С этого момента я стала пристально наблюдать за Сэмом. Не раз он пытался задобрить Мартину какой-нибудь вкуснятиной… кусочком курочки или ветчиной за обедом или ужином. Булочки, которые он предпочитал есть по утрам, кошку не очень интересовали. И не раз я выхватывала Мартину у Сэма из-под носа, когда он пытался ее сцапать.

— Я выцарапаю тебе глаза! — прижав кошку к себе, выставила я руку, как хищник лапу.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, малышка, — подмигнул мне Сэм.

Знает, что меня это жутко бесит, и специально так называет.

Если бы не Эмма, давно бы выгнала этого наглеца из дома. Вот же повезло, что у нее такой сын!

Вечером, сидя у воды на бревне, глядя, как на бурной поверхности Белой реки колеблются солнечные блики, я услышала шорох.

Мартина настороженно осмотрелась и вышла из кустов, села рядом, нервно вылизывая лапку. Чудо, а не кошка — в белых носочках и с белыми же усами. Как такую можно слопать?

А меня?

Что ж, приходилось признаться хотя бы кошке, что:

— Либо нас съедят, либо выгонят из дома.

Третьего не дано.

Мартина изловчилась и поймала жука, прижав его лапой к земле. Он жужжал и жужжал, пытаясь выбраться.

Хотя нет… почему только два варианта? Мы еще поборемся за свою жизнь!

А жук всё жужжал и жужжал. Пока не вырвался и не улетел на свободу.

Следующий день мы провели с Эммой на грядках. Она увлекалась огородничеством, и сразу же приметила, что у меня на овощных полях брани не всё благополучно.

— Тут у тебя завелся жук, надо опрыскать… А здесь подвязать, — говорила она, прохаживаясь по огородику.

Когда бабушка могла, она ухаживала за зеленью. Мне никогда не давалась эта наука. Хотя я старалась.

— Хорошо бы посеять базилик. Сэм его очень любит.

— А я не люблю. — Тем более сеять для Сэма…

— А здесь у тебя что?

— Горох.

— Так нужно ему приладить дощечки, чтобы он взбирался наверх. Я Джека попрошу. Где у тебя садовый инвентарь?

Я показала дощатое строение два на два шага с оконцем наверху, открыла навесной замок. Внутри кладовки лежал скрученный шланг для полива, лейка, вёдра, лопаты и другие нужные в огородническом деле вещи. Эмма критически оглядела наличие инструментов и осталась довольна.

Вода после проливного дождя, залившего округу по колено, окончательно высохла. И огород предстал в слегка размытом, но выстоявшем в непогоду виде.

— Не возражаешь, если я здесь кое-что посею… на этом клочке? — спросила Эмма. — Полезные травы.

— Пожалуйста. Жаль только, что мои любимые циннии погибли, — заметила я, что стоячая вода повредила корни, и стебельки цветов пожелтели.

— Не переживай, посадим новые, — ободрила Эмма.

В зарослях акации кошка ловила бабочку, и, утомившись, прилегла на солнышке погреть спинку.

В открытое окно со второго этажа помахала бабушка. Она выглядела довольной, с цветком малиновой бегонии на подоконнике.

Впервые с момента заселения Стайлеров я подумала, что всё не так и плохо. Первый взнос арендодателю за землю, предписанный судом, я заплатила с денег, что дала Эмма за первый месяц проживания.

Взяв плату, почувствовала себя не в своей тарелке.

Но ведь я сдаю жильё ради бабушки, чтобы нам с ней не остаться на улице, а вовсе не из меркантильности.

— Я напишу своей знакомой, она работает в больнице, и попрошу прислать коляску для бабушки. Бывают списанные очень даже неплохие. И тогда миссис Волкер сможет гулять на улице. — Эмма держала в руках зелень для салата и смотрела на меня, ожидая ответа.

Лучи закатного солнца освещали ее милую фигуру и пряди светлых волос, выбившихся из хвостика на затылке. Так могла бы выглядеть и моя мама, если бы осталась жива.

Я отвернулась, скрывая непрошеные слезы.

— Было бы хорошо.

— Идем готовить ужин. Сэм, верно, уже проголодался, — позвала Эмма, направляясь к крыльцу.

— Сейчас. — Сорвала розовую космею и, войдя в дом, поставила ее в вазочку на столе.

