Арчи сложил за спиной крылья, потоптался с лапы на лапу в нерешительности или словно чего-то ожидая. Но пейзаж вокруг казался пустынным, а я только и успевала, что очищать вокруг воздух и замораживать то и дело взвивающиеся из земли в прокопченное небо раскаленные камни.

Мы стояли на самом краю более-менее твердой почвы, хотя и она кроваво отсвечивала в многочисленных трещинах. А впереди расстилалось светящееся оранжевым огненное озеро, в которое с высоких отрогов гор вливались сотни рек и ручьев раскаленной лавы.

Когда мне в голову уже стали закрадываться мысли, что род черных драконов уже здесь давно не живет, гладь озера разверзлась и волнами выплеснулась на низкие берега. Я автоматически выставила магический щит, и буквально через секунду в него ударили отдельные искорки и целые потоки лавы. Из озера, как из обычной воды, вынырнули три черные фигуры и, взмахнув крыльями, взвились в пепельное небо.

Они неспешно отряхнулись от жидкого огня, медленным виражом обошли нас и сели позади. Мой и без того слабый щит едва выдержал новую атаку, но все же остановил потоки раскаленной почвы из-под приземлившихся драконов.

На миг все стихло. Черные огромные фигуры застыли каменными изваяниями, приобретя чудовищное сходство с окружающими горами. Они словно были рождены из этих стихий — мрачный закопченный обсидиан и беспощадный огонь. Их глаза светились оранжевой лавой, а отсветы пламени мерцали на боевой броне, на витых рогах, зазубренных гребнях и мощных крыльях.

Тихие глубокие голоса нарушили тишину вокруг, но слов я не смогла разобрать. Мой амулет никак не перевел эту беседу между самым большим из троицы и Арчидозом, который был едва ли не в три раза меньше и казался крохотным птенцом. Старшие внушали уважение и страх, каждое неуловимое движение, каждый оранжевый взгляд вселяли в меня благоговейный ужас и восхищение. Истинное величие, вот что видела перед собой. Абсолютная сила и потрясающая мощь, воплощенные в черный облик, резкий и четкий, как грани кристаллов.

— Они будут говорить с тобой, — Арчи обернулся ко мне, глянув желтым глазом и наклонился, чтобы мне было легче слезть на раскаленную землю.

Идея сразу показалась мне неудачной до омерзения. Кресло висело притороченным к седельным сумкам, но радостно кататься по лаве перед драконами — не самый удачный вариант. Я на миг задумалась, затем решительно вдохнула полной грудью все еще пахнувший гарью воздух. Пошевелила одной ногой, затем другой, ощущая настолько беспредельную радость, что казалось еще немного и я закричу от счастья.

Впервые за долгое время я сама спрыгнула на землю. Я чувствовала все! И опаляющий жар, проходящий через тонкую подошву сапог, и плотные штаны, обхватывающие ноги, и пояс с тяжелой флягой и ножнами. Посох усилил мою магию и приподнял немного над землей, раньше, чем стала плавиться подошва на обуви. Драконы недвижно наблюдали за мной, молча и внимательно. А меня лишь терзали сомнения — насколько хватит транса и моих сил, сколько еще я смогу простоять тут перед ними, окруженная сферой чистого воздуха и чувствующая свои ноги.

— Ты — дочь народа Леары из королевского рода, — проговорил самый большой дракон, неотрывно глядя на меня. Просто скучающе констатировал факт, но от звуков этого голоса меня пробрала дрожь. Он звучал почти как человеческий, но некоторые интонации и модуляции просто поражали. Если в бою этот голос велел бы мне сдаться, я бы бросила оружие и склонила голову в тот же миг. Необоримая сила сквозила в каждом звуке и заставляла трепетать. — Ты храбро сражалась и тогда, в детстве, и недавно, на склонах Леары. Я не ошибся в своем выборе.

Я озадаченно нахмурилась, не совсем понимая, о каком моменте детства он говорит.

— Или ты думала, что вам удалось убить черного дракона? Семерым юным существам с игрушечными мечами и волшебными жезлами из придорожных кустов? — дракон рассмеялся, гулко и раскатисто, заставив меня невольно покраснеть, вспоминая ту гордость от детской победы. — Ты была ранена в бою. Мы бы могли тебя вылечить, чтобы посмотреть сколько еще битв ты переживешь. И сколько сражений выиграешь. Мы можем переплавить твою плоть, раскалить твои кости, испарить всю кровь в твоих венах и залить в них жидкий огонь. Но сдается мне — ты боишься?

