— Оставь ее в покое… — заступился за меня ослабевший Сэм.

— А ты молчи, сопляк, пока жив. А то ведь можно и сдохнуть ненароком, — осклабился Хэнк, как бы прикидывая, что будет, если он добьет Сэма и отомстит за уродливый шрам на лице.

Здоровяк потянулся за ножом на поясе, и я не стала ждать финала, что есть силы вцепилась ему зубами в руку. Мартина частенько использовала этот прием, когда хотела избавиться от дотошного внимания.

Хэнк вскрикнул. Я постаралась отпрыгнуть подальше, но он схватил меня за волосы и куда-то потащил.

— Драная кошка! — ругался он. — Я научу тебя, как жить!

Но вдруг замер — перед ним, скаля зубы, стоял черный волк.

Джек.

Он с остервенением кинулся на громилу и сбил с ног. Встал ему на грудь, не обращая внимания на его хрипы. И волчьи челюсти с острыми зубами клацнули в дюйме от носа Хэнка.

Я стояла ошарашенная происходящим.

В лагере возникла суета. Кто-то крикнул: «Облава!». И всё вокруг закружилось и завертелось.

Я не понимала, что происходит. Куда делся Данар.

Звуки выстрелов приближались.

Джек продолжал скалить зубы, не выпуская Хэнка, который не мог ни обратиться, ни вырваться.

— Джек, не надо, — попросила я тихо.

Но он услышал, перестал рычать и отступил.

Здоровяк вскочил, потрясая кулаками, стараясь восстановить дыхание. Но времени у него на месть не осталось.

В опустевший лагерь ворвались полицейские, впереди всех показался офицер Мэт Бризби.

— Что, черт побери, здесь происходит? — обозрев догорающие костры, побитых Стайлеров и меня с Лили, спросил он.

Хотелось бы мне ему всё рассказать, да только он вряд ли поверит.

Джек успел обратиться в человека до того, как в лагерь нагрянула полиция.

Он был сильно изранен, но не смертельно, как сказала Эмма, осмотрев его. Во флакончике оставалось лекарство, и она напоила им и старшего сына. Младшего еще раньше унесли на носилках.

Вместе с полицией прибыл и мистер Крафчик, это он поднял отряд быстрого реагирования Дебертауна в связи с исчезновением Лили. И обнаружив дочь целой и невредимой, крепко обнял ее, прослезившись, а потом по-отцовски строго отчитал за побег из дома.

Здесь был и мистер Елоу, он указал дорогу полиции к лагерю банды «Ночные охотники», как до этого и Стайлерам, о чем мимоходом обмолвилась Эмма.

— Мы поняли, что ты попала в беду, и подозревали, что к этому причастен Данар, но не представляли, где его искать. А мистер Елоу… он знает этот лес как свои пять пальцев, и поэтому… — Эмма замолчала, отведя глаза.

Похоже, она думает, что я виню их за то, что мне пришлось пережить.

— Всё в порядке, Эмма. Я цела и здорова.

— Ничего не в порядке, — раскраснелась женщина. — Знаешь, что я пережила, когда ты не вернулась из пекарни миссис Грин? Да я думала, с ума сойду! А когда Джек сказал, что ты ходила на встречу с Данаром. А потом он не смог тебя найти… Где ты была?

— Сначала с Лили, а затем… Ну, не важно. — Выходит, Джек за мной следил? Конечно же. И он видел, что Данар решил со мной и Лили поиграть в кошки-мышки, и заступился. Встреча с ним в лесу в образе волка не была случайной.

— И Джек отправился тебя искать, — продолжала Эмма торопливо, словно опасалась, что не успеет объяснить. Что я не захочу слушать, и буду считать Джека предателем. — Джек сказал, что ты наверняка у Данара, и он найдет способ пробраться в его лагерь, постарается, чтобы ему поверили.

Я украдкой взглянула на Джека. Ему уже оказали первую помощь, помимо Эммы, и он сидел с перебинтованной головой и торсом. Полицейский медик только удивлялся, откуда в Сером лесу взялись волки, да еще и нападающие на людей.

Знал бы он, что эти волки — оборотни, удивился бы еще больше.

