Самым сложным оказалось скакать в темноте, но глаза быстро привыкли. К тому же скоро тучи рассеялись и на ночном небе вышла полная луна. Сияли и звезды. Особенно Полярная. Мы с Недотрогой мчали быстрее ветра. Этой ночью лес принадлежал нам двоим. Я представила, как удивится Эд, когда увидит, что его пленница оседлала Недотрогу. Надо будет сказать ему, что я впервые села на лошадь. Да, надо будет так подшутить над ним…

Лес сменился маковым полем. Здесь ветра дули сильнее, но Недотрогиной скорости ничто не могло помешать. Мы мчали.

Возвращаться в город казалось странным. Я чувствовала себя здесь чужой, будто за прошедшую неделю поменялось все. На миг мне представилось, что я встречаю мою дорогую служанку Илинну, и она меня не узнает. Тряхнула головой, отгоняя лишние мысли. Лошадь пришлось оставить у ворот, дальше оставалось проникнуть к башне. Двое смутно знакомых мне стражников стояли на посту. Мне стало интересно, а узнают ли они меня? С забранными в хвост волосами, в мужской одежде, пропахшую костром. Захотелось поступить, как Эд. Обмазаться сажей и пройти, как бродяга. Но это не мой вариант. Мой — это просто притвориться кем угодно, но не собой. Я сгорбила спину, откашлялась, готовясь говорить ниже, сморщила нос и рот и захромала в сторону стены.

— Куда идем? — спросил страж.

— Так домой, не ясно что ли? — проворчала я.

В течение минувшей недели Аника рассказывала мне основы маскировки. Не обязательно менять лицо, главное изменить манеры.

— Долгий день, заплутала на охоте, — не переставала ворчать я, — брат до сих пор поди не вернулся. Ох уж эти леса проклятые…

Я громко откашлялась и начала хлюпать носом.

— И холодно там, не представляете… Вы бы сходили, проверили, что в наших лесах творится. Брата моего нашли бы!

Меньше всего стражники любят, когда кто — то, кто им не начальник начинает раздавать приказы, так что вместо выслушивания меня, они открыли ворота. Есть. Первый пункт выполнен. Осталось отыскать Эда, не разбудив при этом весь дворец. Осмотрела башню, заметила темную фигуру, начинающую подъем. С каждым морганием Эд лез все выше и выше, а я стояла слишком далеко, и не должна была кричать.

— Ку — ку! Ку — ку, — попыталась сымитировать голос кукушки.

Вышло не очень. Но даже так Эд не обернулся. Может не услышал? Оставался один вариант. Я взяла шишку с земли, прицелилась. У принцессы Македонии был секрет — ее меткость. Когда в моей комнате появился потрет будущего супруга, я тренировалась метать ножи в него, и все время попадала туда, куда хотела. Ну не талант ли? И сейчас шишка попала Эду в спину. Чуть ниже лопаток. Он обернулся на меня. Далеко. Я не смогла рассмотреть его лица, но знала, что он поражен. Поражен, если узнал меня.

Я замахала руками, показывая крест, что значило «Нет! Нельзя! Слезай оттуда!». Пока Эд размышлял о происходящем, я пробралась ближе к нему. Теперь он смог меня рассмотреть.

— Ты? — одними губами прошептал он.

Я театрально пожала плечами.

— Слезай, это важно! — тоже одними губами прошептала я.

И Эд спрыгнул. Он легко и бесшумно приземлился на ноги, внимательно посмотрел на меня.

— Ты ведь не Донна, — прошептал он мне, — ты ее потерянная сестра близнец?

— Очень смешно.

— Тогда я не вижу причин тебе быть здесь!

— Карта ложная. Я пришла спасти тебя.

— Спасти меня? — Эд ухмыльнулся, — я, конечно, польщен. Но Медведь сам облазил башню, он знал, что рисовал.

— Он ошибся. Ошибся во всем.

Я достала из кармана карту. Теперь надо было убедить Эда. Почему — то я не думала, что с этим могут возникнуть проблемы, а они возникли.

— Вот здесь, — показала я, — вы лезете в ловушку. Здесь не комната, здесь коридор. Больше, это самая охраняемая часть башни. Тебя повяжут сразу, как засунешь внутрь свое лицо.

Эд смотрел на меня, не отрывая взгляда.

