— Что за странный вопрос? Откуда ты это взяла? — Эмма накрывала на стол, ходила взад-вперед, принося столовые приборы и посуду.

— Простой вопрос, — пожала я плечами, сидя на стуле и наблюдая за женщиной. — Может ли обычный человек, такой, как я или вы, стать оборотнем?

Эмма не выдержала и присела со мной рядом.

— Ты кого-то подозреваешь? Что он не человек?

— Ну я… я не знаю. Но если теоретически?

— Ну, если теоретически, то неси тарелки и стаканы. И на Джека — тоже, — поднялась она и снова принялась за дело.

— Как? Он разве будет ужинать с нами?

— Температура спа́ла. Я не вижу причин держать его одного в комнате.

— Это из-за лекарства?

— Какого лекарства? — удивленно остановилась Эмма, держа в руках стопку тарелок.

— Мистер Дэниел дал Джеку какое-то лекарство, я видела. И теперь Джеку лучше, он быстро поправляется.

— Расставляй, — поставила Эмма на стол тарелки.

Неужели лекарство для Джека — запретная тема? Дело в Джеке? Или в лекарстве?

Сэм говорил, что они изготавливают лекарства по спецзаказу. И они же выслеживают оборотней. Для чего, например, им нужен был Данар?

Что, если это как-то связано?

Но как узнать?

— Чего тебе опять? — проворчал Сэм. — Второе свидание? — скривившись, прикоснулся он к щеке.

Я выследила его после того, как он починил с отцом машину, сходил в лабораторию и вышел во двор, притащить какой-то инструмент. Выскочила из-за кустарника, парень даже отшатнулся.

— Какое еще свидание? Обломишься! — Если бы я была кошкой, то шерсть бы встала дыбом.

— Ну, тогда я пошел, — направился он к дому.

— Подожди. Есть разговор.

— А мне он будет интересен? — усмехнулась эта наглая морда.

— Я постараюсь. — Схватила его за руку и потянула в сторону реки.

Вечернее солнышко ласково пригревало, золотя воду. Вокруг шелестели кусты.

И Сэм глядел на меня, приподняв бровь.

О чем же я хотела спросить? Ах да.

— Ты говорил, что ваша семья изготавливает лекарства по специальному заказу. Что это за лекарства? И почему вы этим занимаетесь?

— Имеешь в виду фармацевтику? Это хобби отца, я уже говорил. А что?

— А отлов оборотней — тоже хобби?

— Почему? — Глаза Сэма открылись шире, словно он, наконец, проснулся. — Как так?

— Вот и мне хотелось бы знать. Зачем вам нужен был Данар?

— Тебе-то это для чего? — сложил руки на груди парень.

— Для общего сведения. Хочу понять, с чем мне идти в полицию.

— Чего? В полицию? Зачем в полицию? — опешил он, опустив руки.

— Вы удерживали человека в подвале. Потом сказали, что он был оборотнем. А даже если и так, что вы хотели с ним сделать? Убить?

— А ты смелая. Я утоплю тебя в реке, и ни в какую полицию ты не пойдешь.

— Не утопишь. Я тебе нравлюсь.

Лицо Сэма изменилось, напряглось.

Дура! Он может сделать то, что тебе не понравится, а потом утопить в реке.

Наконец, Сэм расслабленно вздохнул.

— Ну, хорошо. В конце концов, это не тайна. На крови оборотней можно замешать неплохое лекарство. Оно, конечно, до конца не вылечит, но симптомы опасной болезни ослабит. И спрос на такой продукт есть. Несмотря на побочное действие.

— И что за действие? — подалась я вперед.

— Чувствительность к полнолунию. Агрессия, беспокойство, бессонница. Доходит до того, что периодами пациента приходится запирать в подвале, чтобы он не причинил другим вреда.

— Какой ужас!

— Ужас. Но есть средства, которые сглаживают побочный эффект. Дым полыни, запах лаванды — и это неполный список того, что мы выявили, что действенно на данный момент.

— Я всё равно не понимаю, зачем вы на них охотитесь? Ради лекарств?

— Ночные охотники — опасные существа. И лекарства на их крови от болезней это не цель.

— А какова цель?

