— Все верно. Тот Эдоардо умер, и трон занял мой отец — второй сын.

Я кивнула. Ну и причуды у них с именами, конечно.

— А Эд мне просто нравится, — сказал Эд, — коротко и просто. А для своих ребят я хотел быть простым. А почему Донна?

— От Македонии. Донна.

— Да, я мог бы и догадаться.

— Ничего, зато ты потрясающе готовишь белочек.

Я облизала пальцы, выкинула кости в догорающий костер. Эд сделал то же самое. Я знала, что он не наелся, и знала, что есть ему надо больше.

— Давай поедем в Литвудское королевство, — сказал Эд, — соберем армию и приедем, как серьезные люди. Нашим рыцарям сделаем беруши, чтобы Звездочет не смог их загипнотизировать, и поедем. Хватит действовать подпольно.

— Меня не пропустят через границу, — напомнила я.

— Ах, точно-точно, — Эд закусил губу, — тогда мы поженимся, а потом поедем.

— С каждым разом твои предложения руки и сердца звучат все менее романтично.

— Нет, мы же в любом случае собирались пожениться. Просто сделаем это рано, а не поздно.

— Ладно, — кивнула я.

Лучших идей у меня не было. В Литвудское Королевство, так в Литвудское Королевство.

— Ты знаешь, где мы? — спросила я.

— Пока без понятия, надо будет ночью смотреть, по звездам, может, что разберем.

Я заметила свое высохшее платье. Точнее то, что от него осталось. Оборванность. Разложила ткань на песке. Вшитые пластины (подобие корсета) надо будет снять. В месте, где порвано сделать запах. Жаль, здесь не было Аники, она бы точно придумала, как сделать из этого нормальную одежду. Ну ладно. Я принялась за работу.

— Эд, поможешь?

— Всегда рад! — ответил он, облизывая пальцы после мяса.

— Нет, сначала моем руки. Оба.

Мы доползли до воды, сполоснули ладони.

— Можешь порвать здесь? Мне сил не хватает.

И я тут же пожалена о сказанном. Прошу раненного человека сделать то, на что у меня самой нет сил. Стыдно должно быть.

— Красивое было платье, — сказал Эд, разрывая ткань, — но не практичное.

Эд оторвал подол. Осмотрелся.

— Возьми нож, будет проще.

Нож. Точно. Я пошарила в песке, нашла несчастный ножик, которым прижигала Эду рану.

— Спасибо.

— Пожалуйста, мне очень интересно, что у тебя получится.

— Мне тоже интересно.

Пока я пыталась сделать себе новую одежду, Эд продолжал:

— Я представлял принцессу Македонию другой.

— Какой же?

— Если судить по портрету, ты виделась мне хладнокровной и высокомерной.

Я повернула на Эда голову. Нахмурилась.

— Вот — вот, — сказал Эд, — какое же у тебя выражение лица и на портрете!

— А на твоем портрете вообще глаза другого человека.

— Согласен, глаза не получились.

— Эд, если бы Македонией оказалась не я, а какая — то другая незнакомая принцесса ты бы женился на ней? Ради долга!

Эд помолчал, глубоко вздохнул и все — таки ответил:

— Если бы это не входило в безумный план Звездочета, а было продуманным важным политическим решением, то да. А ты, Донна? Если бы Августом оказался не я?

— Да, Эд, — я ответила быстро, — я бы вышла замуж, прорыдала всю свадьбу, а потом жалела об этом всю жизнь, но я бы сделала это. Поэтому даже не передать, как хорошо, что моим женихом оказался ты.

— Приятно слышать.

Я закончила с платьем. Надела на себя. Оно теперь едва доставало до щиколоток, стало менее пышным, и вообще теперь больше походило на зеленый халат. Ничего не имею против одежды с запахом, но платье было жаль.

— И так хорошо, — оценил Эд, — ты и так красивая.

— Ну ладно.

Я вернулась к костру.

— Ложись ко мне, — позвал Эд, и я легла головой ему на колени.

С блаженством прикрыла глаза и расслабилась. Хорошо… несмотря на все, хорошо…

— Эд, — позвала я.

— Мм?

— Если хочешь, я могу звать тебя Августом.

— Нет, не хочу.

— И хорошо, потому что Эд мне привычнее. Как думаешь, если бы не было Звездочета, если бы ты прибыл вовремя, а я не сбежала, и в конце концов мы бы познакомились только на нашей свадьбе… мы бы полюбили друг друга?

