— Я была очень любознательная и перечитала всё, что было в нашей, далеко не маленькой, библиотеке, на самом высоком ярусе Древа. В книгах много говорилось о жизни в Саду, о том, что было в первые годы жизни среди чудовищ Вертомина, о Семени жизни, что дал Зевсус, не желая полной гибели своих детей.

— Ты сказала, что твой отец был третьим сыном, это значит, что у Альтилэнта было трое детей? Тогда что случилось с двумя другими?

— Там была большая семейная трагедия. Старшая сестра отца - Лизизарри поддалась влиянию тёмной богини Ий'Охоой, которая всегда жила здесь, вне Сада, и решила захватить власть над всеми эльфами. Для этого она начала смущать своими идеями многих влиятельных эльфов, подбивая их к свержению власти Альтилэнта и его убийству. Однако про это прознал средний брат отца Льооск и попытался убедить сестру не совершать великий грех, не поднимать руку на своего родного отца. Но влияние Ий'Охоой было очень сильно, и старшая сестра, заманив брата якобы на переговоры, убила Льооска, а затем и всю его семью. После этого ей пришлось бежать из Соацерейиа, столицы высших эльфов, на север Вертомина. Там она и основала Эльзорру, мрачные земли тёмных эльфов, где, как написано в книгах, стала править вместе с коварной Ий'Охоой. После убийства сестрой родного брата, создатель Зевсус был в гневе и наслал на неё и всех последователей богини Ий'Охоой проклятие, изменившее цвет их кожи и восприятие мира. Отныне они не могли выходить на дневной свет, обреченные жить в вечной ночи Эльзорры, которая стала им не столько домом, сколько тюрьмой. А сама Лизизарри была обречена каждую ночь видеть один и тот же сон, как она убивает своего брата. Так повелел Зевсус до тех пор, пока она не раскается в содеянном грехе.

— Нормальная такая семейка у вас! — не вытерпел Артур. Он даже есть перестал - так заслушался её историей.

Аэлина гордо задрала утончённый носик:

— Я очень много знаю. Именно поэтому и ушла странствовать. Это помогло мне понять, что мир не плохой и не хороший, как я думала раньше. Он просто зеркало. Каким ты видишь его, таким же он видит тебя и отвечает тем же. Хотя многое мне непонятно в нём до сих пор, словно некая могущественная сила изменила мой мир, притом несколько раз...

Помолчав, она вновь оживилась:

— А ты знаешь, мы в детстве отмечали один праздник, которого я не видела больше нигде в этом мире!

— И что это за праздник?

Уже стемнело, они втроем кружочком расположились около костра, наслаждаясь треском поленьев и пляской света на лицах друг друга.

— Он называется Дня рождение. Не день рождения, не перепутай, — Аэлина по-детски засмеялась и продолжила:

— Каждое утро мы собирались за большим столом в комнате отца, и он говорил: «Посмотрите, какой сегодня родился день! Он самый лучший, и у него сегодня праздник. Давайте его поздравим, ведь сегодня у нас всё, что пожелаем, исполнится, всего достигнем!» Я странствую уже давно, но по утрам частенько вспоминаю эти наши семейные встречи...

— А давай и мы будем с тобой отмечать каждое утро Дня рождение?

Артур подмигнул девушке и принялся расправлять на траве свою «постель». Аэлина сделала так же, восхищаясь смекалкой героя, который всегда готов ко всему, даже к их внезапной ночёвке в лесу. Они легли рядом. Артур уже почти задремал, когда его руку сжала узкая ладошка эльфийки.

— Твоя очередь. – раздался её тихий шёпот. – Расскажи и ты о себе, Артур! Мне очень…очень интересно. – тихо добавила она.

Он открыл глаза и растерялся от того, как близко к нему она перенесла свою кровать. «Она всего-навсего игровой персонаж... Хотя если этого не знать, то никогда не догадаешься».

— Да особо нечего рассказывать. Моя история не такая эпичная, как твоя. Родители не короли и не боги. Обычный парень, немного увлекаюсь компьютером, немного фотоаппаратом. Фотоаппарат — это такой прибор, — видя, что она не понимает, Артур принялся объяснять. — Прибор, который как бы останавливает движение, останавливает жизнь и превращает в картинку.

