— Ах так! — Поколотить его мало.

— Николетт, это ты? — остановил меня внезапный оклик.

Я замерла. Прямо передо мной стояла Лили, и в глазах ее горел лукавый огонек.

— Как неожиданно.

Да уж, неожиданностей сегодня было море, хотелось от них провалиться под землю. Как же я забыла, что где-то поблизости бродит Лили? Из-за Сэма потеряла бдительность, вышла на площадь, и вот результат. Как теперь быть?

— Привет! — Незаметно, из-за спины, сделала Сэму знак рукой двигать дальше, не дожидаясь меня. Но он и ухом не повел.

— Привет! Как поживаешь? — обратился он к Лили.

— А что это вы здесь делаете?

— За литературой вот пришли, — продемонстрировал Сэм стопку книг, перетянутую бечевкой. — Николетт собирается в колледж поступать, с подготовкой поможешь?

У меня чуть глаза из орбит не выскочили. Что он себе позволяет?

— В колледж? Интересно. Помогу. Отчего нет? Кстати, я тут кое-что вспомнила, — закопошилась девушка в своей элегантной сумочке, наверняка выписанной из бутика Дебертауна. — Хотела зайти тебе передать, но раз на улице встретились. Это приглашение на вечеринку, — протянула она открытку с двумя голубками. — По случаю нашей с Брэндоном помолвки. Тут на два лица. Буду очень, очень ждать.

Лили нырнула между нами с Сэмом, оставив меня с приглашением в руке.

— И да, — развернулась она внезапно. — Если нечего надеть, приходи ко мне, подберем тебе что-нибудь подходящее. То, что не вышло из моды лет пять назад, — поморщилась она, окинув мой наряд пренебрежительным взглядом.

— Мы обязательно придем! — опередил меня Сэм, крикнув в след удаляющейся Лили. Да еще как удаляющейся — будто с подиума сошла!

— Ну ты и остолоп!

Сэм не дал мне порвать приглашение в ту же минуту, как Лили свернула за угол. И теперь, по возвращении домой, отчаянно не понимал, чего я дуюсь, отвернувшись к окну, рассматривая распустившиеся на клумбе цветочки.

— Чего ты влез? — не сдержалась я, когда Сэм, переодевшись в свое домашнее, подсел ко мне, оседлав стул, хрустя яблоком под ухом, неимоверно этим раздражая. — Если бы не ты, Лили бы меня никогда не пригласила! — Она знала, что я откажусь, не раз пробовала затащить меня к себе.

— Что такого? Мы же вместе с книгами шли…

— В том-то и дело, что ты должен был идти отдельно, и я отдельно. Как ты не понимаешь: Лили нарочно нас пригласила… — знаю я ее тусовку, — в качестве скоморохов, над которыми все будут смеяться.

Сэм доел яблоко и пересел подальше.

Эмма спустилась вниз, еще не зная, что у нас произошло, но Сэм ей всё объяснил:

— Малышка расстроилась из-за кофточки и юбки… ей подружка сказала, что это лет пять как немодно…

Жар бросился к щекам. Ну, кто этого олуха за язык тянул?

— Да нет! Всё совсем не так! Просто Лили зазнайка. — Если бы одним взглядом можно было прибить к стене, Сэм бы давно там красовался в качестве живописного полотна.

— Ну а чего ты тогда киснешь, если всё про свою подружку понимаешь? — подмигнул он.

И его дружеская поддержка была еще хуже всего остального.

— Я не кисну, — уставилась в пол. Как перед Эммой-то стыдно… за юбку и блузку.

— И еще нас с Николетт пригласили на праздник… — не унимался Сэм. — Я бы, конечно, не пошел, но теперь это дело принципа.

— Чего это ты такой принципиальный? — не удержалась я снова.

— А того. У меня и костюмчик есть для таких мероприятий. И тебе мама что-нибудь сообразит, если совсем нечего надеть.

Эмма отвесила ему шутливый подзатыльник:

— Ну и балда же ты.

Меня это вовсе не расстроило, вот нисколечко.

— Так и иди один, а я пойду бабушку проведаю, — вбежала я по лестнице, чувствуя жжение в глазах.

Ну и дурак же этот Сэм!

