Сэм пошатнулся, но устоял на ногах.

Эмма зажала ладонью рот, глаза ее блестели, но она не заплакала. Только вид у нее был такой, словно это ей провели ножом по сердцу.

— Подумай о матери. Одного ребенка она уже потеряла.

На сей раз Сэм отвел глаза и поспешно сел рядом с Эммой. Вид у него был виноватый, щеки горели.

После этого я отправилась спать, посчитав, что я им только мешаю.

Стайлеры остались обсуждать дальнейшие планы. Как найти Данара. Как выманить его из логова. И где вообще это логово. Потому что наводка Брэндона оказалась липовой.

Эмма зашла ко мне позже, пожелать спокойной ночи.

— Почему вы не пойдете в полицию? — когда она укрыла меня одеялом, как делала это и мама, спросила я. — Ведь дело не в том, что он оборотень… он совершил серьезные преступления. А перед законом все равны, будь ты даже мистическим существом.

Эмма печально вздохнула. Видно, тема для нее была болезненная.

— Мы уже ходили в полицию, — ответила Эмма, — приносили доказательства, рассказывали, как всё было. Но они не стали с этим разбираться, даже дело не завели. Признали, что Адель погибла в результате несчастного случая. А как докажешь, что это не так?

— Но… — Я прикусила язык. Я же понятия не имею, как погибла Адель. И виноват ли в этом Данар. Всё, что сказал Сэм: «Адель связалась с плохой компанией». Значит, она пошла к ним сама. И кто знает, что там произошло. Может, и правда, несчастный случай.

— Не забивай себе всем этим голову. Мы сами во всем разберемся. И заставим Данара ответить за всё. Своими методами.

Эмма поморщилась и коснулась шеи. Того места, куда вошел дротик, но теперь там красовался лейкопластырь.

Эмма сказала, что наконечник был смазан отравляющим веществом. Она почувствовала запах лимона. Так пахнет один из ядов, который действует паралитически.

И что же получается: Данар хотел убить Эмму?

Да о чем я? Он и пожар устроил.

«Это он поджег наш с бабушкой дом», — повернувшись на бок, подумала я, когда Эмма ушла, оставив гореть детский ночник — белый шар с вырезанными звездочками.

В ногах спала Мартина, свернувшись клубком.

Нет, я не была уверена, что это Данар разбил масляный фонарь, я этого не видела.

Но ведь он пришел в мой дом ночью, напал на Эмму.

Устроил погром в лаборатории мистера Дэниела, он явно хотел ее уничтожить.

«И это ему удалось», — горько подумалось мне.

Что еще за зло есть в нем?

Николетт… — послышалось вдруг, и я резко села, вглядываясь во тьму за окном.

— Зеваешь… Плохо спала? — наливая чая, спросила утром тетушка Марджери.

Выйдя на кухню, я протерла со сна глаза и заметила, что кожа на руках слазит. Ожоги заживают. Жаль, что так же просто нельзя залечить и сердце. А оно болело о бабушке.

Но она жива!

И я слышать ничего не хотела, чтобы признать ее погибшей.

— Выпей крепкого чаю. Бодрит.

Марджери вышла из кухни с кружкой и блюдцем с печеньем. Следом за ней потянулся шлейф котов и кошек.

Я последовала ее совету, первый же глоток горячего и ароматного напитка меня взбодрил.

И я чуть не выплеснула весь чай, заметив в углу Сэма.

Он стоял сбоку от окна, так что свет ослеплял, делая его незаметным, и смотрел на меня.

— Ты чего? Стоишь тут…

— А ты чего? — не остался он в долгу.

Сэм глядел не отрываясь и не мигая. И этот его взгляд меня вымораживал.

— Слушай, перестань! — Я сделала бутерброд с ветчиной. Но как его есть, когда на тебя так пялятся?

— Ты подумала?

— О тебе я много что подумала, озвучить?

— Ты подумала о моем предложении?

Хотела сказать что-нибудь острое, чтобы отбить у него желание водить за нос, но тут до меня дошло.

