— Какой вкусный запах. А булочки с чем? — долетело с дивана.

— Угощайтесь, — протянула я корзину Лили и Эмме — до Сэма было не дотянуться.

Миссис Стайлер сокрушенно вздохнула о невоспитанности сына и отложила две булочки на тарелку.

— Я сейчас, — прихватив и чашку с чаем, направилась она к Сэму.

— Не знала, что у вас с бабушкой есть еще родственники, — шепнула мне Лили, отломила кусочек сахарной выпечки и отправила в рот. — Тетушка Эмма, да? А на диване кузен?

— Они не родственники, — печально вздохнула я, предвкушая ее реакцию. — Это Стайлеры.

Лили округлила глаза и подавилась. Еле прокашлялась, бия себя в грудь.

Я похлопала ее по спине, помогая.

— Зачем?.. — просипела она. — Зачем ты их впустила?

Вообще-то, они сами вошли. В дождливую ночь.

— Они снимают у меня две комнаты. — Одну наверху, бывшую родительскую, где будет жить Эмма и ее муж, когда спальню приведут в порядок, и одну внизу — дедушкин кабинет — для братьев: старый диван там уже стоит, осталось приготовить раскладушку, хотя, похоже, Сэму нравится спать и на диване в гостиной. — И подвал.

— А подвал-то им зачем?

Я пожала плечами. Меня и саму удивила просьба мистера Стайлера арендовать подвал — и им совсем не мешали ни старые вещи, ни мебель, снесенная туда за ненадобностью.

— Ты не боишься, что… — Лили проглотила невысказанное слово, что меня «убьют».

— Всякое может случиться.

И если случится, то Лили скажет, что была последней, кто видел меня живой. Эта мысль, верно, пришла в голову и ей. Она приоткрыла рот, глядя на меня, как на жертву преступления, которой осталось жить считанные минуты. В ее глазах зажегся азарт.

Вернулась Эмма, и только села, как Лили подскочила.

— Мне пора домой. Отец велел не задерживаться. — Она прошла мимо Сэма, покосившись на его забинтованную ногу, торчащую из-под пледа. — Выздоравливайте, — пожелала на прощание и ушла, напоследок оглянувшись и окинув меня сочувствующим взглядом.

Я едва не заскрипела зубами. Наверняка побежит и расскажет своим подружкам, что злокозненные Стайлеры приготовили меня на обед и ждут не дождутся, когда приступят к трапезе.

Но Лили сделала иначе.

Через час, когда Сэм доедал последнюю булочку, а я, проведав бабушку и убедившись, что с ней всё в порядке, спустилась вниз, на пороге уже стоял офицер Бризби и мистер Крафчик.

— Прошу прощения, — заговорил мэр, держась несколько напряженно. — Миссис Стайлер, а где ваш муж? И сын… старший?

— А в чем дело? Что случилось? — обеспокоенно начала Эмма.

— Вот это-то мы и хотим выяснить, — не вытерпел Мэт, хмурясь и придерживая кобуру револьвера на поясе.

Эмма не придала значения его жесту, видно, и внимания не обратила на повисшую угрозу.

— Миссис Стайлер, ответьте, пожалуйста, на вопрос, — как можно доброжелательней, оттого и неубедительно, попросил мистер Крафчик.

— Дэниел и Джек поехали в город кое-что купить.

— Что именно?

Офицер прошел в комнату, осматриваясь; его внимание сразу же привлек притаившийся на диване Сэм, укутанный в плед, так что и ноги раненной не видно.

— У нас сломалась машина. Джек ее починил. И они вместе с отцом поехали за продуктами. Я попросила.

— А вы почему не поехали? Моя жена… — мэр сбился и кашлянул, — моя умершая жена при жизни мне не доверяла заниматься покупками. Говорила, что мужчины в этом деле плохо разбираются.

— Это верно, — подхватила Эмма. — Но как же я оставлю тетушку Риту… то есть миссис Волкер без присмотра? Николетт сегодня ходила в пекарню помогать миссис Грин, ее не было всё утро. Да и Сэм ногу повредил, с дивана не слазит — принеси-подай.

— Мам, ну не надо.

— Лежи уже! — махнула Эмма.

— А что у него с ногой? — спросил Бризби, пристально осматривая объект своих терзаний.

Я замерла, боясь и вздохнуть.

Вот-вот начнется.

— Он повредил ногу в лесу.

— В лесу⁈ — насторожился Мэт. — Как?

