—А что за должность у него? Уже третий раз слышу за время плавания: «Фрикс – Фрикс…»

—Ты не знал? Комендант карантинного блока Базы-211. Единственные, кому он подчиняется, это вице-адмирал Теодор фон Готт и барон фон Риттер. Но это уже «птицы высокого полёта» —начальники всего Нового Берлина, Новой Швабии и Рейх-Атлантиды в целом.

—Странно… в прошлый раз мы с Паулем о нём ничего не слышали. За высшее начальство слышали, а о Фриксе нет. Это тебе капитан рассказал?

—Да. У него свои каналы для информации. – Курт едва заметно улыбнулся. – Хитрый! Я до последнего дня не знал, что мы направляемся во льды Антарктиды, и помощник не знал. Видели, конечно, как загружают в трюмы какие-то цистерны, ящики, колбы… гражданских видели, как тем выдавали меховые куртки и унты. Но мы-то думали, что идём, наоборот, на Север, через Атлантику. Вот вам и скрытный характер. Зато надёжный.

Приятели ещё постояли несколько минут.

—Спасибо, Курт, что предупредил, —у Георга явно поднялось настроение: будет, что Паулю объявить. – Мы о тебе в своё время гросс-адмиралу шепнём. Пройдёшь курсы, и глядишь, старпомом сразу станешь.

—Обижаешь, герр Дениц. Я вовсе не из-за этого, просто в этом рейсе у меня кроме вас и капитана и друзей-то особых нет. Ладно, отправляюсь на пост, а то этот эсэсовец что-то уж больно часто поглядывает в нашу сторону.

Георг тут же передал смысл разговора Паулю, который всё это время трудился над таблицами дифферента глубин и не слышал беседы двух офицеров.

—Вот! – опять чуть не вскричал нарушитель спокойствия, но вовремя взял себя в руки. – Если наш капитан уже знает, что за нас вступится твой дядюшка, то плевал я теперь на этого Заунбаха, и на всю его службу СС в придачу.

—Тихо ты! – осадил его Георг. – Забыл, как день назад места себе не находил? Разошёлся! Неизвестно ещё, куда этот заунбахский рапорт попадёт. Если он попадёт в руки Фриксу, тогда ещё полбеды. А если он минует полковника и пойдёт по линии СС непосредственно в высшее руководство? Вплоть до рейхсфюрера?

—Ты в своём уме? Сегодня 43-й, а не 39-й год! Кто я и кто Гиммлер? Наступление на всех фронтах остановилось, вот-вот назад попятимся. До нас ли сейчас имперской канцелярии? Какие-то два унтер-офицера где-то там во льдах, что-то такое брякнули про фюрера, замерзая от холода… Кому мы, собственно, нужны в печёнку?

—Ты опять за своё? Давай, начни заново орать, только теперь уже за рейхсфюрера. Нас ещё за прошлое не посадили, а ты уже снова перья распускаешь. Не всегда же дядя Карл будет тебя вытаскивать из таких неурядиц, —прошипел Георг, больно толкая приятеля в бок.

Через час они сдали вахту и отправились отдыхать. Через трое суток они должны будут подойти к острову Херд, где, как они надеялись, их ждали хорошие новости.

А Пауль, уже засыпая, вдруг припомнил одну старую поговорку, которую всё детство повторяли ему родители: «Чтобы жизнь стала лучше, она сначала должна стать хуже. Не допускай этого, сынок».

С тем и уснул.

№ 7.

К побережью Антарктиды подошли с опозданием на два дня, поскольку задержка на острове Херд того стоила. Это было не запланировано, но заранее учтено на случай непредвиденных обстоятельств – будь то шторм или нежелательные встречи с альянсом союзников, для чего на подлодках, собственно, и имелись сейчас торпеды.

Экипажу дали увольнительную на берег, пока загружали некоторые технические приспособления, однако Георг с Паулем на берег снова не попали. Всё дело было в старшем помощнике и гауптштурмфюрере СС Заунбахе. Первый следил за друзьями и докладывал эсэсовцу, второй контролировал, чтобы унтер-офицеры как можно меньше пользовались свободным временем, чем оба вызывали у капитана полное презрение.