— Конечно.

— Почему ты так уверен?

— Наша история была бы другой. Менее опасной и полной приключений, но итог всегда тот же. Я бы потерял голову, как только тебя увидел.

Эд перебирал мои волосы, и становилось так приятно. Мурашки по коже, волна тепла и уюта.

— Закрой глаза, — сказал Эд.

— Закрыты.

— Хорошо. Теперь представь. Мы идем друг другу навстречу, ты в том самом платье, идем, видим друг друга впервые. Встаем лицом к лицу. Я говорю: «Здравствуйте, принцесса Македония, это большая честь познакомиться с вами!»

— Я склоняюсь в реверансе и с притворной улыбкой шепчу: «Долго учили речь, принц Август?»

— Я широко улыбаюсь и подхожу на шаг ближе: «Рад, что Вы оценили мои манеры, дорогая принцесса. А теперь позвольте проводить Вас к алтарю».

— Ты берешь меня под локоть, и мы идем. Медленно. Уверенно. Краем глаза я посматриваю на тебя, потому что ты оказался не таким, каким я тебя представляла. Мы идем. Позади величественные гости. Они притворно вздыхают с каждым нашим шагом.

— Наконец нас спрашивают, согласны ли мы, и я раньше времени говорю: «Да!».

— А я напряженно молчу, чтобы потомить публику.

— Ну настоящая актриса, — усмехнулся Эд.

— А потом все же соглашаюсь.

— Какая важная.

— Не забывай, мы видимся впервые, с чего бы мне быть с тобой слишком милой?

— Ну я же мил.

— При нашей настоящей первой встрече ты крутил моим нижним бельем, — напомнила я.

Эд рассмеялся, видать, уже успел забыть об этом. И мы мечтали. Целый день мечтали о невообразимом, странном будущем, которое нас могло бы нас ждать, сложись все по-другому.

Взошли звезды, и Эд зарисовал карту неба. Я не представляла, как он ориентировался. Но он рисовал уверенно, прямо на песке. Провел линии от одной звезды до другой. Обвел что — то. Я прикрыла глаза и вздохнула. Наверное, полезный навык — уметь ориентироваться по звездам.

— Мы в другой стороне, — разозлился Эд.

— В другой стороне от чего?

— От лагеря.

— Хорошо, и где мы? — спросила я.

— Помнишь ту деревню?

— Конечно помню.

— Так вот, мы часах десяти от нее.

— В десяти часах? — ужаснулась я.

— Это еще недалеко. Просто мы по другую сторону реки от лагеря.

Я представила, что нам предстоит идти десять часов по лесу. А у меня нет ботинок. Ладно, что — нибудь придумаем. Придумаем.

— Предлагаю до деревни, там пожениться, а потом сразу в Литвудское королевство.

— Ты третий раз делаешь мне предложение, — сказала я с улыбкой, — и оно еще менее романтичное, чем два предыдущих. Хорошо, пошли до деревни, вот только… тебе придется нести меня на спине.

— Я, конечно, всегда рад понести прекрасную девушку.

— Я шучу, ты же раненный, — воскликнула я, — не позволю меня тащить. Дело в другом, я ж скинула туфли.

Эд посмотрел на мои ноги, потом на свои ноги.

— И не думай, — сказала я, — я утону в твоих ботинках. Надо сделать мне обувь из ткани, может, еще из чего — нибудь

И при свете костра, мы делали для меня обувь из остатков моего платья, и кожаной куртки Эда.

Не сапоги, конечно, но вышло даже удобнее, чем в туфлях на балу. Уснули мы так же, недалеко от костра, крепко прижимаясь друг к другу.

Десять часов в сторону деревни звучало даже веселее, чем мы думали. Что там? Просто идти. А если идешь в хорошей компании, то и время быстро проходит. Нашей главной задачей было дойти до захода солнца.

— Эд, ты всегда хорошо ориентировался в лесах, или это пришло с тренировками?

— На самом деле всегда, — ответил Эд, — какая — то чуйка у меня была, знаешь?

— Нет, не знаю. Я умудрялась заблудится даже в собственном саду.

— Ну тогда хорошо, что мы идем вдвоем.

— Хорошо, да…

И мы шли. Все дальше и дальше вглубь леса. Мне становилось тревожно. На песке у воды все — таки было безопаснее. Там я хоть как — то ориентировалась. Но Эд шел уверенно, так, словно уже бывал здесь.