— Не закинет. У неё сейчас слишком мало Сил. Поэтому не рискнёт.

Рикки подозрительно уставился на брата:

— А ты откуда знаешь?

— Просто знаю, — резко обрубил Микки.

Рикки понимал, что если рыжий не хочет о чём-либо говорить, то расспрашивать бесполезно. Не скажет.

— Эх, хорошо сидим! Вот только кушать хочется, — Микки почесал заурчавший в ответ живот. — А у меня только жменька семечек в кармане завалялась.

— Пряник будешь?

— С повидлом? — в надежде посмотрел на собрата рыжий.

Рикки усмехнулся:

— Тебе мало того, которое ты съел, опустошив запасы в кладовке?

Микки обиженно нахохлился, как озябший воробей.

— С повидлом, с повидлом. Яблочным, твоим любимым.

— Но откуда? Я его ещё три недели назад приговорил! — удивлённо вскинул брови рыжий.

— Это, — Рикки поднял вверх указательный палец. — НЗ! Неприкосновенный запас.

Он достал из кармана пиджака прямоугольный пряник, завёрнутый в белоснежный носовой платок, и разломил пополам, протягивая кусок брату.

— Уфе прикофнофенный фапаф. Шены тебе неф! — пробубнил набитым ртом Микки, заталкивая последний кусочек ладонью.

Рикки лишь усмехнулся, откусывая кусочек от своей половинки и жмурясь то ли от лучей заходящего солнца, скользящих по его лицу, то ли от удовольствия.

— И когда ты только его успел прихватить? — отряхивая ладони задумчиво пробормотал Микки.

Рикки пожал плечами:

— Привычка.

В воздухе повисло тяжёлое молчание. Они оба ещё не забыли, каково это удирать от вышедшего из себя хозяина, спасаясь от побоев и внутренне молясь сбежать до того, как он вспомнит о Приказе абсолютного подчинения. Хорошо, если удавалось прихватить с собой пару засохших корок с пола. Бывший хозяин терпеть не мог хлебные корки, выгрызая исключительно мякиш и бросая остатки себе под ноги.

— Мик, — Рикки первым осмелился прервать затянувшуюся паузу. — Может наведаемся в таверну, перекусим? Я ещё и кошелёк с собой захватил.

Рыжий отрицательно покачал головой:

— А если ей плохо станет? Нет, не стоит рисковать.

— И то верно.***

В это время внизу, в спальне пажей, я стояла, прислонившись к стене, пытаясь отдышаться и слышала весь разговор. Моих сил действительно хватило лишь на то, чтобы подняться на второй этаж. Нет, у меня и в мыслях не было наказывать пажей. Просто хотела, чтобы они навели порядок на кухне, ликвидировав оставленное после себя безобразие. И случайно стала невольным свидетелем разговора на крыше, когда попыталась определить, куда спрятались эти негодники. Тёплое, давно забытое чувство разлилось в груди. Я слишком привыкла за прошедшие десятки лет быть сперва изгоем, потом бойцом, а затем командиром, который должен выполнять поставленную задачу и делать всё от себя зависящее, а иногда даже больше, оберегая и направляя своих подчинённых. Давно о мне никто не заботился так, как эти два чертёнка.

Вообще-то идти на кухню я не собиралась изначально. Просто захотела угостить Маргу чем-нибудь вкусненьким, приготовленным на скорую руку. Можно было бы позвать Микки и Рикки, но, во-первых, я настоятельно их просила не выходить из комнаты, чтобы не происходило, во вторых, хоть они и готовили вполне сносно, но вот со специями периодически могли переборщить, в третьих, надо было опробовать корсет. В первую очередь меня волновало, сможет ли он полноценно функционировать иначе точно придётся вызывать Мартенса. В худшем случае: ехать в Конверторские земли.

Когда Микки по моей просьбе подал корсет, я тщательно осмотрела все механизмы на предмет повреждений.

— Скажи, пожалуйста, а как вы его сняли?

Микки ткнул пальцем под одну из пластин:

— Рикки вот тут одну кнопочку нашёл…

Мне осталось лишь с облегчением выдохнуть и пробурчать:

— Кнопочку они нашли…

На самом деле, это был наилучший вариант из всех возможных. После нажатия на скрытую кнопку корсет автоматически раскрывал все замки и крючки, находящиеся на передней части и легко распадался на 3 части, скреплённые между собой специальными проводящими петлями.

— Вот только мы одного не поняли. Когда его сняли, то увидели, что вся Ваша спина, госпожа Ри, залита кровью. Но почему так произошло… — Микки озадаченно развёл руками в стороны.

