Артём щелкнул пальцами. Воздушный воробейчирикнул– звук был абсолютно реальным! – и стрелой рванул вперед. Он ловко проскочил через кольцо Анализатора (руны мигнули стабильно-зеленым – ЭСЗ 4.3) и врезался в центр мишени. Не пробил, не сжег. Он... рассыпался в облачко искрящихся перьев, которые медленно опали на пол. В зале раздался смешок.

"Лугин!" – голос профессора-стихийщика звучал строго, но в уголках его глаз пряталась усмешка. "Считаете экзамен подходящим местом для фарса?"

"Простите, ваше превосходительство!" – Артём изобразил раскаяние, но глаза его весело блестели. "Просто подумал, почему бы не добавить немного... изящества в суровую магию? Воздух, он ведь о свободе, не так ли? ЭСЗ-то прошло порог?"

Профессор вздохнул, переглянулся с коллегами. "Прошло. ЭСЗ 4.3. Факультет Стихий. Но впредь – меньше птичек, больше концентрации, юноша."

"Слушаюсь!" – Артём поклонился с преувеличенной почтительностью и вернулся, довольный собой. "Видишь? Изящно и по делу," – шепнул он мне.

Следующей вызвали ее. Рыжеволосую девушку с пронзительно-зелеными глазами. Она прошла мимо нас быстрым, уверенным шагом, не глядя, подбородок слегка приподнят. Спокойствие? Нет, скорее сдержанная энергия, как тлеющий уголек. На ней было темно-синее платье без лишних украшений, волосы убраны в тугую, практичную косу. Она заняла место перед кольцом, ее поза была безупречна – прямая спина, ноги чуть расставлены для устойчивости. Никакой суеты.

Она подняла руку, не кулак, а с вытянутыми пальцами, собранными в легкий "клюв". Ее взгляд – острый, как клинок – сфокусировался на мишени за кольцом. Воздух перед ее пальцами сгустился, заколебался от жара, зашипел. За долю секунды сформировалась не просто огненная стрела, а тонкий, раскаленный докрасна шип, напоминающий копье. Он был меньше и изящнее, чем у Меншикова, но концентрация энергии чувствовалась даже на расстоянии. Девушка едва заметно двинула пальцами – резкий, точный жест, будто спускала тетиву лука. Шип взвыли ринулся вперед. Он пронзил кольцо (руны вспыхнули ярко-оранжевым – ЭСЗ 6.1), оставив за собой шлейф искаженного горячим воздухом пространства, и с глухим бумомвонзился точно в центр мишени. Древесина вокруг точки удара обуглилась и треснула, но не разлетелась, как у Меншикова. Чисто, мощно, контролируемо. Она тут же опустила руку, будто сбросила груз. На ее лице не было и тени усталости или напряжения, лишь легкое удовлетворение.

"Огонь. ЭСЗ 6.1. Отлично," – прокомментировал профессор-стихийщик, кивая. "Юлиана Серебрянская, верно? Факультет Стихий?"

"Так точно, профессор," – ее голос был низким, звучным, без тени робости. Она повернулась и направилась обратно. Ее взгляд скользнул по мне и Артёму, задержавшись на мгновение дольше, чем на других. В глубине зеленых глаз горел не просто аналитический огонь – теперь там читался вызов, почти дерзкий интерес. Она не улыбалась. Скорее, оценивала.

Экзамен продолжался, но мы с Артёмом уже выдохнули. "Ну, кажется, пронесло," – сказал он, потягиваясь. "Стихийный факультет ждет своего нового... мага-орнитолога? А ты куда подашься? В Северный корпус, к теоретикам?"

"Метамагия – основа всего," – ответил я, глядя на высокие своды, где мерцали сложные геометрические узоры из обычного цветного стекла. "Хочу понять какэто работает. До самой сути."

"Благородно," – усмехнулся Артём. "А я предпочитаю летать. В буквальном смысле, надеюсь." Он кивнул в сторону Юлианы, которая стояла чуть поодаль, наблюдая за следующим абитуриентом с видом человека, уже решившего свои задачи. "А леди Серебрянская? Тоже стихийщица, ясное дело. Огонь – это чувствуется за версту."

В этот момент Юлиана, словно услышав свое имя, резко повернула голову. Ее зеленые глаза встретились с нашими. Она не стала ждать приглашения – решительно направилась к нам. Артём мгновенно выпрямился, но без прежнего пафоса.