— О твоем предложении?.. — Разволновавшись, стала делать второй бутерброд, хотя и не собиралась. Отрезала ветчины. Две кошки устроили вокруг меня хоровод, выпрашивая кусочек. — Мне было совсем не до того…

На деле я до самого утра глядела в потолок, размышляя, что будет, если я соглашусь стать женой Сэма. Как мы будем с ним жить, ругаясь каждую минуту…

Да как это вообще возможно?

— Значит, не думала.

— И не собираюсь! А что? — развернулась, встретившись с ним взглядом.

Он опустил глаза, взглянув на свисток, подаренный Джеком.

Я надела его еще ночью, веря, что он убережет от опасности, притаившейся в темноте за окном.

Или, в случае чего, его свист разбудит остальных, и они придут на помощь.

Сэм вдруг расслабился, скрестив руки на груди.

— А, понятно, — разулыбался он. — Всё еще мечтаешь о Джеке.

— Чего? — насторожилась я.

Сэм подошел и по-дружески положил руку мне на плечо:

— Мой тебе совет: забудь о Джеке. Он тебе не пара.

Мои щеки вспыхнули. Почувствовала, как закипаю от злости.

— Ты говоришь это из ревности, — скинула я его руку.

— Какой ревности⁈ Ты любишь меня, просто этого еще не осознала, — разулыбался этот наглец.

Шагнул ко мне, протянул руку, и я зажмурилась, ожидая, что он меня поцелует. Как делал это уже, без спроса.

Парень усмехнулся, и я открыла глаза, отпрянув, собираясь защищаться, если понадобится.

И заметила, что он похитил мой бутерброд.

— Это я возьму с собой, — продемонстрировал Сэм трофей, уходя довольным.

Учуяв мясной аромат, за ним увязались кошки.

— Чтоб они тебя сожрали вместе с колбасой! — воткнула я нож в разделочную доску, где резала ветчину.

— Я не вовремя? — заглянул на кухню Джек.

А у меня пар из ушей валил.

«Где Сэм, а где Джек? — размышляла я вечером, лежа на кровати, подложив руки под голову и глядя в потолок. — Даже смешно их сравнивать. И почему я вообще думаю о Сэме? Вот бы Джек сделал мне предложение. Я бы с радостью согласилась».

В окошко кто-то поскребся.

Насторожившись, я приподнялась на локтях.

Звук повторился.

Я быстро встала и выглянула в окно.

Снизу на меня смотрели просящие глаза Мартины. Хочет, чтобы ее впустили в дом.

На прогулку я отправляла ее через окно, чтобы не раздражать остальных кошачьих, которые к ней не привыкли, как и она к ним.

Вначале переживала, что Мартина не вернется. Но тетушка заверила, что кошки идут туда, где их кормят. И оказалась права.

Ночной ветер влетел в комнату, а с ним и моя красавица.

Ее уже ждала миска с водой и горка отварной курочки.

— Ешь, моя хорошая, — погладила я кошку, с аппетитом накинувшуюся на ужин. — Мы с тобой остались совсем одни и должны друг о друге заботиться.

Вдруг с улицы что-то залетело в открытое окно и упало посреди комнаты.

Это оказалась скомканная в шарик бумажка.

Я выглянула на улицу, но на газоне никого не было, только мелькнула тень, скрываясь за соседним домом.

Закрыв поспешно окно, задернула занавески и уставилась на белый шарик.

Мартина подкрадывалась его понюхать, но я отогнала кошку. Мало ли какие сюрпризы можно ожидать от подброшенного комочка?

Аккуратно его развернула. Это была записка.

Наскоро ее прочитала. А потом еще раз и еще, не веря своему счастью.

Села на кровать, чувствуя, как по лицу текут слезы.

В послании говорилось:

Твоя бабушка жива. Если хочешь ее вернуть, приходи завтра в семь вечера к старому колодцу. Не говори никому, иначе бабушку больше не увидишь.

И вместо подписи волчья голова, закрашенная черным.

Ночные охотники? Записка от Данара?

Никому не говорить…

Но…

Бабушка жива! — эта мысль окрыляла.

Данар ее спас? Вытащил из огня? Как, верно, и меня. Я тоже не погибла, потому что кто-то вынес меня из горящего дома.