Она сделала шаг вперед, и я невольно прижалась ближе к Райту. От Мелиссы исходила такая волна холодной ярости, что даже воздух вокруг, казалось, замерзал.

— Я следила за тобой, — она не пыталась скрыть свои действия, ее голос был полон праведного гнева.

Ее взгляд скользнул по мне с таким презрением, что я почувствовала, как моя собственная злость начинает подниматься.

— Ты понимаешь, что за это тебя ждет казнь, Райт? — в ее голосе звенело возмущение. — Наследник правителя искаженных с… с чистой?! Это предательство всего, во что мы верим, всего, за что боролись! Как ты мог так поступить со мной?!

Я почувствовала, как Райт еще сильнее напрягся. Его рука на моей талии стала почти болезненной, но я не возражала — это напоминало мне, что он здесь, со мной, что мы вместе встретим это испытание.

— Ты говоришь о вещах, которых не понимаешь, Мелисса, — его голос стал низким, опасным, и я почти физически ощущала темную силу, исходящую от него волнами.

— О, я понимаю более чем достаточно! — она сделала еще один шаг вперед, ее глаза сверкали в полумраке. — Ты увлекся какой-то чистой шлюхой, забыв о своих обязанностях, о своем долге перед нашим народом!

Это было уже слишком. Я вырвалась из объятий Райта и шагнула вперед, чувствуя, как собственная ярость поднимается внутри, горячая и неконтролируемая.

— Не смей говорить обо мне в таком тоне! — мой голос был тихим, но в нем звучала сталь. — Это не твое дело, Мелисса. То, что происходит между мной и Райтом, касается только нас двоих.

Ее глаза расширились от возмущения, от того, что какая-то Чистая осмелилась перечить ей, невесте наследника.

— Не мое дело?! — она почти закричала, и эхо разнеслось по пустой церкви. — Он мой жених! А ты… ты просто развлечение! Временное увлечение!

Я видела, как паутина черных вен, так хорошо знакомая мне по телу Райта, теперь проявлялась и на ее руках, пока я смотрела.

Он мгновенно оказался рядом со мной, слегка оттеснив меня за спину.

— Достаточно, Мелисса, — в его голосе не было просьбы, только приказ. — Ты переходишь границы.

Она рассмеялась, и этот смех был полон горечи и ярости.

— Я перехожу границы? А что насчет тебя, Райт? Ты переспал с чистой, ты хоть понимаешь, что ты сделал? Это не просто измена мне — это измена всему нашему народу!

Ее слова ударили по больному месту. Я и сама много раз думала об этом, о невозможности нашего союза, о последствиях, которые он будет иметь для обоих наших миров.

— Она моя истинная пара, — внезапно произнес Райт, и его слова упали в тишину церкви как камни в спокойное озеро, создавая расходящиеся волны шока.

Мелисса замерла, ее лицо исказилось от недоверия.

— Что ты сказал?

— Ты слышала, — его голос был ровным, но полным уверенности. — Лира — моя истинная. Судьба соединила нас, метки проявились. Это выше нас, выше политических союзов и древних предрассудков.

Я сама была поражена его словами. Райт, всегда такой сдержанный, такой контролирующий, открыто признавал нашу связь, признавал силу, которая тянула нас друг к другу вопреки всему.

— Мне плевать, — прошипела Мелисса, ее глаза сузились. — Истинная вы пара или нет, ваш маленький роман не продлится долго.

Она произнесла эти слова с такой уверенностью, что по моей спине пробежал холодок. Я почувствовала, как Райт напрягся еще сильнее, его рука инстинктивно потянулась к моей, сжимая ее с такой силой, что это почти причиняло боль.

— Не угрожай мне, — его голос стал еще ниже, еще опаснее, и в воздухе вокруг нас начала сгущаться тьма — его сила, отвечающая на его эмоции.

Мелисса покачала головой, ее губы скривились в горькой усмешке.

— Это не угроза, Райт. Это констатация факта. Думаешь, твой отец позволит этому продолжаться? Думаешь, совет искаженных одобрит такой союз? А как насчет ее народа? Чистые готовы принять ее обратно после того, как она осквернилась с тобой?

