— Да что вы делаете⁈ — закричала Лили, поняв, что всё серьезно, и кинулась к Данару.

Двое мужчин схватили ее под руки, не давая нарушить ритуал.

Со всех сторон обступили обитатели лагеря.

Данар воздел руки, призывая луну в свидетельницы. Его голос звучал всё громче и настойчивей. Остальные тоже выкрикивали нечленораздельные звуки, вся толпа вокруг пришла в движение, покачиваясь на месте.

Кто-то бил в барабаны, сообщая вакханалии странный, завораживающий ритм.

Не верилось, что это происходит на самом деле.

Может, Долорес нас с Лили усыпила, и мы еще спим в ее доме?

Наконец, на пике эмоционального напряжения, когда глаза собравшихся зажглись красноватым блеском, сделавшись звериными, с вертикальными зрачками. И казалось, что эти люди вот-вот перекинутся в волков, Данар приблизил иголку к моей руке, сделать инъекцию.

В груди сжался комок страха, не давая дышать.

Сейчас случится неотвратимое. Я превращусь в чудовище с острыми зубами, или мучительно умру.

Закрыла глаза, всеми силами стараясь проснуться.

Но сон всё длился и длился. Ужас терзал сердце острыми когтями.

И вдруг раздался грохот выстрела. Резкий, сотрясающий пространство.

Барабаны стихли, и на лагерь обрушилась звенящая тишина.

— А следующую пулю я засажу аккурат меж твоих звериных глаз! — послышался голос Сэма.

— Ну, вот и герой пожаловал. — Данар застал со шприцем, не успев сделать укол. И дал знак своей стае не двигаться и сохранять спокойствие. — Наконец-то! Я уже устал ждать. Вы, Стайлеры, не торопитесь, даже когда вам дают прямые подсказки дороги в логово.

— Как великодушно. И очень похоже на ловушку, — прозвучало в ответ.

— Ты подготовился?

— Не сомневайся.

Данар выпрямился:

— Ладно, Сэмми, выходи. Я на тебя не сержусь. Всё, что было между нами — в прошлом. Надо жить по-новому.

— Ты-то будешь жить. А как же моя сестра? Из-за тебя ее нет в живых.

— Да брось! Она сама этого хотела. Сама ко мне пришла. Говорила, что любит меня больше жизни.

— Может, она тебя и любила, — признал Сэм. — Но явно не хотела становиться оборотнем. Обращение ее убило! Она погибла от твоих рук, от твоей проклятой крови! И ты снова хочешь убить? На сей раз Николетт?

— У нас с Николетт давние отношения. Не знал?

Ответом Данару была недоуменная тишина.

— Что ж, я расскажу тебе, как шесть лет назад туманным утром спас ее от смерти. Это случилось на Белой реке. Машина, в которой она ехала с родителями, упала с моста. И девочка тонула, захлебывалась в воде. Но я вытащил ее на берег и оросил ее губы своей кровью. Это ее воскресило, она ожила. И моя кровь ее не убила. И по сей день Николетт слышит меня. Слышит. Она не говорила тебе об этом? Я и сам забыл о случившемся и не вспомнил бы, если бы не столкнулся с ней в подвале, куда меня приволокли твой отец и брат.

Данар поморщился.

— Вы пытали меня. Хотели получить формулу «инъекции обращения». Уверены, что это поможет создать противоядие? Но я вам говорил, что отмена трансформации невозможна. Изменение ДНК не подлежит обратному действию. И в этом вы проиграли. Вы проиграли мне.

— Ты монстр! Тебя надо остановить! — раздалось в ответ из темноты леса, но самого Сэма нигде не было видно.

— Попробуй. Но если застрелишь меня, моя стая разорвет Николетт в считанные секунды, ты же это знаешь. Иначе я был бы уже мертв, не так ли?

Ответа не последовало.

— Сэм, не дури. Выходи по-хорошему. У тебя нет выбора. Если ты уйдешь, я использую инъекцию на Николетт. А может, ты боишься? Или тебе наплевать на Николетт? Я тебя не трону. Даю слово перед стаей как вожак. А свое слово я держу.

«Сэм, не выходи, не выходи!», — мысленно просила я.

И боялась, что он не выйдет, и Данар осуществит угрозу.

Послышался стук подошв о землю, будто кто-то спрыгнул сверху.

