Они погибнут без воздуха, погибнут без продовольствия, погибнут без воды. Энергия, которую они будут расходовать, быстро победит возможности генератора, аккумуляторы разрядятся, и они замерзнут. Панели солнечных батарей находятся где-то там, как и ядерный генератор, призванный обеспечить электропитание базы. Даже выход через шлюз приведет к потере воздуха: насосы могут откачать лишь некоторую его часть, а остальное бесполезно уйдет в марсианскую пустоту. И восстановление пожирает резервы.

Фрэнк не видел никаких причин улыбаться. Алиса сомневалась даже в том, что отправленных припасов хватило бы для того, чтобы прикрыть задницу при лучшем раскладе. Впереди предстояли непростые решения, и Фрэнку не нужно было гадать, кто будет эти решения принимать. А как именно будет разбираться с проблемами Брэк, можно было только предполагать.

Но что касается остальных, если они с Марси не смогут добраться до багги и поставить их на колеса, результат будет только один. Так что сейчас от них двоих будет зависеть спасение всей экспедиции. Ни у кого из тех, кого могла бы еще разморозить Алиса, нет необходимых знаний. У них вероятность успеха будет значительно меньше. Они совершат больше ошибок.

Марси нажала кнопку, приказывая открыться наружному люку шлюзовой камеры. Все сооружение содрогнулось, выпуская остатки воздуха. Фрэнк ощутил это ногами, однако слышал он только звук собственного дыхания. Выглянув в окошко, он увидел, как Марси шагнула к расширяющейся щели розовато-красного света.

– О господи… – пробормотала она.

– Следи за своим дыханием, – строго предупредила ее Алиса, – или это буду делать за тебя я.

– Но она же такая… большая.

– И тебе придется пересечь ее пешком, так что придержи свой восторг, дитя мое.

Брэк поправил на голове наушники.

– Как только тебе надоест играть в туристку, можешь выходить из шлюза. Номер два расходует то, что у него в баллоне.

Развернувшись лицом к шлюзовой камере, Марси показала стоящему за окошком Фрэнку поднятые большие пальцы и медленно спустилась задом по наружному трапу, придерживаясь за встроенные поручни. Наружный люк закрылся, и насосы снова наполнили крошечную камеру воздухом.

– Так, Киттридж, не тормози. Инструмент у тебя есть, и ты знаешь, сколько у вас времени.

– Вы не хотите пожелать нам удачи?

– Скажем так: неудача не допускается.

– Неудача может случиться всегда, – заметила Алиса. – Я многих лечила и знаю это наверняка.

Внутренний люк с шипением открылся; Фрэнку не осталось ничего другого, кроме как проковылять в шлюзовую камеру. Люк закрылся за ним, он открыл панель управления, увидел зеленые лампочки и страстно пожелал, чтобы они и дальше оставались зелеными.

Акустика помещения изменилась, отголоски вытекали вместе с воздухом. Фрэнк почувствовал, как его скафандр расширяется во все стороны, повинуясь внутреннему давлению, растягивающему эластичный материал. Он стоял в пространстве размерами чуть больше шкафа, сознавая, что по другую сторону металлического люка затаился совершенно новый, чуждый мир, ждущий, что он облажается, чтобы можно было его убить.

Но в момент просветления Фрэнк понял, что уже облажался тем, что попал сюда. По крайней мере на Марсе правила понятны и наказания очевидны. Люк откроется в более простую, более честную среду. Суждено ли ему там умереть? Такое возможно. Но не обязательно.

Механизм люка вспыхнул зеленым, и Фрэнк нажал кнопку, открывая его. Внезапный поток вырывающихся остатков воздуха потянул незакрепленную наружную оболочку скафандра. А дальше был Марс. Сначала узкая щелочка, затем полоска, потом расширяющийся буро-розовый прямоугольник. Люк распахнулся до стопора, и Фрэнк неловко шагнул вперед.

Он стоял на пороге шлюзовой камеры, держась за стенку люка, и смотрел на совершенно голую пустошь, где среди угловатых глыб скал цвета молочной ириски висели облачка мельчайшей красной пыли. Когда его глаза привыкли к освещению, он разглядел далекий бледный диск солнца, поднимающегося в полосе розоватого неба над стенкой кратера. На севере чернела линия горизонта, а на западе, гораздо ближе, возвышались ступенчатые, обрывистые горы.