Каждое ее слово било точно в цель, вскрывая наши самые глубокие страхи, наши самые тайные сомнения. Я чувствовала, как начинаю дрожать, не от страха перед ней, а от осознания истины в ее словах.

— Я уже сказал тебе — не лезь в то, чего не понимаешь, — в голосе Райта звучала такая угроза, что даже Мелисса, казалось, на мгновение отступила.

Но затем ее лицо исказилось от ярости, и она внезапно заговорила на языке, которого я никогда раньше не слышала — гортанном, резком, полном шипящих звуков, которые казались почти физически болезненными для слуха.

Я увидела, как Райт резко выпрямился, его лицо исказилось от шока и гнева.

— Мелисса, остановись! — крикнул он, делая шаг к ней, его руки светились темным, пульсирующим светом. — Немедленно!

Но было уже поздно. Заклинание было произнесено, и воздух вокруг нас начал сгущаться, темнея, словно наполняясь дымом. Только это был не дым — это были тени, живые, движущиеся, пульсирующие неестественной жизнью.

Райт бросился к Мелиссе, схватив ее за плечи, встряхивая с такой силой, что ее голова откинулась назад.

— Что ты наделала?! — его голос срывался. — Ты знаешь, что за такое заклинание совет казнит даже тебя!

Но она лишь улыбнулась — холодной, жестокой улыбкой, которая не касалась ее глаз.

— Теперь ты узнаешь, что значит предать меня, — прошептала она, прежде чем вырваться из его хватки и исчезнуть за дверью.

А я… я оказалась окруженной. Передо мной появились фигуры — человекоподобные, но лишенные всего человеческого. Пустые оболочки без глаз и ртов, с кожей серой и безжизненной, как пепел. Их движения были неестественно быстрыми, дергаными, словно ими управляли невидимые нити.

Ужас сковал меня, парализуя каждую мышцу. Эти создания… они не были ни живыми, ни мертвыми. Они существовали между мирами, в том пространстве, куда не должны заглядывать живые.

— Райт! — закричала я, когда одна из фигур протянула ко мне руку, но крик оборвался, превратившись в сдавленный хрип.

Как только существо коснулось меня, я почувствовала это — ужасающее ощущение, будто что-то вытягивают из самой глубины моего существа. Не кровь, не воздух из легких — нечто гораздо более фундаментальное. Мою жизненную силу. Мою душу.

Колени подогнулись, и я упала бы, если бы эти твари не удерживали меня своими бескостными конечностями. Их было несколько — три, может быть, четыре — и все они тянулись ко мне, жаждали того, что было во мне, того света, который они давно потеряли.

Мир вокруг начал тускнеть, цвета блекли, звуки становились приглушенными, далекими. Я видела, как Райт что-то кричит, но не слышала слов. Видела, как он пытается пробиться ко мне сквозь кольцо существ, но его руки проходили сквозь них, словно они были сделаны из дыма.

В свете луны, проникающем сквозь витражи, эти создания казались еще более пугающими — полупрозрачные, но с такой тяжелой, ощутимой присутственностью, что от одного взгляда на них холодело сердце.

Внезапно я услышала звук — резкий, влажный, похожий на звук режущей плоти. Почувствовала что-то теплое на своей руке — кровь. Не моя.

Райт стоял передо мной, его рука была протянута вперед, на запястье зияла глубокая рана, из которой текла темная, почти черная в лунном свете кровь. Он начал шептать — слова на том же древнем языке, что и Мелисса, но в его устах они звучали иначе — не разрушительно, а созидательно, словно он восстанавливал что-то, нарушенное ее заклинанием.

Я почти теряла сознание, когда почувствовала его руки на своем лице — теплые, живые, настоящие среди этого кошмара. Его кровь смешивалась с моими слезами, когда он проводил пальцами по моим щекам, чертя какие-то символы, продолжая шептать слова, которых я не понимала, но чувствовала всем своим существом.

И постепенно тени начали отступать. Существа, окружавшие меня, издавали беззвучные крики, их формы искажались, разрывались, таяли в воздухе, пока наконец не осталось ничего — только я и Райт в полумраке старой церкви.

Я упала на колени, дрожа всем телом. Райт опустился рядом, его лицо было бледным от потери крови, но глаза — яростными, полными такой силы, такой решимости, что я невольно отшатнулась.