— Если хочешь, могу показать.

Рыжий паж с опаской кивнул, помня про мою любовь к демонстрациям "на грани", не не сдвинулся ни на миллиметр.

Я пробежалась пальцами по металлическим пластинам и некоторым креплениям. Металлический каркас защёлкнулся и тогда одновременно нажала по три скрытых кнопки справа и слева от центральных крючков. С внутренней стороны, там, где должен позвоночник соприкасаться с корсетом, выскочили восемнадцать острых изогнутых шипов, похожих больше на паучьи лапки по форме.

У пажа аж лицо вытянулось от увиденного.

— Да, Микки, да. Именно эта биомеханическая "железячка", похожая на старинный доспех с элементами пыточного устройства и позволяет мне ходить. У меня же не просто переломан в нескольких местах позвоночник в районе поясницы, но и серьёзно поврежден спинной мозг. В районе перелома установлена пара специальных пластин с отверстиями под эти "шипы". Вот только не спрашивай, как всё это работает. Это только сам мастер сможет пояснить. Так вот, если резко снимать корсет или немного неаккуратно, то можно случайно задеть один из кровеносных сосудов. С мелкими повреждениями регенерация справляется легко и быстро. А вот для более сложных, увы, воспользоваться ею не могу. Поэтому вы с Рикки и не поняли, откуда кровь: задетые сосуды восстановились, "дырки" на коже затянулись.

— Госпожа Ри, но это же больно…

Я хмыкнула и отложила корсет в сторону:

— Микки, вот уже почти двенадцать лет некоторые виды боли я воспринимаю не как муку, а как свидетельство того, что ещё жива и могу двигаться. Просто привыкла и не особо обращаю внимание. Да и с корсетом практически сроднилась. К сожалению, часто снимать не могу, так как без посторонней помощи не всегда удаётся его надеть, но к счастью воды он не боится, а с помощью магии вопрос с принятием ванны решается легко. Единственное, что стоит учитывать — чем дольше вся эта система бездействует, тем сложнее потом запускается. Но пока ещё время есть.

Услышав последнюю фразу Микки встрепенулся:

— Вам нужна помощь, чтобы его надеть? Мы с Рикки можем помочь. Даже смотреть лишний раз не будем, чтобы не смущать.

Сказал и покраснел до кончиков ушей.

Особо скрывать мне было нечего, за годы службы с мужчинами давно привыкла спокойно относиться к обнажённым телам. Если учесть, что очнулась я в ночной сорочке, то и рубцы от ожогов пажи тоже видели, когда переодевали.

— Спасибо, Микки, но ни ты, ни Рикки помочь мне не сможете. Чтобы правильно надеть и застегнуть корсет мне нужно воспользоваться магией, чтобы хоть ненадолго оказаться в вертикальном положении. Так как моя магия не совсем стабильна сейчас и с учётом ваших проклятий, я бы не стала рисковать. Может стать только хуже. Вам хуже. В идеале мне подошёл бы кто-то тоже равновесный, но, увы. Где такого найдёшь? Поэтому придётся ждать восстановления резервов, чтобы я в одиночку смогла со всем справиться.

Микки ненадолго задумался, переводя взгляд то на меня, то на корсет:

— Госпожа Ри! У меня есть одна идея, только надо с Рикки посоветоваться.

Я немного повысила голос, добавив специально строгие нотки:

— Микки!

Но рыжий паж уже соскочил с дивана и почти добежал до дверей.

— Ничего противозаконного, госпожа Ри. Честно-честно.

Страшно подумать, что ему взбрело в голову, но, надеюсь, действительно ничего криминального. Пользуясь тем, что в лаборатории больше никого не было, я развязала ленту на воротнике сорочки и приспустила с плеч. В некоторых местах татуировка сильно побледнела. Нужно будет обновить печать. Когда-то по моей просьбе один мастер нанёс на моё тело одну из тех печатей, которыми мы закрывали разломы. С тех пор периодически приходилось обновлять контуры. Точнее изображений было два: одно на спине, второе на груди и животе, соприкасавшиеся друг с другом на плечах и боках, замыкая тем самым ловушку для демона. Вот такая я ходячая тюрьма для него. Поправив сорочку, я снова взяла корсет в руки. Нет, всё-таки придётся ехать в Конверторские земли. И татуировку обновить, и запасной корсет заказать. Может быть Монс ещё чего добавит в конструкцию. Вообще изначально корсетов было два. Первый пришёл в негодность после происшествия на Архельском мосту.