— Наступил в капкан. Мы в вашем городке новенькие и не знаем, что у вас за порядки… столько капканов в местном лесу ставить.

— А что ваш сын делал в лесу?

— Ягоды собирал, — вдруг рассердилась Эмма. — Послушайте, скажите уже, в чем дело? Что за странные вопросы вы задаете? Он что-то натворил?

— Показывай ногу. — Рука Бризби сильнее вжалась в кобуру; он вот-вот вытащит револьвер.

Я едва не зажмурилась, боясь и громких выстрелов и всего, что в этом случае последует.

— Пожалуйста, — вытащил Сэм из-под пледа ногу, аккуратно перебинтованную заботливой рукой Эммы.

— Повязку сними.

— Зачем это? — удивился младший Стайлер. — Ладно, — согласился он, явно что-то нехорошее прочитав в глазах офицера.

Подбежала Эмма, отвела в сторону неуклюжие руки Сэма, пытающегося стянуть бинты, морщась от боли, и в два счета освободила ногу от повязки.

Перед глазами присутствующих предстала неприятная рана, словно от чьих-то зубов или… капкана.

«Нападавшего подстрелили», — вспомнились слова миссис Ридли.

Офицер Бризби застегнул кобуру.

— Прошу прощения. Ошибочка вышла.

— Понимаю, — сквозь зубы проговорила Эмма, сжимая в руках чуть окровавленные бинты.

— До свидания.

— Я к вам вечером зайду, — пообещал, уходя, мистер Крафчик. — Принесу чего-нибудь больному для восстановления сил.

Дверь закрылась, и Эмма опустилась на стул, будто утратив почву под ногами.

— Надо бы мистеру Елоу выговор вкатить за несанкционированно расставленные ловушки, — послышался удаляющийся голос мэра.

К вечеру вернулись отсутствующие Стайлеры с полными сумками провизии — у нас с бабушкой давно такого изобилия не водилось, и Эмма приготовила праздничный ужин. Зажарила цыплят в горчичном маринаде, сделала несколько гарниров, салатов и испекла большой яблочный пирог на десерт.

Я помогала ей: мыла посуду, резала овощи. А за вымешанное для пирога тесто она меня даже похвалила — спасибо миссис Грин за обучение.

К столу спустили и бабушку на ее кресле-качалке — мистер Стайлер и Джек, взявшись за обе стороны, снесли его по лестнице вниз.

— Ну что вы со мной возитесь… со старой и больной? — ворчала бабуля, но я видела, что она счастлива.

— Старой и больной⁈ Вот еще новости! Прогулки на свежем воздухе и специальная диета — и вы быстро пойдете на поправку. Уж я за вас возьмусь! — притворно рассердилась Эмма, уперев руки в боки.

— Вы с мамой не спорьте, она десять лет медсестрой в больнице проработала, таких пациентов выхаживала — другой бы и не взялся, — придвинул Джек кресло бабушки поближе к столу.

Хотелось бы верить, что она поправится, но после апоплексического удара, случившегося два месяца назад, ей становилось только хуже.

— Вам я приготовила отдельно, — поставила перед ней тарелку Эмма с вареной курицей.

Только мы сели за стол, как погас свет.

— Опять пробки выбило. Или вышка вышла из строя, — посетовала бабушка.

И вдруг загорелся огонек, осветив лицо Сэма. Он зажег одну свечку на столе и вторую, и вот уже целый рой огоньков повис в воздухе.

— У нас есть такая традиция, когда мы хотим отметить что-то важное — ужинаем при свечах, — пояснила Эмма.

— И что такого важного случилось? — удивилась бабуля.

— Новоселье. Мы переехали в ваш дом. Вы приняли нас. За что мы вам очень признательны.

— В таком случае за это надо выпить.

— Бабушка, тебе же нельзя, — всполошилась я.

— Да я говорю о клюквенном морсе, — рассмеялась она, подняв бокал, и Эмма налила в него из графина ягодного напитка.

За ужином я украдкой разглядывала постояльцев, поглощенных едой и разговорами.

Мистер Стайлер был несловоохотлив и говорил всегда по делу. В его присутствии я робела и старалась поскорее куда-нибудь сбежать.

Он был старше Эммы года на четыре, а она говорила, что родила Джека в двадцать. А Сэм сказал… Сэм сказал, — когда я разглядывала, чего это там во дворе поделывает его брат, — что Джек меня старше лет на пять «и на всяких малявок внимания не обращает». «Во дурак!» — подумалось мне тогда.