— Знаешь, а я ведь раньше тоже так думал. — Парнишка усмехнулся и поднял голову к небу. — Пока рос на улице, мне казалось, что все богачи и аристократы — надутые, хвастливые индюки! А потом, познакомившись с Айной и остальными, я понял, что всё зависит от человека. У них было всё, — большой дом, прислуга, признание, но при этом они не отказывали в помощи другим. Ты вот знаешь, что только благодаря госпоже Серас и её друзьям доктор Шульц и Марианна смогли пожениться?
Женя покачала головой.
— За те два года, что мы были вместе, произошло много чего, — продолжил парень. — Мы скитались, порой без гроша в кармане. И, тем не менее, Серас никогда не отказывалась помогать людям. Она лечила их, разыскивала пропавших, а пару раз вместе с Айной даже принимала роды, когда в деревнях не было повитух. Я имею ввиду, что даже если она скрывает своё имя, это не значит, что она плохая. Подумай об этом, а потом возвращайся к нам.
Арчи встал и направился обратно в трактир. Оставшись одна, Женя ещё какое-то время сидела под деревом, а потом пошла, не особо разбирая дороги. В голове у неё шумел ветер, а мысли путались.
— «Она такая же, как и другие. Дворянам нельзя доверять!» — повторял чей-то голос.
— «Но ведь Серас помогла мне, даже при том, что пострадала сама» — отвечал второй.
— «Подумаешь — ручку обожгла! Все они одинаковы! Или уже забыла, что случилось в прошлый раз, когда твои родители доверились знати?»
— «Но и Айна и Арчи говорят…»
— «Ты что, им веришь? Вы сколько знакомы? Они вполне могут быть с нею заодно».
Женя совсем потеряла счёт времени, от непрекращающегося спора в своей голове, и сама не заметила, как в какой-то миг оказалась рядом со зданием больницы. Не особо отдавая себе отчёт, она приблизилась к двери и, убедившись, что её никто не видит, быстро вскрыла замок и проскользнула внутрь. Стараясь не шуметь, девочка осторожно прокралась в лабораторию, где работал Михаил. Ещё не до конца понимая, что же она ищет, Женя стала осматривать стол и ящики в поисках какой-нибудь подсказки.
— Должно же быть хоть что-то, — бурчала себе под нос она, обыскивая очередную тумбочку.
Ничего! Пусто! Девочка от досады пнула стол и уже собралась уходить, но тут её внимание привлёк смятый листок кальки, валяющийся в мусорке. Она достала его и развернула. Это была копия дарственной на поместье, с помощью которой Михаил сделал нам верительную грамоту. На мятом листе отчётливо виднелся текст документа:
«Сим повелеваю…пожизненное пользование…Серафиды фон Валентайн, Мартина Карамова, Али Ксандера и авантюристки Айны»…
Женя перечитала текст ещё раз, стараясь унять охватившую тело дрожь. — Не может быть! Неужели Серас — это сокращение от Серафиды?! Серафиды фон Валентайн!
Она пошатнулась и, едва не упав, уже не скрываясь, выбежала на улицу, стараясь перевести дух и успокоиться. Внутри головы отчётливо звучали чьи-то голоса:
…«Не все аристократы плохие! Среди них есть достойные люди, которые заботятся о других! Так что не говори того, чего не знаешь!»
…«Айна как-то обмолвилась, что Серас — потомок очень известного рода, но никогда не рассказывала подробностей»…
…«Прошу простить за такой приём, госпожа Серас! Мне очень жаль! Примите мои глубочайшие извинения!»…
«Они знали! — крутилось у девочки в голове. — Они все знали! Знали и молчали! Из-за неё…из-за таких, как она…Мама! Папа!»
Её взгляд случайно упал на платок, перевязывающий руку, который она до сих пор так и не сняла. Не помня себя от злости, Женя сорвала его с плеча и отшвырнула от себя с таким видом, будто это была ядовитая змея.
«Да как она посмела прикидываться доброй, после всего того, что сделала? — только и крутилось в голове. — Остальные ведь всё знали! Почему же тогда не сказали правду? Почему они все лгали?»
Всё ещё находясь в шоке, девочка не сразу услышала негромкий шёпот фигуры, стоявшей в тени за границей круга света ближайшего факела. — Женя! Женя, иди сюда!
Голос был странно знаком, как и сам силуэт человека, будто явившийся из далёкого прошлого.
— Кто? Кто там? — вытерев рукавом навернувшиеся слёзы, переспросила девочка, подходя к углу дома. — Кто здесь?
Человек показался из-за угла, всё ещё стараясь не выходить на свет. Он приложил палец к губам и негромко прошептал. — Осторожнее, нас не должны услышать. Не бойся, дочка. Это я! Или ты уже не узнаёшь родного отца?
