Я выжидала и оборонялась, силясь найти слабое место в обороне, но не находила. Оставалось уповать лишь на озарение, что не раз меня выручало прежде. Когда дела пошли совсем плохо и даже через транс я начала ощущать многочисленные повреждения, я кинула все силы на защиту, перестав атаковать. Адриан заметил смену настроения и утроил атаки. В один из моментов, когда он почти коснулся клинком моего горла, я извернулась и поддавшись наитию поцеловала его в губы. На миг мой брат оторопел и даже потерял контроль над трансом. Всего на миг, но мне хватило.

Я не стала медлить, и собрав все силы, нанесла удар ногой в живот, подкрепив атаку магией. Адриан отлетел к противоположной стене и с огромной силой врезался в камень колодца Арены, мощно ударившись головой и явно сломав пару ребер. Через миг он поднялся на ноги.

— Хватит! Бой окончен! — крикнул Фредерик, слетая вниз, к нам на окровавленный песок. Он быстро подхватил Адриана, подставив ему плечо. Через секунду мой брат вышел из транса и потерял сознание. Я хищно улыбнулась. Зря.

Когда транс оставил меня, единственным желанием было умереть. Обе руки были сломаны в нескольких местах, ноги тоже практически раскрошены, многочисленные порезы грозили страшными кровопотерями. Ребра, суставы и мышцы — все представляло собой жалкое зрелище, я словно стала кровавой отбивной на королевской кухне.

Песок встретил меня холодом ранней весны, а небо над головой казалось удивительно синим. Подбежавший Ринек осторожно поднял меня на руки, заставив громко застонать, и понес следом за Адрианом в лазарет. Пока нас несли, братик и декан о чем-то оживленно дискутировали. В итоге, Рин настаивал, что если бы не принудительное прекращение боя, мы бы оба погибли. Таким образом, фактическая ничья. Но Фредерик категорически не соглашался, утверждая, что Адриан бился в полсилы и множество раз мог бы убить меня.

Я было хотела сказать, что тоже не собиралась уничтожать родного брата, все-таки закон есть закон, поэтому не использовала множества трюков, но язык мне не повиновался. Где-то на подходе к лазарету, я потеряла сознание. Наконец-то!

Когда я очнулась, за окном царила кромешная тьма, а в гулком помещении лазарета горела лишь одна свеча, у постели Адриана. Он спал полулежа, откинувшись на подушку, оставив раскрытую книгу на коленях. Голова брата была крепко перевязана, равно как и нога, которую покрывал гипс. На себя я смотреть не хотела. И действительно, обе ноги и руки оказались зафиксированы растяжками, а сломанные ребра не позволяли глубоко дышать и шевелиться.

Я со стоном вздохнула и положила голову на подушку. Приплыли. Деканат, по всей видимости, будет в ярости. Я покалечила бывшего ученика и умудрилась сама выбыть из строя на несколько месяцев. Надеюсь, мы хотя бы научили зрителей чему-нибудь новому. Например, что не нужно терять самообладание и контроль, или думать прежде, чем соглашаться биться с ненавистным членом семьи.

А начинался год на удивление хорошо.

Три месяца назад мы покинули Академию вместе с Натаниэлем и отправились в заслуженный отпуск. Мой жених волевым решением сам расписал программу наших каникул так, чтобы мы как можно больше времени провели вместе. Истосковавшись по любимому, я не стала спорить.

Поэтому мы много странствовали, посетили три турнира, четыре выставки магических артефактов и целую вереницу загадочных мест. Заброшенные подземные города, которые отлично сохранились, но вызывали откровенный ужас, хотя и были совершенно пусты и необитаемы. Волшебные острова, где ты видел миражи утраченного и мог обрести хотя бы на миг то, что безнадежно любил. Я увидела свою мать, Туну, танцующую с отцом на балу, и только тогда осознала, как мечтала, чтобы они всегда были вместе. Так хотелось, видеть вечную любовь, а не династический брак. Мама танцевала и смеялась, а белоснежные волосы окружали ее фигуру волшебным облаком. Отец крепко обнимал Туну, улыбался и что-то шептал ей на ухо.

