Записи не сохранялись ни от видеокамер скафандров, ни от камер системы пожарной безопасности. Для этого просто не было места в памяти компьютера. Брэк был прав: эта база предназначалась для научно-исследовательских работ и изучения планеты. Никто не предполагал, что возникнет необходимость следить за экипажем, выискивая в его рядах потенциального злоумышленника.

И все же Ди продемонстрировал, как работает система пожарной безопасности. Камеры под потолком были не обычные, а инфракрасные, настроенные улавливать точки повышения температуры, которые в богатой кислородом атмосфере могли вызвать возгорание. Фон всегда оставался практически однообразно черным, и на нем двигались бледными призрачными тенями члены экипажа. Единственный настоящий контраст можно было наблюдать в теплице: участки под лампами, развешенными над грядками с растениями и аквариумами с рыбой. А вот бак с горячей водой, установленный на втором этаже, обладал хорошей теплоизоляцией и на экране выглядел просто темно-серым.

По изображению нельзя было узнать никого.

Подумать только, Фрэнк переживал, что за ним следят!

– Кто должен был быть твоим помощником?

Ди переключил экран на пятисекундный цикл, хотя программное обеспечение камер постоянно вело наблюдение за всем.

– Алиса. Из этого ничего хорошего не вышло.

Какое-то время Фрэнк смотрел на серо-черную картинку на экране.

– Остается только надеяться, что никто из нас не заболеет. Конечно, можно всегда связаться по радио с домом и поговорить с врачом. А когда сюда прибудут ребята из НАСА, среди них ведь будет врач, верно? Кто-то же должен будет наблюдать за ними во время перелета: в отличие от нас их не станут замораживать.

– Я как-то читал об одном чуваке. О русском. Он был врачом на базе на Южном полюсе, и у него случился приступ острого аппендицита. – Ди полоснул рукой себя по животу. – Ему пришлось самому себя оперировать. Без анестезии. Он только попросил, чтобы другие держали зеркала так, чтобы он видел свои внутренности, а все остальное делал сам. Вот это экстремально!

– Вот как раз такие вещи можно было ожидать от Алисы. Крутая была дамочка. Я до сих пор не могу взять в толк, почему она так поступила. – Склонившись через плечо Ди, Фрэнк постучал по экрану, на который выводились изображения с камер наблюдения. – Зачем мы установили камеру в мастерских? Там ведь пожар возникнуть не может.

– Так было указано в технических требованиях. По одной камере в каждой секции, на верхнем и нижнем уровнях.

– То есть ты отсюда можешь определить, где кто находится, но только не конкретно кто.

Фрэнк посмотрел на призраки. Зеро находится в теплице. Они с Ди здесь, в центре управления. Деклан во дворе.

– Пожалуй. Но это попытка вытащить из системы пожарной безопасности информацию, на которую она не была рассчитана. Все это не предполагалось для наблюдения за нами.

– А снаружи по-прежнему никаких камер?

– Ну да. – Ди нахмурился. – С какой стати они там нужны?

– Не знаю. Просто я привык к тому, что за мной постоянно следят, и полагал, что это так.

– Если бы ты спросил раньше, я бы тебя успокоил.

– Зеро знает?

– Конечно. Я ему сказал, когда устанавливал камеры в теплице. Он заявил, что я работаю на «Большого брата», а я объяснил, что камеры следят не за ним, а лишь за пожаром.

– Так, кажется, я чувствую себя полным идиотом.

Откинувшись на спинку кресла, Фрэнк огляделся вокруг. Оборудования в центре управления было не так уж и много, но все основные системы были задублированы. Пожалуй, на всей базе это было единственное место, где имелись какие-то излишки, помимо минимально необходимого. Информация со всех камер, со всех датчиков поступала в черные ящики. Отсюда же осуществлялась радиосвязь, и одна станция была выделена для видеосообщений: прямо на кресло была направлена видеокамера, а на столе лежала гарнитура с наушниками и микрофоном, все еще в целлофановом пакете.

И еще здесь были экраны, плоские, нового поколения по сравнению с тем, что помнил Фрэнк по жизни до тюрьмы: толщиной не больше листа пластика, просто вставленные в рамку, словно картина. Работающие, они потребляли большое количество электроэнергии, поэтому в настоящий момент они не светились. Перед единственным включенным сидел Ди.