— Магия...— прошептала девушка.

— В твоём мире, наверное, да. А в моём этим может заниматься даже младенец.

— Ты живёшь в мире богов? — Аэлина придвинулась ближе и положила голову ему на плечо. Артур замер, но видя, что девушка поступила так, как обычно ведет себя ребёнок, слушая рассказы, продолжил:

— Нет, конечно. Хотя он и сильно отличается от всего того, что ты видела. Как-нибудь я расскажу тебе, а сейчас давай спать?

— А почему ты очень грустно сказал о родителях? Что с ними произошло? — сонным голосом протянула эльфийка, все ещё явно нежелающая заканчивать этот вечер.

— Нет, они живы, просто разошлись. Мои родители не вместе, но я всё ещё надеюсь на чудо, и у нас снова будет дружная семья... Да и вообще, в какой-то мере твой мир лучше моего. Он хотя бы честнее поступает с жителями, не обманывая. Зло так зло, вон как то, что по Гроту ходит. Добро тоже тебе честно улыбается...

Аэлина уже не слышала, она спала. Её равномерное дыхание, появившееся и замеченное им сегодня, прерывалось только сопением Куража где-то в ногах. Артур, не двигаясь, чтобы не разбудить девушку, внимательно посмотрел на неё. Как вообще тут может существовать такое чудо? Она коренной житель этого странного мира, она меньше недели назад была безэмоциональным роботом. А сейчас её не отличить от обычной бесхитростной девочки, которая просто уснула на плече, слушая рассказы на ночь....

Его внимание привлекло странное движение грудной клетки эльфийки, не совпадающее иногда с дыханием. Он осторожно освободил из-под её головы правую руку и тихонько приложил к тому месту.

И ещё долго потом лежал, шокировано пытаясь осознать только что увиденное, чуть не позабыв убрать с неё свою руку. Затем, подумав, что, проснувшись утром рядом с ним, она может сконфузиться, тихонько встал и отодвинул её немного в сторону за край спального мешка.

«Как? Как такое возможно? Она непись, бот, набор кодов!.. Или все-таки нет, и Вертомин - это реальный, не на что не похожий и живущий своей жизнью сказочный мир?»

Ответом была тишина, и он так и уснул, вспоминая, как под своей рукой в груди Аэлины почувствовал удары настоящего сердца.

Повторный штурм

Утро обласкало заночевавших на опушке леса путников ярким солнышком и пением ранних птиц.

Аэлина проснулась и несколько минут смотрела на спящего рядом героя. Она помнила, как уснула, придвинувшись к нему, так как ночи стояли довольно холодные. А проснулась в нескольких метрах от него на своём матрасе, заботливо укрытая неизвестно откуда взявшимся тёплым одеялом. Герой вызывал у неё искреннюю симпатию своей прямотой, честностью, почти отцовской заботой, причём забота граничила с подкупающей самоотдачей, но он всячески старался не заострять на этом её внимания. Со стороны создавалось впечатление, что ему безразличны она и весь этот мир, хотя Аэлина интуитивно чувствовала обратное. И ей это нравилось гораздо больше, чем напускная внешняя холодность. Заглянув своим Даром в его разум тогда в Гроте, она поняла, насколько сильно в нём бурлят различные мысли, а именно такими она привыкла видеть только эльфов: внешне лёд, внутри огонь. Но он не был эльфом. Если верить рассказам Артура, он был вообще не отсюда, и в то же время очень хорошо знал и даже любил Вертомин. Все это представлялось для Аэлины полнейшей загадкой.

Девушка встала и с кошачьей грацией неслышно прошла до ближайшего холмика, который находился почти перед гротом. Там она села и закрыла глаза, впитывая свет солнца, шум природы, равномерный шум морского прибоя, накатывавшего волны на берег.

Второй загадкой для неё стало откровение, что этот мир не единственный. Есть, как минимум, ещё один мир, откуда пришёл герой. И значит ли это, что он может скоро покинуть её, вернувшись обратно? Эта мысль неприятно обожгла сознание, и она не стала продолжать думать об этом… Интересно, тот мир тоже создал Зевсус? Или богов несколько, и у каждого есть свой мир, где они управляют своими творениями?