— Ты как будто нас на свидание собираешь, честное слово, — заметил Сэм.

Эмма взглянула на меня украдкой.

Если бы, и правда, очутиться на свидании с Джеком.

Иначе для кого бы мне наряжаться в голубое платье с кружевами?

Не знаю уж, где его Эмма достала, но оно мне подошло. Странно только как на него прореагировал мистер Стайлер — в удивлении распахнул глаза, шагнул ко мне, будто собирался обнять, и отшатнулся.

— Дэниел, мы потом об этом поговорим, ладно? — протараторила Эмма.

Не успели мы отъехать на машине от дома, как Джек и Сэм избавились от «дурацких» пиджаков. А Сэм еще и галстук-шнурок с себя стянул и забросил в бардачок.

Я поглядела на него с укором, он мне подмигнул.

Подумаешь, кавалер нашелся, откинулась я на сиденье, сложив руки на груди — сигнал, что не хочу разговаривать.

— Ты лучше подай мне бутерброд, малышка.

— Чтобы ты испачкался, как свинья? Нет уж! Мы заедем за Лили, и ты будешь ее сопровождать.

— Почему я? Больно надо! Вон Джек не против за ней приударить. Правда, Джек?

Джек только улыбнулся в ответ, крутя руль одной рукой, локоть другой высовывался из открытого окна — он явно не воспринимал болтовню Сэма всерьез.

— Если хочешь знать, то Лили всего на месяц меня старше — она такая же «малышка» для Джека, как и я. А ты, Сэм, ей как раз подходишь.

— К чему? Как чемодан к ручке? И на что ты надеешься? Сама же признала: не для Джека такая малышка, как ты.

— Я тебя не слушаю, — прикрыла ладонями уши. — А лучше вот, — достала из корзинки, накрытой льняной салфеткой, бутерброд с ветчиной. — Чтоб ты только рот закрыл.

— Я не умею жевать с закрытым ртом, — обрадовался парень перекусу.

— Ты уж постарайся!

Лили встретила нас возле ворот, скучающе прислонившись плечом к кованой ограде.

Черная машина мэра с личным шофером была готова увезти нас куда угодно и только и ждала, когда мы с Лили в нее сядем.

— Мы так не договаривались. У нас своя машина, — вылезла я из авто Стайлеров.

Вряд ли Джек согласится ехать с нами, если нас будет кому довезти.

Джек тоже вышел из машины, ступив на дорогу одной ногой, глядя на Лили поверх крыши автомобиля. Поздоровался. И только Сэм остался в салоне, едва махнув Лили рукой, продолжая жрать свой чертов бутерброд.

А вот от Сэма я с удовольствием бы избавилась.

Лили заинтересованно взглянула на Джека, потом мимолетно на лысого мрачного водителя отца, и приняла правильное решение.

— Ты свободен, — отпустила она шофера. — Я еду с ними. — И направилась к нашей машине на высоких каблуках золоченых туфелек, в розовом платье на бретельках, с золоченой же сумочкой.

Наряд вовсе не для прогулки по развлекательному парку, скорее для вечеринки. Но Джек однозначно проводил ее внимательным взглядом.

Лили села на заднее сиденье, рядом со мной, перед этим придирчиво осмотрев серую накидку кресла, и осталась не очень довольна ее внешним видом.

Хоть бы Лили испачкала свое платье, и тогда мое голубое, может быть, не будет выглядеть таким уж нелепым и старомодным в сравнение с ее.

— Малышка, чего надулась? — обернулся Сэм. — Съешь бутер, настроение поднимется.

— Сам ешь свой бутер! — достала я из корзинки очередной, завернутый в бумагу сэндвич и кинула им в ухмыляющуюся физиономию.

Одна жратва на уме!

Парень ловко поймал, к сожалению.

— О, спасибо! Ты всегда обо мне заботишься.

Вот же бесит!

— Он что, тебе нравится? — склонившись, шепнула мне Лили.

— Этот придурок⁈ Нет! — От возмущения я чуть не свалилась на пол между сиденьями.

Сэм подавился едой.

— Аккуратней, братишка! — постучал по спине «придурка» Джек. — Так и помереть недолго.

Два часа мы ехали в тишине, если не считать чавканья Сэма — он ловко расправился с третьим и четвертым бутербродом, ополовинил бутылку с морсом, а потом и вовсе задремал, похрапывая.