— Нет, я не боюсь, — твердо и уверенно солгала я. Арчи чуть потоптался рядом со мной, но вскоре решил отойти в сторону, видимо, смирившись с моим выбором и поборов опасения. Мне же никак не удавалось взять себя в руки. В голове роилась сотня мыслей, одна хуже другой. Зачем нужна калека в Лидоре, да еще и королевских кровей? Семья всегда позиционировала себя с лучшей стороны перед народом, самые мудрые, самые сильные, самые достойные. Я же буду лишь портить этот светлый идеал. Сидеть безвылазно в башне? Променять весь мир на трухлявые фолианты и книжную пыль?

Конец отношениям с Натаниэлем. Если еще недавно, пока мы были в Академии, вопрос о близости просто не стоял, то теперь… от одной мысли, что он будет обнимать меня, а я даже не смогу почувствовать… Я никогда не смогу жить лишь духовным. Платонической любовью, дорогами, на которые я не смогу ступить ногами, битвами, где мне никогда не встать во весь рост.

Лучше уж смерть, подумала я и сделала символический шаг вперед, навстречу черной громаде дракона и своей судьбе. Но тот даже не шелохнулся, а просто разглядывал меня.

— Я говорил, что мы могли бы. Но не сделаем этого, — нечеловеческий голос заставил меня вздрогнуть и даже на миг потерять контроль над воздухом. Я озадачено хмурилась, пока страх медленно и неотвратимо вползал в мою душу. — Чем больше человечеству давали знаний даром, вдохновившись ожиданиями, тем меньше доблести было в людях. Мы не повторяем ошибок, принцесса. И не станем тебя лечить. Более того, Арчидоз оставляет тебя и свою службу, возвращаясь на Огненные Пустоши. Он отвезет тебя до границ наших земель и предоставит своей судьбе.

Драконы взмыли ввысь, заложили крутой вираж и нырнули в озеро лавы, подняв фонтаны огня.

Последующие часы я чувствовала такую же апатию, как и тогда, когда отец отправил меня в женскую школу. Только на этот раз все было гораздо серьезнее: я кожей ощущала какой-то непонятный рубеж, край, обрыв. Старая жизнь, такая недолгая, кончилась внезапно и бессмысленно. Наверное, я все-таки погибла под завалами в Крелонтене, в битве, которую так и не смогла вспомнить. Впереди лежала тьма, бездонная и непроглядная, почти как эта ночь.

Арчидоз высадил меня на глухой лесной дороге, где-то недалеко от полянки, где мы ночевали по пути к вулканам. Я смотрела на колеса моего кресла, на глубокие и широкие колеи от телег, белеющие в звездном свете, и не могла очнуться от странного забытья.

Вспомнился конец прошлого, второго, курса. Когда я перед балом сидела на башне, плела фенечку, а на душе скреблись кошки. Выходит, я чувствовала этот обрыв кожей, а ведь на тот момент все было хорошо…

Магический транс давно прошел, Арчи сверкнул глазами в темноте и черной громадой взвился в ночное небо, заставив сотни листьев кружиться над дорогой. Посох и меч лежат на коленях, рюкзак с вещами висит на спинке кресла, а я сижу посреди леса и даже не могу сфокусировать взгляд на чем-нибудь. Все в тумане — и замшелые стволы древесных гигантов, и терпкие весенние цветы, и бриллианты росинок на каждом стебле и листе. И вся моя жизнь тоже подернулась серым маревом.

Я не знаю, сколько так просидела. Постепенно ко мне стали приходить более четкие мысли, и, словно через полог, стали понемногу просачиваться звуки. Где-то пела одинокая, грустная птица, и ее голос заставлял сердце сжиматься, как от ледяного лезвия у горла. Я не эльф, чтобы понимать язык животных, но эта трель холодила кровь — не безотчетным ужасом, а трагичной тоской.

Словно в противовес ей где-то далеко выл неизвестный зверь, радостно и трепетно, словно обрел что-то давно утраченное. Шелестели вековые деревья, а в небе россыпью мерцали незнакомые звезды, чужие, непознаваемые. Но эти сверкающие искорки почти везде одинаковы, лишь подчас собраны в разные узоры.