Мама обожала космеи. И когда я гляжу на этот космический цветок, чувствую, что мама рядом.

— Чего задумалась? — отвлек от созерцания красоты Сэм.

Эмма суетилась на кухне, и было бы неплохо мне ей помочь… если бы еще рядом не слонялся ее сын.

— Не твое дело.

— За что ты меня так не любишь? Я вроде бы тебе ничего плохого не сделал, — Сэм возвел глаза к потолку, словно перебирал в памяти эпизоды наших немногочисленных столкновений.

— Ты бездельник. От того и все твои проблемы.

— Бездельник?

— Джек постоянно чем-нибудь занят, всегда при деле, а ты целыми днями валяешься на диване и ешь — и больше ничего! А Эмма за тобой ухаживает. — Миссис Стайлер сама просила называть ее по имени, и только так.

— Но я же не нарочно, я пострадал, ты же знаешь.

— Конечно. А что ты делал ночью в лесу?

Сэм скосил глаза в сторону — сейчас что-нибудь соврет.

— Ягоды собирал.

— Почему же ночью? За ягодами днем ходят — так лучше видно.

— А это необычные ягоды. Их только по ночам и можно разглядеть.

— Ну да⁈ Ври больше!

— Честное слово! Отец занимается выведением лекарственной формулы, а я помогаю добывать ингредиенты. Травы всякие, кору…

— И сердце в банке, — не удержалась я и прикусила язык.

Своей смертью я точно не умру.

Сэм приоткрыл рот, выглядя смущенным, а потом ухмыльнулся.

— И сердце… дарят влюбленные девицы.

— Да кому ты нужен! — Краска бросилась в лицо, ни то от гнева, что он снова надо мной издевается, ни то от осознания собственной смелости.

Сэм шагнул ко мне, и я невольно отпрянула, едва не налетев на Эмму с тарелками.

— Ну ладно, хватит! — прикрикнула она на сына. — Не пугай Николетт. Недоставало еще, чтобы она подумала, что ты психопат. А на самом деле… — Эмма взглянула на меня, и я затаила дыхание. — Сэм помогает отцу. Приносит разные необходимые вещи… например, сердце в формалине.

Она нервничала и улыбалась как-то неестественно, словно оправдываясь.

— Сердце в формалине… а зачем? — снова не удержалась, мысленно себя ругая за любопытство, которое и кошку сгубило, но не могла остановиться. Если выяснить всё раз и навсегда, потом и спать будет спокойней.

— Дэниел — профессор в университете, как ты знаешь… точнее, на полставки. Лекции не ведет, но занимается практической научной работой. Ищет лекарство.

— От чего?

— От одной необычной болезни.

— А что это за болезнь?

Взгляд Эммы метался из стороны в сторону, будто она не знала, что ответить.

— Слабоумие, — пришел ей на выручку Сэм.

И Эмма облегченно вздохнула.

Нет, это совсем не то, что она должна была сказать, но этот Сэм…

— Это не тебя, случайно, хотят вылечить? Очень похоже! — Я показала ему язык и метнулась на кухню.

Пусть думают, что я им поверила, пусть.

А сердце так громко колотилось в груди, его стук оглушал.

Лежа в постели в темноте, я не могла перестать думать о Стайлерах. Странные они всё же.

Профессор, который бродит по лесу ночами. Или сидит в подвале, где организовал мини-лабораторию. Иногда к нему спускается Сэм и Джек, но я, с тех пор как там обосновался мистер Дэниел, туда ни разу не заглядывала. Однажды торкнулась, но дверь в подвал оказалась запертой. Интересно, что они там прячут?

А Эмма… Бабушка в ней души не чаяла, говорила, она ухаживает за ней лучше всякой сиделки, и уж конечно, мы нигде такую помощницу не найдем, тем более даром. И это тоже настораживало. Кто согласится работать бесплатно? Только тот, кто видит свой интерес не в деньгах, а в чем-то другом. Кому есть что скрывать.

Джек рассказывал, что он плотник-столяр и неплохой автомеханик. И с ним вопросов не возникало, кроме одного: что он делает по ночам со своим отцом в лесу? Может, слухи о них и правдивы… хотя и полная ерунда. Каннибалы… Даже смешно вообразить, что Джек будет заниматься чем-то подобным.