— Спокойно! "Свои"! — я ткнула указательным пальцем в медальон, и, как можно медленнее, выговорила каждое слово, обращаясь к инквизиторам, вставшим в боевую позу и готовым атаковать меня в любую секунду. На несколько мгновений они замешкались, но этого хватило, чтобы Майер-младший отдал приказ не нападать на Тёмную ведьму.

Я посмотрела на кучку пепла, в которую превратился фолиант.

— Надо же, я думала, что все экземпляры давно уничтожены.

— Что это была за книга, Александрина? — Старший инквизитор отвлёкся от Стайна, которого отчитывал за то, что тот полез куда не следует, не проверив предварительно наличие защитных заклинаний.

— "Моранеи ит истис мингр" — произнесла я на Древнем языке. — "О подчинении Сил". Её написал пару тысяч лет назад один одержимый алхимик по имени Антарен. И прекратите, пожалуйста, ругать Стайна! Его вины в этом нет совершенно. На все свои книги Антарен наложил особые древние чары, которые невозможно определить никакими сканирующими заклинаниями. Каждая книга являлась, по сути, уникальным артефактом. Их зачаровали так, что никто кроме владельца не мог взять в руки, в противном случае они самоуничтожались. Что, в принципе, сегодня и произошло. Более того, абы кто не мог владеть ими. Фактически они сами выбирали себе хозяина по каким-то определённым, заложенным в них критериям.

— Боюсь даже предположить, откуда у Вас такие познания, лейра Сандра. Только не говорите, что у Вас есть эта книга…

Я кивнула в ответ:

— Есть. Точнее была, но она так же превратилась в пепел, как и эта, когда пару лет назад на мой дом напали. Самоуничтожилась. А жаль. Весьма занимательное чтиво было о том, как стать Серым магом, а затем заставить весь мир преклонить перед собой колени.

Гай присвистнул. Он сегодня вообще был на редкость немногословен.

Инквизиторы ощутимо напряглись, услышав упоминание о третьем разделе "Моранеи…"

— Спокойно! — я выставила перед собой руку с раскрытой ладонью. — Меня никогда не интересовали перспективы стать Повелительницей мира. Чтобы держать в узде весь мир — нет уж, спасибо. Хватало головной боли со своим отрядом. Меня в первую очередь волновали способы усмирения и уничтожения демонов. Исключительно профессиональный интерес.

Старший инквизитор подозрительно сощурил глаза, глядя на меня, но не сказал ни слова.

— А Вы, господин Стайн, в следующий раз, когда решите самоубиться, предупредите, пожалуйста, заранее. Хоть цветы для возложения могильный холм успею купить. Но будет гораздо лучше, если Вы научитесь пользоваться защитными щитами и будете активно применять их на практике.

Парнишка вспыхнул до корней волос, став похожим на спелый помидор.

Зз последовавший час ничего интересного обнаружить не удалось. После того как инквизиторы трижды обыскали комнату покойного Хертиса, поменявшись ролями, чтобы исключить вероятность пресловутого человеческого фактора, я с позволения Старшего инквизитора призвала часть своей Силы из основного резерва, преобразовав её в Поисковый Туман Тьмы. Правда несколько минут мне всё-таки пришлось потратить на убеждение Старшего инквизитора в необходимости всем присутствующим даективировать защитные заклинания и щиты, чтобы можно было максимально эффективно идентифицировать все следы, которые могли быть считаны в помещении. Нехотя все вняли моим доводам. Я их прекрасно понимаю: весьма непросто добровольно согласиться на воздействие Тьмы. Благо никто не потерял самообладание, когда густой чёрный туман плотно начал обволакивать всё вокруг, сжимая тела, исследуя будто пробуя на вкус, мешая полноценно вздохнуть, так и норовя проникнуть в глаза, носы и уши. А что поделать, это тёмная магия высшего порядка. Халтурить я никогда не любила и не умела.

После того как я закончила, на некоторое время в комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь тяжёлым дыханием шестерых магов. Отдышавшись, Майер-младший, наконец, поинтересовался результатами:

— Что-нибудь удалось найти?