Лили сидела молча, меланхолично разглядывая проплывающий мимо пейзаж — редкие деревья вдоль дороги и горы вдалеке.

Джек настроил зеркало заднего вида так, чтобы было видно меня, и подмигнул.

От этого на душе потеплело.

В конце концов, если рядом Джек, то с таким недоразумением, как Сэм, и с такой мегерой, как Лили, можно и смириться.

Остаток пути до большого города пролетел незаметно.

И вот перед нами огромная вывеска: «Добро пожаловать в Дебертаун!»

Дома здесь были выше, чем в Эденвиле. И самое высокое здание насчитывало пятьдесят этажей.

Я не представляла, как можно жить так далеко от земли, почти в небе. Я панически боялась высоты.

Поэтому сразу же отказалась идти на Колесо обозрения, что возвышалось над парком аттракционов внушительных размеров громадой.

— Да брось, это прикольно! Идем! — вцепившись мне в руку, потащил за собой Сэм.

Джек закрыл машину, оставив ее на платной стоянке. Но на входе в парк они с Лили нас догнали.

Билетер проверил наши золотые билеты и написал на них дату и время, когда ими воспользовались.

— Добро пожаловать! — приветливо улыбнулся он, пропуская в парк.

— Куда пойдем? На Колесо? — спросила Лили со скучающей миной, будто она ожидала большего, чем увидела.

На меня же развлекательный парк произвел огромное впечатление.

Казалось, каруселей, качелей и других аттракционов стало больше, чем два года назад. И всё крутилось, вертелось и мелькало взрывом красок.

Люди кругом веселились, ели сладкую вату и яблоки в карамели.

Много взрослых с детишками.

И парочек, пришедших на романтическое свидание.

Вот бы и мне так…

Я украдкой взглянула на Джека… точнее, хотела взглянуть, но его рядом не оказалось.

На его локте повисла Лили, и они куда-то целенаправленно шагали.

— Вот же незадача! — вырвалось у меня.

— Что такое? — А вот Сэм был на месте.

— Чего ты ко мне прицепился?

— Я иду с тем, у кого корзинка. А она у тебя.

— Я могу ее бросить. — Чтоб только отделаться от Сэма!

— Не смей!

И зачем я ее взяла? Ах да, думала устроиться где-нибудь на скамейке с Джеком и закусить парочкой бутербродов.

— Тогда неси сам!

Он был не против, и вскоре уже жевал яблоко.

Зла не хватает!

Я шла за Джеком.

Вот он с Лили сел в кабинку Колеса обозрения. Я глядела вслед. Похоже, им там весело.

— Будете садиться? — спросил контролер в служебной форме и кепке — всё красно-желтых цветов.

Меня подтолкнул вперед Сэм, и я помимо воли сделала два шага и очутилась в кабинке, на мягком сиденье с малиновой обивкой, стилизованной под сердце.

Оборот колеса, и выбраться наружу стало невозможно.

Кабинка зависла над землей на добрый метр.

Я застыла на месте, как пригвожденная, руки вспотели, сердце часто забилось.

Спокойней! Это всего лишь карусель. Со мной ничего не случится.

Толчок. И кабинка взмыла еще выше.

Серые воды реки там, внизу… они бурлят и пенятся, отражая свинцовое небо.

Полёт с моста… так высоко… невозможно остановиться…

И я падаю, падаю…

— Николетт? — вырвал меня из страшного видения знакомый голос. — Что такое?

Лицо Сэма, обеспокоенное, встревоженное.

У меня учащенное дыхание, во рту пересохло и трудно говорить.

— А ну-ка на, попей, — протянул парень бутылку с морсом. — Боишься высоты? Ты не говорила об этом.

Говорила, но кто бы меня слушал?

Внутри шевельнулась злость, но быстро истаяла. Сердцебиение в ушах усилилось.

Снова толчок, и под нами стало еще выше, о чем недвусмысленно свидетельствовал прозрачный пол под ногами.

Я потеряю сознание и просто умру, просто умру.

— Нет, морс тут не поможет, — понял Сэм, убирая его в корзинку. — Держи меня за руку, — сжал он мою ладонь. — Смотри мне в глаза, дыши медленно и глубоко. Сосредоточься на дыхании. Думай только о нем. И смотри мне в глаза. Смотри, Николетт.