— Что это с тобой? — полчаса спустя спросила бабушка, когда я читала ей книжку. — Ты дважды прочитала одну и ту же страницу. Рассеянная какая-то. Обижаешься, что я попросила Эмму помочь тебе с учебой? Так я же о тебе беспокоюсь, ты же умница.

— Я это ценю, бабуля, — подсела я к ней ближе и поцеловала в щечку. — И дело совсем не в этом, — не сумела я сдержать подавленного вздоха. — Лили пригласила меня на свою помолвку, а этот Сэм согласился, — взглянула на дверь, будто за ней и скрывался обидчик.

— Подожди-подожди, — опешила бабушка. — На что согласился Сэм? На помолвку с Лили?

— Да нет же! Дал согласие идти на праздник за нас обоих. А я идти не хочу!

— Так Лили замуж собралась? Вот это да! — откинулась бабушка на подушки. — Она же твоя ровесница.

— Да не сейчас, позже, когда колледж окончит, а это же сколько ждать… Она поэтому и затеяла обручение, чтобы Брэндон никуда от нее не делся.

— Ай-яй-яй, Николетт, — посетовала бабушка, качая головой. — Почему ты так плохо отзываешься о Лили? Она же хорошая девушка. Сколько раз нам помогала, вот даже недавно лекарства принесла.

— Да, но она…

Не скажу же я бабушке, что Лили надо мной потешается из-за того, что я бедная? Что у меня нет дорогих и модных платьев, какие ей покупает отец. Нет рубиновых сережек-капелек и золотого кулона на цепочке. И брендовых сумочек, и изящных туфелек, в которых Лили порхает, как бабочка.

И родителей нет.

Почувствовала, как кто-то положил руку на плечо.

Эмма.

— Идем со мной, кое-что покажу. Тебе точно понравится.

Она отвела меня в комнату, бывшую родительскую спальню, а теперь сданную постояльцам — Эмме и ее мужу. На кровати были разложены платья и юбки, и кофточки.

— Смотри, что приглянется. И мы придадим этому более современный вид.

— Откуда это? — Эмме этот гардероб размера на два маловат.

— Не спрашивай, а лучше выбирай, — подцепила она кружевное платье, чуть длинноватое. — Немного укоротим, и будет в самый раз, как считаешь?

Я пожала плечами.

Не хотелось бы снова стать посмешищем для Лили и ее друзей.

Я взяла платье и села на кровать, не зная, что я вообще буду делать на этом празднике.

— В чем дело? — присела рядом Эмма. — Ты сомневаешься?

— Зачем мне туда идти? — Мне и так хорошо.

— Развеяться. Девушкам твоего возраста полезно общаться с ровесниками. Ну, давай посмотрим, что можно сделать с этим платьем. Всё будет в порядке, — поднялась Эмма, собираясь прикинуть на меня новый наряд.

На следующий день, ближе к вечеру, разглядывая себя в зеркале в «обновке», я даже порадовалась, что всё так удачно сложилось.

Почему бы, и правда, не заглянуть на вечеринку Лили в этом обворожительном платье, кружевном, но без тех ужасных старомодных воланов, которые Эмма безжалостно отпорола, да и длину немного укоротила — так что бабушке лучше на глаза не попадаться, не отпустит.

И Сэм… особенно если его приодеть, то не стыдно и в его компании показаться. Главное, чтобы он языком без надобности не трепал, и жить можно.

Эмма сделала мне кудри и заколола волосы так, что получилась изящная прическа. Даже на выпускном я не выглядела настолько… м-м… мило?

— Ты готова? — торопливо вошел в гостиную Сэм, поправляя короткий галстук — его еще называли коллежским.

Темно-синий костюм в клетку выглядел ничего себе, и я даже удивилась, насколько Сэм не похож на себя, когда одевается прилично, а не пойми во что.

Эмма нарвала цветов, чтобы было с чем идти в гости.

— И еще вот! — вручила она бумажный пакет с заварными пирожными со сливочным кремом.

Сэм проворчал, что «лучше бы дома такую вкуснятину слопать, чем с ней в гости топать!»

— Тебе лишь бы живот набить, прожора! — пожурила его мать.

Последний луч закатного солнца сиял на золоченой надписи «Лили + Брэндон = *сердечко*», когда мы с Сэмом прибыли на вечеринку в «поместье мэра» — как называли в народе этот большой двухэтажный дом с балконами, верандой и садовой территорией, окруженной белым изящным заборчиком.