"Юлиана Серебрянская," – представилась она коротко, кивком включив и меня, и Артёма. Ее голос был четким, без лишних интонаций. "Ваш фокус," – она ткнула пальцем в мою сторону, – "был любопытен. Чистый эфир? Редко. Болезненно?" Ее взгляд скользнул по моей руке – с интересом, без сочувствия.

"Григорий Грановский," – я слегка поклонился. "И... да, немного выматывает. Но метамагия – мой путь. Разобраться в корнях."

"Артём Лугин!" – мой друг представился с привычной легкостью, но без прежнего паясничанья. "Будущий покоритель воздушных потоков и создатель декоративных птиц. А вы, сударыня, явно к стихийщикам? Огонь – это впечатляет."

"Стихийный факультет, да," – подтвердила Юлиана, ее губы тронул короткий, почти невидимый изгиб – не улыбка, а скорее признание факта. "Огонь – это энергия, контроль, действие. Ближе к сути вещей, чем болтовня в библиотеках." Она бросила быстрый взгляд в мою сторону, не вызывающе, но с явным намеком. "Хотя основы знать надо, конечно. Теория без практики мертва, как говорил... кто-то умный." Она махнула рукой, будто отмахиваясь от цитаты.

Разговор прервал громкий, насмешливый голос неподалеку. Меншиков, окруженный парой приятелей, говорил явно в нашу сторону:"...стихийщики – это фундамент, конечно. Как солдаты. Но настоящая мощь – для стратегии, для войны. Я подал на Военно-Магическое отделение. Там учат не птичек лепить и не дыры жечь," – он бросил колючий взгляд в мою сторону, – "а применятьмагию. Эффективно. С размахом."

Его приятели засмеялись. Юлиана не стала терпеть. Она резко повернулась к Меншикову, ее глаза вспыхнули настоящим огнем гнева, хотя голос оставался ровным, лишь чуть жестче:"Применять? Война – это лишь одно из применений, Меншиков. И далеко не самое умное. Кто-то стремится разрушать. Кто-то – понимать. Или созидать." Она презрительно оглядела его с ног до головы. "Выбирай свой путь. Только не удивляйся, если он окажется тупиковым." Не дожидаясь ответа, она повернулась к нам: "Господа, воздух здесь стал спертым. Пойдемте?"

Не спрашивая согласия, Юлиана двинулась к выходу из Зала Испытаний. Мы с Артёмом, слегка ошарашенные ее напором, последовали за ней в прохладный, пропитанный запахом старых книг, мела и слабого озона коридор Главного корпуса Академии. Напряжение экзамена начало спадать, сменяясь усталостью и странным возбуждением. Мы шли мимо высоких окон, отбрасывающих длинные полосы света на каменный пол, мимо закрытых дверей аудиторий с табличками "Лекция по Эфиродинамике", "Практикум: Геомантия".

"Значит, Северный корпус для тебя, Гриша," – размышлял вслух Артём, заглядывая в открытую дверь просторной библиотеки, где на массивных дубовых столах лежали стопки фолиантов в темных кожаных переплетах с латунными застежками. "Я – в Восточный, к стихийщикам. А вы, Юлиана Ивановна, тоже туда?" Он вопросительно посмотрел на девушку, шагавшую чуть впереди.

"Конечно," – она обернулась на ходу, ее коса качнулась. "Восточный корпус. Лаборатории там... адекватные. Хотя и душновато порой." Она слегка сморщила нос. "Но огонь требует жара, не так ли?"

"А мы можем... ну, иногда пересекаться?" – спросил я, опережая мысль. "Обмениваться опытом? Как вы верно заметили – теория без практики мертва. И наоборот." Я вспомнил цитату Гёте, мелькавшую в книгах Григория: "Суха теория, мой друг, лишь древо жизни пышно зеленеет."

Юлиана остановилась, повернулась ко мне. Солнечный луч из высокого окна упал на ее рыжие волосы, зажег в них медные искры. В ее зеленых глазах мелькнуло что-то живое, заинтересованное. Уголки губ дрогнули в подобии улыбки, но более озорной, чем раньше."Библиотека – нейтральная территория," – заявила она, ткнув пальцем в сторону читального зала. "Я часто бываю там вечерами. На третьем этаже, у окон на восток. Если ваше метамагическое любопытство заведет вас туда..." – она сделала паузу, ее взгляд стал вызовом, – "...можем поспорить о природе эфира. Или," – ее глаза блеснули, – "ты можешь попробовать объяснить, как тебе удалось это," – она кивнула в сторону Зала Испытаний, – "без сжигания собственных мозгов?"