Правда, приехавший, по горячим следам, на место событий детектив из Дебертауна задавал странные вопросы, очевидно, догадываясь, что «Ночные охотники» не просто банда, а нечто большее. Да, у него имелись вопросы, в том числе и о Рике Оуэне, чье убийство — а это было именно убийство, так и не было раскрыто.

Но теперь, когда некоторых членов банды удалось задержать, многие моменты смерти Рика наверняка прояснятся. Да и Брэндон, который вышел к полицейским с поднятыми руками, хотя этого и не требовалось, изъявил горячее желание сотрудничать. И он явно не будет молчать и расскажет всё, что ему удалось узнать, пока он жил в лагере Данара. А вернее…

— Они меня удерживали насильно! И заставили написать отцу, что со мной всё в порядке, хотя это было не так. Они меня избивали! — прикоснулся он к живописному фингалу на своей небритой физиономии. — Так и запишите.

А что касается самого Данара, то он сбежал. Когда услышал первые выстрелы и понял, в чем дело, ретировался в лес, оставив своего противника одного на поле боя. Видно, роль вожака для него менее важна, чем опасность провести остаток жизни за решеткой. А сидеть ему было за что. Мистер Крафчик, злой на Данара за то, что он подверг опасности его любимую и единственную дочь, обещал дать против него показания.

Накануне, узнав от служанки, что Лили нет дома, и обнаружив пропажу «Синей Волны», он нагрянул с полицией к Долорес, но его дочери там не оказалось. Зато его синяя машина стояла за поворотом и недвусмысленно говорила о том, что Лили приезжала. Правда, неизвестно куда потом делась.

Мистер Крафчик, с его слов, рвал на себе волосы, обвинял во всех грехах, корил, в том числе и за трусость. А затем взял себя в руки, позвонил в департамент полиции Дебертауна и попросил подкрепления в связи с тем, что в Сером лесу обосновалась опасная банда, на счету которой минимум одно убийство — профессора Франка Ллерса — и похищение девушек, одна из которых его дочь.

Не верилось, что всё закончилось хорошо. Что все выжили…

— Подождите, а как же моя бабушка? — всполошилась я. — Она всё еще с Долорес?

— Не беспокойся, — отвлекся мистер Крафчик от разговора с дочерью. — Долорес задержана до выяснения обстоятельств. А миссис Волкер я попросил отвезти в больницу, о ней там позаботятся.

Нет, не успокоюсь, пока не увижу бабушку, пока не заберу ее к себе… Правда, мне теперь и везти ее некуда.

Эмма подошла ко мне и обняла за плечи, словно поняла, о чем я думаю.

— Всё будет хорошо, — сказала она.

Такие простые слова, но какие значимые.

— Конечно, будет. По-другому — никак. — Я храбрилась, рядом с Эммой всё казалось проще, чем было на самом деле.

С событий той ночи прошел целый месяц. Многое переменилось.

Надо мной больше не тяготела кругленькая сумма за землю. Дом сгорел. И земля, очищенная от «чужеродных построек» вернулась к арендодателю.

Бабушка вначале переживала, не за старый дом, а за меня… где я буду жить? Потому что она-то, с ее слов, пожила свое, а вот как быть мне?

Чтобы ее успокоить, пришлось сказать, что я выхожу замуж, и ей придется еще пожить и порадоваться за меня. А о жилье позаботится муж.

Вообще-то, ляпнула я о замужестве, не подумав о последствиях. Ну когда-то же я выйду замуж, не обязательно на следующей неделе? И я не чувствовала за собой вины за вранье. И, к сожалению, оказалось не напрасно.

— То есть как свадебное платье? Кому свадебное платье? — не понимала я, о чем это говорит Эмма.

— Тебе. Сэм сказал, что ты выходишь замуж.

— А за кого? — опешила я от такого заявления.

— Как за кого? — удивилась Эмма. — За Сэма. Ты же бабушке об этом уже сообщила.

— Я⁈

— А это не так?

— Да… Только… — Вот влипла! Я, конечно, планировала когда-нибудь замуж. Но не сейчас. И не за Сэма. Вот еще глупости!

— Так тебе шить свадебное платье или нет? — не поняла Эмма. — Мы с миссис Волкер уже и ткань подобрали.

— А можно с этим повременить? Мне еще кое-что нужно уточнить… у Сэма…