась, не зная, как выразить свои сомнения, не раскрывая всей правды. — Что, если это ошибка?

Мама покачала головой и слабо улыбнулась.

— Ошибки быть не может, дорогая. Если судьба решила, что вы с Арло должны быть вместе, значит, так и должно быть. Дай этим отношениям время. Все наладится, вот увидишь.

Я смотрела в ее глаза, полные искренней заботы, и не могла заставить себя сказать правду. Как объяснить ей, что мое сердце принадлежит другому, что я чувствую настоящую связь с кем-то, кого в нашем мире считают врагом?

— Я постараюсь, — сказала я наконец, сжимая ее руки. — Спасибо, мама.

Она улыбнулась шире, и напряжение в ее плечах немного ослабло. Я поднялась к себе в комнату, переоделась и долго стояла под горячим душем, словно пытаясь смыть не только грязь, но и следы прошедшей ночи, тень прикосновений тех существ. Но я знала, что некоторые следы не смыть водой — они остаются внутри, невидимые для других, но ощутимые для тебя.

Позже, когда я лежала в постели, глядя в потолок, меня не отпускало ощущение, что мне нужно разобраться во всем, что происходит вокруг. Арло что-то скрывал, и это “что-то” каким-то образом было связано с Райтом и со мной. Я не могла больше жить в неведении, притворяясь, что верю в наш союз с Арло.

Решение пришло внезапно — я вернусь в дом Арло. Если я не могла быть с Райтом — по крайней мере, пока — я должна была разобраться с Арло, узнать правду о том, почему все происходит так, как происходит.

Когда я вернулась в дом Арло, стоял полдень. Слуги встретили меня с привычным почтением, но в их взглядах читалось любопытство — где всё время пропадает будущая хозяйка дома? Впрочем, никто не осмелился задать вопрос вслух.

— Господин Арло вернется сегодня вечером, мисс, — сообщила экономка, когда я спросила о его местонахождении. — Он отправил сообщение, что его деловые вопросы решились быстрее, чем он ожидал.

Я кивнула, чувствуя, как внутри все сжалось от тревожного предчувствия. Как удачно он вернулся именно сегодня, когда я оказалась дома. Совпадение?

— Спасибо, — ответила я и направилась в свою комнату.

Но вместо этого, убедившись, что никто не следит за мной, я свернула в коридор, ведущий к кабинету Арло. Дверь была не заперта — еще один знак того, что он не ожидал внезапного возвращения. Осторожно войдя внутрь, я прикрыла за собой дверь и огляделась.

Кабинет был просторным и строгим, без излишеств. Массивный дубовый стол, книжные шкафы вдоль стен, кожаное кресло. Все идеально прибрано, ни единой пылинки. Арло любил порядок во всем.

Я подошла к столу, осторожно выдвинула верхний ящик. Ничего интересного — бумаги, счета, деловые письма. Во втором ящике лежали какие-то документы с городской печатью, договоры, контракты.

И тут мой взгляд упал на рамку, стоявшую на книжной полке за столом. Она стояла так, что была видна только сидящему в кресле Арло, но не его гостям. Подойдя ближе, я взяла рамку в руки и замерла, пораженная.

С фотографии на меня смотрела невероятно красивая девушка с белокурыми волосами, ниспадающими на плечи мягкими волнами. Ее улыбка была открытой, искренней, в глазах светилась радость жизни. Она была похожа на Арло — те же черты лица, тот же разрез глаз, только более мягкие, женственные. В уголке фотографии виднелась надпись изящным почерком: “С любовью, Элеонора”.

Сестра Арло. Она была действительно прекрасна — настоящая красавица, какими рисуют принцесс в сказках. Я вернула рамку на место, чувствуя, как внутри меня растет беспокойство.

В течение дня я пыталась осторожно расспросить слуг о Элеоноре, но реакция была одинаковой — испуг, нежелание отвечать, поспешное бегство под предлогом неотложных дел. Даже самые разговорчивые из горничных замолкали и меняли тему, стоило мне упомянуть имя Элеоноры. Это только усилило мое беспокойство и любопытство.

Вечером я сидела в своей комнате, перебирая в уме все, что знала и чего не знала о ситуации, когда услышала шум внизу. Арло вернулся. Сердце заколотилось быстрее — я знала, что предстоит непростой разговор.

Не прошло и десяти минут, как дверь в мою комнату распахнулась с такой силой, что ударилась о стену. На пороге стоял Арло — обычно аккуратный и сдержанный, сейчас он выглядел взбешенным. Его лицо покраснело, галстук был небрежно ослаблен, а в глазах пылала ярость.

— Что ты делала в моем кабинете? — прорычал он, делая шаг вперед. — Кто дал тебе право рыться в моих вещах?

Я вскочила с кровати, испуганная его внезапным появлением и яростью, но решила не показывать страха.

— Я хотела узнать правду, — ответила я, стараясь говорить спокойно. — Правду о тебе, обо мне, о нас.

— Правду? — он рассмеялся, но в его смехе не было веселья, только злость. — Какую правду? Что именно ты искала?

— Я хотела узнать, что случилось с Элеонорой, — сказала я прямо, наблюдая за его реакцией.

Он застыл, и на мгновение его лицо стало мертвенно-бледным. Затем краска снова прилила к щекам, и он сделал еще один шаг ко мне.

— Это не твое дело, — процедил он сквозь зубы. — Я уже ясно дал тебе понять, что не желаю говорить об этом. Как ты смеешь лезть в мою личную жизнь!

— Но мы же семья, разве нет? — возразила я, чувствуя, как внутри поднимается волна гнева, смывающая страх. — Разве я не имею права знать о прошлом своего жениха?

— Не переходи черту, Лира, — его голос стал тише, но от этого еще опаснее. — Есть вещи, которые тебя не касаются.

Арло скривил губы в холодной, высокомерной усмешке. Его взгляд сейчас напоминал осколки льда — острый, пронзительный, безжалостный. Он сделал ко мне еще один шаг, возвышаясь подобно темной тени.

— Ты моя будущая жена, — произнес он с нажимом, словно вколачивал гвозди. — И ты будешь слушать меня и уважать мои желания. Это твой долг, твое предназначение. Ты — моя собственность, Лира. Пора бы тебе запомнить это и знать свое место.

Слова ударили как хлыст. Я физически ощутила, как они обожгли мою кожу, пробудив внутри бурю негодования. Собственность? Место? Кем он себя возомнил?

— Я не вещь, Арло, — мой голос дрожал от едва сдерживаемого гнева. — И не твоя собственность. Никогда ею не была и не буду. И я не уверена, что мое предназначение — быть с тобой.

Я наблюдала, как меняется его лицо — сначала удивление, затем недоверие, и наконец, яростное осознание. Краска отхлынула от его щек, и он стал бледным, как полотно. Только глаза горели лихорадочным блеском, а на виске пульсировала тонкая голубая вена.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он тихо, почти шепотом, но в этом шепоте слышалась такая угроза, что мурашки пробежали по коже. — У тебя есть какие-то сомнения на этот счет, Лира?

— Да, — твердо ответила я, хотя внутри все дрожало. — Имеются.