В каких-то отношениях пейзаж напоминал Юту. Но в других он был совершенно чуждым. Разумеется, звуки полностью отсутствовали. Эта пустыня была безмолвной, голой и мертвой.

Как и Марси, Фрэнк развернулся на маленькой площадке и задом спустился на землю. Последний шаг получился прыжком с высоты двух футов, и он приземлился точно в отпечатки сапог, уже побывавших там.

Посмотреть вверх одетым в скафандр оказалось непросто. Фрэнку пришлось немного отклониться назад, что вывело его из положения равновесия. Но ему хотелось впервые взглянуть на космический корабль, доставивший их сюда. Это был ничем не примечательный цилиндр, с заостренной пулевидной головой, стоящий на четырех ногах, выдвинувшихся по бокам. Прямо под ним, где било пламя реактивного двигателя, обеспечивавшего плавную посадку, не осталось ничего, кроме оплавленного камня и следов копоти. Белая поверхность спускаемого аппарата уже покрылась розовой пылью, а броский логотип «Ксеносистем» стал старше примерно на год по сравнению с тем, каким был при запуске.

Аппарат выглядел крошечным. Он и был крошечным по сравнению с тем жилым комплексом, который им предстояло создать. По сути дела, хрупкая консервная банка, с виду совершенно не впечатляющая, и она никогда не предназначалась для того, чтобы поддерживать существование членов экспедиции, не говоря уж о том, чтобы обеспечить что-либо приближающееся к нормальным жизненным условиям.

Фрэнк не мог думать о том, что будет дальше, о том, что говорил ему Брэк насчет возвращения домой. Сейчас ему нужно было остаться в живых, заслужить эту награду. И то, что они единственные люди на Марсе, не имело значения: они единственные, кто может выполнить эту работу.

– Здесь так пусто, – пробормотала Марси. – Совсем ничего нет. За пределами корабля одна только… – Она попыталась пожать плечами, но скафандр ей это не позволил. – Ну, сам понимаешь.

– Это не совсем так.

Снова повернувшись, Фрэнк осторожно сделал свой первый шаг на поверхности Марса. Почва представляла собой твердую каменистую подложку, покрытую тонким слоем пыли, сминающейся под весом Фрэнка. Она показалась достаточно крепкой, чтобы строить на ней по крайней мере те сооружения, которые намечалось возвести, и к тому же имела то преимущество, что была достаточно ровной. Нужно будет убрать мелкие камни, разбросанные вокруг, а их оказалось значительно больше, чем то, к чему они готовились. Эта часть подготовительных работ просто потребует больше времени. И никаких попыток сократить процесс.

Фрэнк присел на корточки – легче сказать, чем сделать, – и подобрал камень размером с кулак. Для своих размеров камень показался слишком легким, но затем Фрэнк сообразил, что все дело в силе тяжести. Камень был достаточно твердый, чем-то напоминающий шершавый песчаник. Гораздо интереснее оказалась бледная полоска изморози, прятавшаяся под ним. На глазах у Фрэнка она исчезла, превратившись в пар.

Фрэнк бросил камень на землю, и тот упал медленно и беззвучно. Приборная панель скафандра показывала, что снаружи минус четыре градуса по Фаренгейту. Холодно. Жутко холодно.

– Нам пора двигаться, – сказал Фрэнк, медленно распрямляясь.

– Мальчики и девочки, часы тикают, – раздался голос Брэка. От него невозможно было укрыться, и все то, что они скажут друг другу, будет немедленно подслушано. – Сейчас ноль семь часов ноль восемь минут по местному усредненному солнечному времени. Системы жизнеобеспечения продержат вас где-то до шестнадцати часов, но ваши скафандры дадут более точную оценку. Следите за показаниями, иначе тем, кто выйдет следом, чтобы завершить вашу работу, придется пройти мимо ваших трупов. Коул, карта у тебя, и ты назначаешься старшей. Конец связи.

Планшет лежал у Марси в кармане, закрепленный карабином к ремешку на запястье. Она поднесла его к шлему и надавила на экран толстым пальцем сквозь защитный пластик.