Едва удержалась от едкого: «вы здесь всё обшарили, вам лучше знать», но вместо этого кивнула в направлении сарая, и Джек скрылся за входной дверью.

Похоже, они никогда не уедут.

Они никогда не уедут — эта мысль засела в голове гвоздем, и я решила во что бы то ни стало вытурить эту семейку. Конечно, сиделка для бабушки очень бы пригодилась. Я часто думала, что моих скромных познаний по медицине может и не хватить, когда бабушке срочно понадобится помощь. Но принимать под свой кров неизвестно кого, тем более с репутацией далеко не мирных людей — рискованно.

Знала бы бабуля, что о них говорят, не предложила бы их оставить. Но, кроме тетушки Марджери, к нам никто не заходил, а она вовсе не была сплетницей. А миссис Ридли и миссис Харт бабушка сама не любила. Говорила: «У них языки как помело, знай, ими метут всякий сор, только не из дома, а в дом».

К вечеру вода ушла, остались разливные лужи. Починили свет и телефон.

Раздалась трель телефонного звонка. Это тетушка Марджери звонила, узнать, как мы справляемся, не нужна ли помощь. Я рассказала ей о ночных гостях, и на следующее же утро к нам прибыл мэр, мистер Крафчик, вместе с офицером полиции Мэтом Бризби.

Увидев их на пороге, я облегченно вздохнула, но радость моя длилась недолго.

— Николетт, — отметил мое присутствие мистер Крафчик, молчаливо обошел кухню и смежные с ней гостиную и столовую, осматривая следы вторжения гостей, принесенных ночной бурей. — Очень хорошо. Вижу, у вас всё в порядке.

От такого заявления я открыла рот.

Эмма предложила мэру и офицеру присесть за обеденный стол и поставила перед носом каждого по кружке свежезаваренного чая и посередине тарелку с кукурузным печеньем из пакета.

Мэту Бризби было двадцать пять лет, но выглядел он значительно моложе и напускал на себя важный вид, смотрелось это весьма комично. Развалившись на стуле, он спохватился и выпрямился.

— Так уплата будет точно в срок и никаких опозданий? — неожиданно спросил меня мистер Крафчик.

— Какая уплата? — присела я рядом, в волнении теребя кружевную салфетку на столе.

Мэт с молчаливого согласия мэра достал сложенную вчетверо бумагу и подал мне.

Постановление суда.

Что это?

«Освободить земельный участок номер двести сорок восемь от построек…» далее перечислялись постройки — полный перечень нашего с бабушкой недвижимого имущества, включая старенький дом — «в течение двух месяцев».

У меня потемнело в глазах.

Что это получается? Через два месяца мы с бабушкой окажемся на улице? А наше жилище снесут с лица земли?

Два месяца. Всего два?

— Вам разве не приносили извещение? — подал голос офицер, перестав хрустеть печеньем, и проглотил недожеванный кусок, сделав вид, что не имеет отношения к крошкам на столе и наполовину убывших в тарелке печений.

— Приносили, да, — поджала я губы, чтобы не расплакаться.

— Владелец участка подал в суд, чтобы ускорить ваше выселение. Ему уже предложили за землю приличную сумму. Здесь построят магазин.

— Да, — но в голове и половины не уложилось того, что сказали. Какой еще магазин?

— Мэт, не пугай так девушку, — беззаботно заговорил мистер Крафчик, но в его глазах читалась тревога. — Всё еще можно уладить. Этот дом стои́т тут пятьдесят лет, снести его не так просто.

— Очень даже просто, — потянулся Бризби за очередной печенькой, но на полпути отдернул руку. — Какая нынче техника… мигом на щепки разнесут.

— Да я не об этом, — недовольно отмахнулся мэр. — Я с моральной точки зрения.

— А, — офицер не отводил взгляда от остатков печенья, и мистер Крафчик подвинул ему тарелку, чтобы его отвлечь.

— Вы как представитель закона…

— Мы, — поправил Мэт с набитым ртом.

— Да, мы как представители закона должны проследить, чтобы этот самый закон исполнялся…

— И предписание суда, — промычал Мэт.