— Не может быть! Папа! Это ты?! — Женя застыла на месте, не веря собственным глазам. Девочка бросилась в объятья мужчины, не в силах сдержать эмоций. — Папочка! Папа! Это ведь не сон?!
— Да, моя маленькая. Это я. А ты успела вырасти за это время. — Потрепав её по голове, заметил он.
— Но как? Мне сказали, что вы с мамой погибли?
— Ну, как видишь, нет. — Он присел перед ней на корточки. — Мы были так сильно ранены, что чудом выжили.
— Так мама тоже жива? — поражённо уставилась на него девочка. — Где она? Почему она не с тобой?
— Ей плохо, поэтому она не смогла прийти. Хочешь, мы сейчас же отправимся к ней?
Он взял её за руку и потянул за собой в темноту, по пути втоптав в землю, сорванный недавно платок. Девочка шла за отцом, будто в трансе. Стараясь не попадаться на глаза караульным, они дошли до границы лагеря и, перемахнув через невысокий забор, углубились в лес.
— А долго нам ещё идти? С мамой всё хорошо? — не унималась Женя.
— Она в порядке, но очень устала. Мы уже скоро придём, — даже не оборачиваясь, отвечал отец.
Через пятнадцать минут они вышли на небольшую поляну, со всех сторон окружённую густым кустарником. В центре поляны стояла одинокое невысокое деревце, с длинными, низко висящими ветками и широкими листьями, напоминающее клён.
— Пап, куда мы идём? — будто смахнув охватившее её наваждение, спросила девочка. — В той стороне ведь нет ни дорог, ни деревень.
— Не волнуйся, маленькая, мы уже почти пришли, — ответил отец, повернувшись к ней. — В двух минутах ходьбы есть охотничья сторожка, где и находится твоя мама. Она до сих пор слишком слаба, чтобы передвигаться сама, так что попросила меня привести тебя к ней. Понимаешь? Ну, пошли уже. — Он улыбнулся, протянув ей свою руку.
Девочка уже хотела взять отца за руку, но тут услышала громкий окрик позади себя. — Женя, стой! Отойди от него!
— Вы? — только и смогла проговорить она, увидев появившихся из леса людей. — Что вы оба тут делаете?
(За полчаса до этого)
«Кому там не спится?» — подумал я, услышав громкий стук в дверь.
Стоило мне открыть её, как в комнату буквально влетел Арчи, прямо с порога выпалив. — Её нигде нет!
— Кого?
— Жени! — встревоженно продолжил парень. — После того, как она ушла, я хотел поговорить с ней ещё раз, но так и не смог найти. В трактире она больше не появлялась. В комнате тоже пусто. Ксандер, пожалуйста, помогите! С ней наверняка что-то случилось!
— Ладно-ладно, — кивнул я, смахивая последние остатки сна. Было видно, что парнишка и в самом деле напуган. — Пошли, поищем её вместе, пока она и правда не вляпалась в неприятности.
Мы с Арчи ещё раз обошли лагерь и поговорили со всеми кого встретили, но никто не видел Женю этой ночью. Девчонка будто и правда, растворилась в воздухе.
— Да где она может быть? — не сдержавшись, выругался парнишка, когда мы уже возвращались к дому старосты, проходя мимо госпиталя.
Я попытался успокоить его, хотя и у меня уже появилось какое-то нехорошее предчувствие. Не знаю отчего, но в воздухе, словно висело ощущение чего-то гадкого и опасного. В этот момент моё внимание привлекла какая-то тряпочка, валявшаяся у входа в госпиталь. Подойдя ближе, мы с мальчиком увидели скомканный и заляпанный грязью платок.
— Это же тот самый платок, которым госпожа Серас перевязала руку Женьки, — догадался Арчи, поднимая испачканную в земле вещь. — Ксандер, вы сможете с помощью него определить, где она?
— Попробую. Ну-ка дай сюда.
Я взял кусочек ткани и постарался сосредоточиться на том, кто касался его в последнее время. Вначале, в голове появился образ девочки. Она явно была очень зла и чем-то расстроена, когда срывала его, но в следующий миг видение сменилось, и я увидел… ЭТО! Даже не знаю, как описать то, что предстало перед моими глазами. Существо походило на человека, но при одном взгляде на него, буквально выворачивало наизнанку. Чёрное тело, словно покрытое, нет…состоящее из какой-то вязкой жижи и белые, лишённые жизни глаза без зрачков. Неожиданно, оно протянуло руку в мою сторону и схватило за запястье. Прикосновение его было холодным, мерзким, а ещё жирным и липким, как мазут. При этом у меня в голове буквально взвыла сирена, а ладони вмиг покрылись холодным потом. Противным. Липким. Такое бывает, когда человек испытывает сильный страх. Дикий, первобытный страх, от которого хочется бежать без оглядки.