— Нет. Ничего относящегося к делу не обнаружено, чужих следов так же нет. Всё старые принадлежат исключительно Хертису, свежие — только присутствующим и исключительно в тех местах, где они касались во время обыска.

— Не густо.

— Согласна.

И подала знак Гаю, мимолётным взглядом указав на дверь. Магистр Света правильно меня понял и, кашлянув, привлекая внимание Старшего инквизитора, обратился к последнему:

— Предлагаю обсудить промежуточные итоги сегодняшнего дня у меня в кабинете.

Возражений от Майера-младшего не последовало и мы покинули комнату.

Чуть задержавшись возле Светлого магистра, пока инквизиторы опечатывали помещение по всем правилам, чтобы не допустить стороннего проникновения, я шепнула Гаю на ухо:

— Мне кажется, или Стайна используют в качестве "мага удачи"?

На мгновение прикрыв глаза, он подтвердил мою догадку.

Мне очень захотелось крепко выругаться в лучших традициях портовых грузчиков.

Есть такие маги, которые неосознанно притягивают к себе различные неприятности, но при этом умудряются выбраться из них с наименьшими потерями, умудрившись при этом, порой самым нелепым образом, нейтрализовать опасность, так как сами обладают крайне скромными магическими способностями. Грубо говоря, там, где поляжет отряд, подобный маг получит лишь пару ссадин, максимум перелом. Потому что в самый опасный момент то провалится случайно в какое-нибудь подземелье, успев задеть камень, который прилетит на голову главному нападающему, то со скалы в море упадёт, обвалив край обрыва, то его спасти успеют. Вот таких "счастливчиков" и стали называть "магами удачи". Примерно тысячу лет назад появилась чудовищная традиция нанимать таких магов, чтобы они первыми принимали на себя удар. Их определяли в связки к телохранителям, пускали во время вылазок вперёд отряда, использовали в качестве дегустаторов для венценосных или зажиточных особ. Вся мерзость состояла в том, что эта "удачливость" не была вечной, в один далеко не самый прекрасный момент маг всё-таки погибал. Сколько этой самой "везучести" было отмеряно магу, когда наступал тот самый предел и с чем это было связано никому выяснить так и не удалось. Со временем эта традиция практически исчезла, но и по сей день находились те, кто нанимал "магов удачи". В отношении Стайна явно ощущались интересы Майера-старшего. Родных детей мужского пола у этого старого паука не было, поэтому его наследником считался сын его сестры, Родерик Майер-младший, которого он усыновил после смерти свояка. Дочерей Майер-старший в качестве наследниц не рассматривал. Он вообще считал женщин людьми второго сорта. Если вообще за людей принимал, а не за нечто среднее между низшей прислугой и племенными кобылами. Его первая супруга умерла вскоре после рождения седьмой дочери, во втором браке детей не было совсем. Хотя у меня имелись все основания подозревать, что его вторая жена не захотела повторять судьбу первой и принимала различные меры, втайне от "любимого" мужа.

Поэтому немудрено, что "любящий" дядюшка был озабочен благополучием своего племянника настолько, что приставил к нему Стайна.

Занятая своими мыслями, даже не заметила, как мы пришли к кабинету Гая. Гостеприимно распахнув перед нами двери, он пропустил нас со Старшим инквизитором вперёд, а затем запечатал двери изнутри, попутно активировав защитный контур от подслушивания. Я по привычке заняла правое из кресел, предназначенное для посетителей, примостив ноющую ногу поверх наклонённой к сидению трости. Во второе опустился Старший инквизитор.

— Чаю? Кофе? Вина? — спросил Гай, подходя к стеллажу позади своего письменного стола.

— Кофе, — коротко ответил Старший инквизитор. Он наконец-то откинул с головы капюшон. Я уже начала думать, что он с ним сросся намертво. Сколько бы раз мы с ним не пересекались ранее, Старший инквизитор всегда был наглухо закован как в латы в свою тёмно-фиолетовую мантию с неизменно опущенным почти до самого подбородка капюшоном, в глубине которого светились серебристыми огнями глаза, добавляя образу некоторой загадочности и… жути. Впрочем, эмоции они передавали достаточно чётко.