Я вздохнула, расстроенно и разочарованно. Натаниэль стоял рядом и мечтательным взором вглядывался в обычную лесную полянку, но видел там что-то свое, утраченное.

Мы много плавали вдвоем на легком, но прочном кораблике, где кроме нас другой команды и не было. Купались на коралловых рифах, где я поранила ногу о красочную, но острую, как нож, подводную веточку. Натаниэль быстро вылечил меня и принес тот коралл на память.

В Хермет мы почти не заглядывали, разве что изредка — выспаться в нормальной постели и пополнить запас еды. В городе установилась новая власть, которой пока все были довольны. Работорговлю на официальном уровне запретили, а бордель Олга прикрыли. Ко мне и Натаниэлю у нового правителя не было претензий. Хотя мой жених и опасался, что отдав Стралонга злому духу, навсегда закрыл нам дорогу в Хермет. Но в целом город практически не изменился, оставшись грязной, но колоритной торговой точкой и главным портом во всей округе. Зелья все так же продавались на ура, а дурная слава лишь прибавила клиентов. Многие приходили в надежде увидеть легендарного проклятого эльфа или лидорианскую принцессу. Их ждало разочарование: за стойкой почти все лето простоял недовольный таким поворотом событий Арчидоз.

Два месяца пролетели, как ураган, но оставили после себя удивительный порядок в мыслях и чувствах. Мы с Натаниэлем постепенно привыкали друг к другу, притираясь и свыкаясь с мыслью, что теперь мы пара и все делаем вместе. Он всегда оставлял в планах место для моих желаний и дел, заранее начал продумывать, как мы проведем учебный год. Я же в свою очередь умеряла жажду странствий и привыкала к мысли, что буду жить в Академии, а летом — путешествовать и набираться впечатлений. Мы часами обсуждали, каким же делом мне стоит заняться, чтобы я не испытывала скуки в Академии. Натаниэль предложил стать помощником преподавателя. Например, Фредерика. Но эта мысль совершенно не укладывалась в голове. Поэтому мы стали искать другие возможности.

— Ты можешь искать учеников для Академии в других мирах и странствовать по делам школы. Нам часто не хватает рук и глаз, ты могла бы облегчить жизнь преподавателям и расширить свой кругозор, — предложил в один из вечеров Натаниэль, разливая вино по высоким бокалам. Под окнами нашего домика группа пьяных матросов распевала песню о любви и морских чудовищах.

Идея мне понравилась, хотя я не знала, одобрит ли Фредерик и сможет ли мне доверять в настолько сложных вопросах?

Два месяца каникул подошли к концу, и мы снова оказались перед заснеженными стенами Академии. Мысль о том, что это последний год, каждый день удивляла заново и навевала грусть. Еще совсем недавно я и Элька пришли в эти стены маленькими детьми, которые даже посох держать не умели. И вот совсем скоро настанет пора уходить из учеников во взрослую жизнь. Радовало то, что, если многие Звездные доучатся до шестого курса, я буду рядом и смогу еще год их видеть. Правда, уже в роли одного из сотрудников школы.

С порога Фредерик взял меня в оборот, натаскивая на битву с самыми изощренными противниками. Даже с собственными братьями.

Начало года оказалось богатым на сюрпризы. Первым стал Шин, который пришел на первый сбор, открыто надев наряд лиохов. Удивительные татуировки покрывали тонкой вязью руки, шею, часть лица и уходили на лысый затылок. Он принял свою судьбу и мысленно уже вступил в битву с Императором.

Вторым оказалась девочка с первого курса, скрытная и очень молчаливая, она, как нам казалось, влюбилась в Шина и всюду следовала за ним, как хвостик. Она не упускала ни малейшей возможности узнать о нем как можно больше.

Все это коснулось меня лишь косвенно. Император готовился к наступлению на северные графства, что заставляло деканат совещаться до самой ночи. Я иногда слышала обрывки их обеспокоенных фраз, долетавших до высокой стены, где проходила моя вахта. Но сам Натаниэль не говорил ни слова в приватных беседах, а я и не наседала, не желая ставить его в неловкое положение…

…Шаги в ночном лазарете заставили меня отвлечься от воспоминаний. К моей койке едва слышно подошел Натаниэль и сердито покачал головой. Я еще раз горестно вздохнула.