Новости, дошедшие до приятелей, действительно были успокаивающими, если, конечно, такая формулировка была уместна при их положении. Со слов командира лодки, Курт передал друзьям следующее:

Полковник Фрикс был готов взять под свою ответственность Пауля и Георга, только благодаря фамилии последнего. В этой ситуации сыграл фактор подчинения, а поскольку Фрикс косвенно подчинялся именно гросс-адмиралу Деницу, а не службе СС, это и спасло обоих друзей от фатальных, по своей сути, последствий.

Если бы у Георга была иная фамилия – сидеть бы им в окопах России уже в этом году. Карл Дениц дал чёткие указания оставить унтер-офицеров в Антарктиде до выяснения инцидента. Гауптштурмфюреру Заунбаху было предъявлено обвинение в предвзятом отношении к членам экипажа и стремлении подняться по карьерной лестнице. Дело в том, что служба СС в иерархии имперской канцелярии шла параллельно Военно-Морским силам третьего рейха, и Заунбах попал как раз в те разборки, о которых историки позже напишут, как «Великое противостояние вермахта, СС, гестапо и Абвера». Таким образом, в конце 1943-го года внутренние конфликты и взаимная вражда между теми или иными структурами войск были уже не в новинку, и всё это отражалось на командном составе, а если более глобально, то и на всей внешней политике Германии.

В каждой службе присутствовали такие «агенты заунбахи», двадцатипятилетние, думающие, что именно они смогут переломить фатальный исход войны, что именно они спасут Тысячелетний рейх, и что они – молодые и здоровые – покорят всю Европу, и Россию в том числе. Абвер, с его главой адмиралом Канарисом, мягко говоря, «не дружил» с гестапо – об этом всем известно. В свою очередь, то же гестапо, например, «ставило палки в колёса» службе СД, а те гораздо больше уделяли презрительного внимания Абверу. Круг замыкался. Стоит учесть, что и вермахт, а именно его начальство, так же предвзято относились к тому же, например, Военно-Морскому флоту. И в самом вермахте, в его структурах царила атмосфера недоброжелательства между теми же танкистами, сапёрами, связистами или пехотой. Люфтваффе тоже было подвержено внутренним конфликтам: истребители не любили бомбардировщиков, те надменно относились к штурмовикам, и так далее, но сообща они, как это не парадоксально, терпеть не могли подводников, а те в свою очередь презирали службу СС.

Всё это повлияло на положение двух друзей именно в то время, когда распри между военными структурами достигли наибольшего накала. Сошлись, может быть, звёзды, может ситуация на фронтах изменилась – так или иначе молодых приятелей спасло именно это. Уже более-менее со спокойной душой они отошли от острова Херд к своему следующему пристанищу, и добросовестно ждали заточения в подземелье Базы-211. Полковник Фрикс был уведомлён по секретному телеграфу заранее и, насколько мог, был готов смягчить их будущую неволю. Это был конец 1943-го года, и полковнику Фриксу гросс-адмирал Дениц ох как был нужен! С его племянником он, полковник Фрикс, при умелом отношении в совокупности с дружбой, та-ак шагнёт по лестнице иерархии, что обзавидуются все недоброжелатели СС!

Следовательно, как можно будет дальше увидеть, Георг как раз и входил в его планы.

Но об этом позже.

№ 8.

В течение следующих восьми дней караван №6 приблизился к Южному полярному кругу и, минуя шестидесятую параллель, подошёл вплотную к прибрежному шельфу Земли Королевы Мод.

Унтер-офицеров Георга Деница и Пауля Бромера ждал арест. Не слишком суровый, но всё же…

В первый же день прибытия, они предстали перед комендантом карантинного блока Базы-211, отрапортовав по уставу. Пауль тут же заметил про себя, что полковник Фрикс действительно представлял собой некоего сельского учителя в погонах. «Полноватый колобок с раскосыми глазами и медлительной речью, будто читающий нотации ученикам…» —так охарактеризовал его бывший любитель кистепёрых рыб. Такие же медлительные движения, и обязательно поднятый вверх указательный палец – он сразу же дал понять обоим друзьям, кто тут есть, понимаете ли, начальник.

Комендант встретил арестантов весьма дружелюбно, но при этом не преминул указать им на будущее место их заточения, когда они стояли перед ним, вытянувшись по струнке.