– Так что ты можешь сделать, находясь здесь?

– Сделать? Да почти всё. Я получаю показания от всех модулей; они записываются в журнал и передаются. Я получаю показания от нас…

– Постой! У тебя есть доступ к нашим медицинским имплантатам?

Ди перебрал на экране различные меню.

– Вот это Зеро. Это Деклан. Это я. А вот это, это ты.

Положив ладонь на грудь, Фрэнк уставился на линии, исчертившие экран. Его пульс. Частота дыхания. Температура его тела. Давление и что-то, обозначенное «рО₂».

– И как данные поступают сюда?

– По беспроводной связи. Точно так же, как происходит обмен с планшетами.

– Я имел в виду, если мы не в скафандрах.

– Скафандр только принимает сигнал и передает его сюда.

– Проклятие!.. – Тут его осенила мысль. – А у Брэка такой есть?

– Если и есть, в систему он не выведен. Здесь только мы четверо. Остались.

Ди постучал по клавишам. Марси: нет сигнала. Алиса: нет сигнала. Зевс: нет сигнала. Он закрыл это окно.

– Ну а вот это электричество – то, чем по целым дням напролет занимается Деклан. Красный цвет – большое энергопотребление, синий – маленькое. Больше всего забирает теплица, но, когда мы разогреваем еду на камбузе, там тоже краснеет, или если требуется включить спутниковую тарелку или зарядить аккумуляторы багги. Сам понимаешь. Вот здесь общее потребление, а здесь то, что мы вырабатываем. Аккумуляторные батареи на отдельном экране. Те же самые показатели есть про воду и воздух.

– Но ты отсюда не можешь ничего включать и выключать.

– Конечно, могу. Все системы автоматические. Можно их сбрасывать, менять установки, включать и отключать. Тут нет ничего трудного, но я хочу спросить, кому это может понадобиться? Я стараюсь не трогать все это дерьмо. Я только составляю ежедневные отчеты и отсылаю их на Землю. Архивы я храню в течение семи дней, на тот случай если файлы при передаче исказятся и мне придется отсылать их заново. Но это все, на что у нас хватает памяти. Я написал программку, которая делает все это автоматически. Пара пустяков.

– Значит, на самом деле ты здесь больше не нужен.

Ди гордо раздул щеки.

– Если что-нибудь пойдет не так, без меня не обойтись. А так, наверное, я действительно не нужен. Я здесь по большей части просто дурака валяю. Только не говори Брэку. Никому не говори.

– И чем ты занимаешься здесь целый день?

Ди вернул экран в начало меню, и появилась заставка в виде логотипа «Ксеносистем».

– Я… просто читаю. Руководства по эксплуатации. Технические характеристики. Геологические отчеты. Карты. Мне это нравится. – Сложив ладони, он уставился в пол.

– Все хорошо. Все в порядке. – Фрэнк рискнул ткнуть кулаком Ди в плечо. – Можешь заниматься этим и дальше. Я тебе не начальник, не бойся.

– Я просто хочу быть полезным для ребят из НАСА, когда они сюда прибудут. Знать то, что они не знают о базе, об окружающей местности, это ведь было бы хорошо, да? Им же нужен будет человек, который им поможет, введет в курс дела. Я хочу, чтобы они… чтобы они были обо мне хорошего мнения. Приняли меня в свою среду. Доверяли бы мне. Ну, сам понимаешь.

Фрэнк его прекрасно понимал.

– Ладно, я все понял. Понимаю, этот вопрос покажется глупым, но, для того чтобы получить доступ ко всему этому, пароль нужен?

– Зачем здесь может понадобиться пароль? Здесь нет ни хакеров, ни неавторизованных пользователей. Все мы имеем доступ. Доступ есть у всех, кто приходит на базу.

– Не знаю… просто я подумал, может быть, Брэк…

– Брэк всегда «звонит домой» из спускаемого аппарата. Для удобства сигнал пересылается через спутниковую тарелку, но через этот компьютер он не проходит. – Ди постучал по клавишам. – Вот журнал передач за последние семь дней. Как я уже говорил, только автоматически сгенерированные отчеты.