Сэм с минуту смотрел на меня серьезно, а потом усмехнулся:

— Остановить этих чудовищ, естественно.

— Почему вы? Из-за Адель? Оборотни виноваты в ее гибели?

— Притормози, Николетт. Ты взяла слишком крутые повороты. Некоторые вещи тебя не касаются. По крайней мере, не должны.

— Да, но вы живете в моем доме.

— Мы можем и съехать. В любой момент.

— Не можем, — заявила Эмма, когда мы с Сэмом отправились подтвердить его намерения. — Как я оставлю бабушку? — Женщина с подозрением оглядела сына; я притворилась, что занята поливкой циннии в цветочном горшке. — С чего такой вопрос? Вы опять с Николетт поссорились?

— Да не ссорились мы. Наоборот. — Он подмигнул мне: — Милые бранятся — только тешатся.

— Кто это тут милый? — подбоченилась я.

— Ладно, мне нужно проведать бабушку, — заспешила Эмма на второй этаж.

— Сэм, ты вообще в себе? — подошла я ближе, держа в руке случайно сорванный цветок.

— Ну, я всё еще жду своей награды. На вопросы я твои ответил…

— … не на все.

— И теперь…

Я воткнула в карман его рубашки цветок.

— Вот твоя награда.

Он перехватил мою руку и со смехом притянул меня к себе.

Ну что ж, сам напросился.

Я набрала полную грудь воздуха и закричала во всё горло. Тонко, протяжно. Бабушка говорила, что это больше похоже на кошачий ор, когда случайно наступишь кошке на хвост.

На Сэма это произвело ошеломляющее действие.

Из кабинета выскочил Джек, из подвала мистер Дэниел. И даже Эмма показалась на лестнице.

— Что? В чем дело? Что случилось? — раздавалось отовсюду.

— Всё в порядке, — поправила я платье, стараясь не терять достоинства, всё же краснея, приметив, что мистер Дэниел даже ружье прихватил, да и Джек держится за раненое плечо, морщась.

— Вот же дикая кошка! — отшатнулся Сэм.

— Что у тебя с моим братом? Он тебя обижает? — тем же вечером спросил Джек, когда мы столкнулись с ним на крыльце.

На небе светила большая луна.

В воздухе висел дым из курильниц, развешанных во дворе, свисающих с козырька крыши.

Пахло разнотравьем, отчетливо ощущался аромат лаванды.

Эмма сказала, что при полной луне ночные охотники особенно агрессивны, и чтобы обезопасить дом, нужно создать защитный дымовой барьер. Для человека этот травяной дым даже полезен, а оборотней он отпугивает.

Сиреневые завитки кружились в воздухе, успокаивали.

— Это Сэм-то обижает? — сжала я кулаки. — Да я сама его обижу!

Джек рассмеялся. Он выглядел спокойным, опершись спиной о столб крыльца, и даже счастливым. Дым, верно, и его успокаивал.

— В это я охотно верю. Но если что, скажи мне, и я его мигом на место поставлю.

— Вот еще! Буду я тебя беспокоить. Как рана? Сильно болит?

Он подвигал плечом в одну и другую стороны, поморщившись.

— Почти не болит. Еще пару дней, и буду как новенький.

Мне хотелось спросить Джека о многом. О той ночи на дороге, когда его утащили в кусты. О Лили… как он к ней относится? О чем мечтает?

Но стоять рядом с ним и вдыхать ароматный дым, было так приятно, что не хотелось ни о чем говорить.

Если бы это мгновение удалось продлить. Если бы…

…С вечера мне не спалось.

Укрывшись одеялом, я положила на подушку перед собой мягкого кролика и пряник Сэма, который обнаружила в корзинке.

Он уже подсох и зачерствел, съесть его — только зубы поломать.

И почему Сэм такой противный? Был бы он милым, как Джек…

А еще лучше, чтобы Джек подарил мне этого кролика, а не Лили.

Ей этот подарок ни к чему. Она даже не спросила, как там Джек? Как его плечо? Выжил ли он вообще?

Лили это не интересовало.

И зачем она согласилась гулять с Джеком? Меня позлить?

Если бы она выбрала в спутники Сэма… Так нет же!

С этими мыслями я и уснула, обняв кролика, положив под подушку пряник.