— Ты мне не веришь, — поняла я, — ну, само собой, никто мне не верит. Но Эд, я бы не стала рисковать. Будь я лгуньей, я бы бросила вас. Я бы сбежала домой, или в свое злодейское логово, не важно, что ты там себе напридумывал. Но я здесь. С тобой. И хочу тебе помочь.

Эд облокотился на башню, взлохматил и без того лохматые волосы. Захотелось его причесать. Или хотя бы пригладить.

— Медведь внутри, — сообщил Эд, — он полез первым и уже внутри. Будь проблемы, он бы сообщился. У нас все под контролем.

Под контролем? Одна фраза «Медведь полез первым» меня настораживала. Медведь? В нашем случае Медведь — это худенький очкарик. Он точно не выглядел тем, кто сможет вскарабкаться по стене. Хотя, как знать. Быть может, очкарика прозвали Медведем как раз потому, что он мастерски карабкается по стенам?

— Ты полностью ему доверяешь? — наконец спросила я то, что давно вертелось на языке, — ты уверен, что Медведь не специально нарисовал неправильную карту?

— Уж не знаю, в каких порядках выросла ты, но своим людям я верю.

Он так ужасно выделил голосом «своим людям», что я сразу ощутила, что сама к этим «своим» не имею отношения.

— Откуда ты знаешь строение башни? — спросил Эд серьезно.

— Я работала служанкой.

— Ложь! Все ложь! — выплюнул он, — я слышу, как все, что ты говоришь пропитано ложью.

— А это? — спросила я, поднимая голову с вызовом, — мои слова о том, что карта неправильная — тоже ложь?

Эд молчал. И я молчала. Мы смотрели друг другу в глаза и искали каждый свое, я — доверия, Эд — правду.

— Тогда, где безопасный вход? — наконец спроси Эд.

— Чуть левее. Там маленькая комната поломойки, и по ночам там пусто.

— Пусто?

— Да, поломойка моет башню.

Эд резко взял меня за руку, посмотрел на мою ладонь.

— Что творишь? — зашипела я.

— Странно, что раньше я не обратил внимания, — сказал Эд, — для служанки у тебя слишком нежная кожа. Даже мозолей нет. Руки принцессы, а не служанки.

Это была самая странная ссора в моей жизни. Ссора шепотом, чтобы никто не услышал.

— А может, я и есть принцесса, — прошептала я, — а ты так обращаешься со мной.

— Хорошая шутка, милая Донна, вот только я не верю в совпадения.

— Да о каком совпадении ты все говоришь?!

— Не важно.

Он отпустил мою руку, посмотрел на башню.

— Третье окно слева, — сообщила я, — там решетки, но они погнутые, легко попадешь внутрь. Вот только…

— Что еще?

— Вся карта неправильная. Вряд ли ты сможешь сделать то, что собирался сделать.

— Поэтому ты идешь со мной.

— Я не полезу! Я не умею!

— Помнится, ты и верхом скакать не умела.

— Может и не умела, но научилась.

— Точно — точно, забыл, какая ты у нас сказочница. Все придумаешь.

Мы не отрывали друг от друга взгляда. Как он может так ко мне обращаться?! Я рискуя быть пойманной, мчала сюда по ночному лесу. А он… так…

— Полезай ко мне на спину, — сказал Эд, — не переживай, выдержу.

Я откашлялась, осмотрелась, отступила.

— Доверься мне, как я доверился тебе.

Доверился? Это называется словом доверился? Да, Эд послушал меня и собирается лезть так, как сказала я. Но это не тянет на «доверился» с большой буквы. А чтобы залезть на спину человеку, собирающемуся на клинках карабкаться на каменную стену, нужно доверять полностью.

— Донна, ну же!

И в то мгновение, глядя на серьезного Эда, я поняла, что доверяю. Залезла на спину, прижалась к его спине. Я дрожала от страха, и слышала, как Эд дышит.

— Держись крепче, — сказал он, чуть повернув ко мне голову, — зажмурься, если будет страшно.

Но я не стала зажмуриваться. Мы лезли наверх. Эд карабкался ловко, впивался клинками в отверстия между кирпичей поднимался выше и выше. Где же учат так ловко карабкаться? Добрались до нужного окна. Заглянули. Темно. Пусто. И тут я впервые посмотрела вниз. Пробежали мурашки. Тело сжалось. Высоко. Слишком высоко, если падать… Сглотнула, и на самом деле зажмурилась. Путь все делает Эд. Я просто повишу у него на спине. Мы влезли внутрь. К счастью, окно находилось невысоко и упали мы практически бесшумно, хотя и друг на друга.