— В первую очередь! — согласился мэр. — Но в законе есть поправка, что если арендатор земли не сочтет возможным прекратить аренду ввиду размещения на этой земле его единственного жилья, то… — повысил он голос, не давая офицеру перебить. — То арендатор вправе продлить аренду на предусмотренный законом срок. И выплатить неустойку.

Я хлопала глазами, ничего не понимая.

— Дочитай постановление суда, — предложил мистер Крафчик.

В конце официального документа значилась сумма, которую я отродясь не видела. И вариант собирать вещи и отправляться на все четыре стороны показался более заманчивым.

В отчаянии уткнулась в сложенные на столе руки. Хоть совсем пропадай!

— Ну-ну, — ободряюще похлопал по спине мэр, — не все так плохо. С постояльцами дело поправимое. Проси с них больше — и отдавать придется меньше.

— Чего? — подняла я голову, даже плакать перехотелось. — Как так?

— Ты же уже нашла постояльцев, деньги у тебя теперь появятся, а мы с офицером Бризби поручимся, что ты всю неустойку, а также сумму аренды еще на несколько лет — выплатишь, — подмигнул мистер Крафчик, явно предлагая вступить в сговор, который поможет мне спастись.

— Да, нашла, — покосилась я на Эмму, услужливо стоявшую возле окна и не думавшую вмешиваться в разговор. Остальные члены ее семьи со вчерашнего вечера куда-то пропали и до сих пор не объявлялись.

Собираясь уходить, мэр задержался на пороге, выпроводив офицера Бризби вперед с мешком кукурузного печенья, врученного Эммой «на дорожку».

— Вы знаете, кто это? — зашептала я мистеру Крафчику. Эмма делала вид, что убирается на кухне, и ей нет дела, о чем я шепчусь с мэром. — Это же Стайлеры.

— Ну, так что?

— Как что?

— А… ты об этом. Выбирать не приходится. Я за ними слежу. И потом, верить всем слухам… По мнению миссис Ридли, я задушил свою жену, когда застал ее… Впрочем, тебе знать об этом рано. Я загляну позже и посмотрю, как у тебя с постояльцами жизнь складывается. Звони в любое время, либо в полицейский участок, либо лично мне. И да, миссис Грин просила передать, что завтра утром ждет тебя в пекарне. Всего доброго. Бабушке привет. — Он подмигнул Эмме и ушел.

И я осталась одна наедине со всеми своими проблемами. И со Стайлерами — заприметила я, как в утренних лучах солнца Джек тащит Сэма, подпирая его плечом. Раненого Сэма.

— Я просто удивляюсь, как тебе с такой завидной регулярностью удается попадать в неприятности? — сокрушалась Эмма, перевязывая Сэму лодыжку.

— На сей раз это не совсем неприятность, — поморщился парень от боли. — Это капкан. Хотя и приятного мало. Ай!

— Терпи. Впредь аккуратней будешь. — Покончив с перевязкой, Эмма убрала бинты и дезинфицирующие средства в большую сумку.

— Капкан? — присела я на краешек дивана, где с перемотанной ногой лежал Сэм. — А я подумала, что тебя кто-нибудь подстрелил, когда ты залез в чужой подвал.

— Ну и предположение. Вот умора. Умереть со смеху можно. — На лбу Сэма выступил пот от пережитого страдания, но я и не подумала его вытереть — обойдется! Он повеселел, получив от матери обезболивающее. — Значит, мы будем жить с этой малышкой? — глядя на меня, сказал он. — Я согласен!

— А я — нет! — взвилась на ноги и получила недоуменной взгляд Эммы. — То есть да, это было спонтанное решение.

— Спонтанное? Ты и такие слова знаешь? Никогда бы не подумал.

— Поразительно, что ты не попал в капкан головой. Это самое больное твое место.

— Ладно, — отвернулся он к спинке дивана, — я немного посплю, пока из головы юной особы не выветрятся все ехидные мысли.

Почувствовала укол вины, но быстро прошло.

Где это у нас понаставлены капканы, что Сэм умудрился в один из них попасть?

Утро следующего дня я встретила мучимая дилеммой: остаться с бабушкой и подвести миссис Грин, или же пойти в пекарню, а бабушку оставить на попечение Эммы и молиться, чтобы в мое отсутствие ее не съели?