Толпа расступилась, и в лагерь, со стороны леса, в свете костров, вошел Сэм. В длинном плаще, ковбойской шляпе и сапогах. В руке он держал ружье.

Черт, это было так круто!

И так глупо.

Сэм просто тупица! Какого дьявола он вышел один на один со стаей, которая может растерзать его за минуту? Уже не говоря о тех бородатых здоровяках с ружьями, охраняющими лагерь.

И о чем он только думает?

Может, у него есть план? Его прикрывает Джек и мистер Дэниел, и они, в случае смертельной опасности, в любой момент его отсюда вытащат?

— А где остальные? Пусть выходят. Я их не трону, — великодушно пообещал Данар.

— Я пришел один.

— Думаешь, я поверю? Хотя может быть, может быть. Любовь часто толкает на безрассудные и бессмысленные поступки. Так сильно любишь Николетт, что готов доверить мне свою жизнь?

— Хватит трепаться! Чего тебе надо? — спросил Сэм. — Каковы условия? Что ты хочешь взамен освобождения Николетт?

— Не горячись, Сэмми, мы же с тобой старые приятели. Вон Хэнк знает, какова твоя дружба, как ты умеешь приветствовать гостей.

Хэнк ощерился, оскалил зубы как волк, готовый вцепиться в горло.

Сэм не показал виду, но мне почудилось, что внутри него всё перевернулось. Он едва заметно притронулся к боку, а затем, бесстрашно взглянув в глаза Хэнка, достал из-под плаща волчий клык, висящий на шее.

Неужели это Хэнк едва не убил Сэма три года назад, когда стая Данара напала на дом Стайлеров? И талисман Сэма, трофей с той трагической ночи — зуб Хэнка-волка?

— А это тот самый нож, которым я полоснул по морде напавшего оборотня… Храню его как память о тех «приятных событиях». — В руке Сэма, как по мановению фокусника, блеснуло лезвие и тут же исчезло. — Я назвал его Убийца Оборотней.

Хэнк утробно зарычал, верно, не осознавая, что он сейчас находится в облике человека, а не волка. И исказившийся шрам сделал его лицо еще свирепей.

— Сэм, не дразни зверя, — предостерег Данар. — Иначе даже я не смогу удержать Хэнка, если он вздумает вцепиться тебе в глотку… в отместку за разукрашенную физиономию. А вот, кстати, и твоя подмога… — обрадовался вожак, обратив внимание на группку своих людей, которые кого-то вели в лагерь.

В свете костров они поставили на колени пойманных людей, их руки были заведены за голову. И я с ужасом узнала в пленниках мистера Дэниела и Эмму.

— И ты, Сэмми, сдай оружие. Впрочем, нож оставь себе. Может, он тебе еще пригодится, как знать, — подмигнул Данар помрачневшему парню. — Итак, всё семейство в сборе. Или я кого-то забыл? Ах да, Джека. Но с ним совсем другая история, верно?

Хэнк вырвал у Сэма ружье.

— Начнем, пожалуй, по порядку, — продолжал Данар, прохаживаясь вдоль костров. — Семь лет назад мы с профессором Франком Ллерсом заключили сделку. Он нашел меня, не суть важно как и где, и ему показалась занимательной моя способность превращаться в волка. Он предложил мне стать образцом для исследований, ведь моя кровь имеет удивительные свойства и невероятным образом влияет на человеческий организм. Она может не только его кардинально преобразить, скажем, превратить из одного существа в другое, но и излечить недуги. Вопрос стоял только в выведении необходимой формулы, определении дозы крови и других важных компонентов в составе.

Профессор, как человек ученый, подкованный в анатомии, биологии и химии, с отличной лабораторией в подвале своего дома, мог проводить независимые исследования и создавать вещества, действующие, например, как лечебная микстура. В мире, где тысячи неизлечимых болезней, на этом можно было неплохо заработать. И в этом мы с Франком были друг другу полезны.

Данар остановился.

— Но, как это часто бывает с учеными, профессор захотел большего. Он мечтал о признании и славе. И написал в научный журнал статью о метаморфах, написал обо мне. И тем самым нарушил наш с ним договор: ни при каких обстоятельствах не открывать тайну существования оборотней. Что мне было делать? Франк знал, на что шел, знал, какая цена его ждет за афиширование чужого секрета. Но думал… надеялся, что от меня удастся откупиться. А я его разочаровал.