— Почему у меня дырка во лбу? — Эд засунул пальцы в своей портрет.

— Прости, милый, — выдохнула я, опускаясь на кровать, — тогда мы еще не были знакомы.

Аника прыснула и улеглась на мою кровать.

— Донна-Донна, а комнатка-то уютная, — сказала она, — и кровать-чистый восторг.

— Спасибо.

— Зачем понадобилось отсюда сбегать…

— А вид — то какой из окна, — протянул Великан.

— Так, а от окна отойди, — сказал Эд строго, — нас могут заметить.

— Верно, верно…

Недолго молчали. Эд сидел на полу, облокотившись на дверь. Великан присел на стул, у моего стола. А мы с Аникой расположились на кровати. И только ощутив под собой мягкую перину, я поняла, как устала. Все эти танцы, бессонная ночь, беганье по дворцу босиком. Устала. Безумно устала. Прикрыла глаза. Поняла, что дремлю. Дремать нельзя, сейчас не до дремы.

— Они проверят все комнаты, — наконец сказал Эд, — и однажды дойдут до нас. Выломают двери, если понадобится. Рисковать не станут. Они переворошат здесь все.

Я приподнялась на кровати, увидела его осунувшееся лицо. Эд страдал. Ну, как не страдать, мы вмиг из победителей превратились в беглецов.

— Надо придумать план побега.

— Снова через ход прислуги? — предложила я.

— Это единственный возможный выход, — кивнул Эд, — пока других не вижу.

— Есть на первом этаже, — напомнил Великан, — главный вход и выход.

— Только тогда нам надо на первый этаж, вряд ли мы сможем туда вернуться.

— Значит через ход для прислуги, — решил Эд, — теперь вопрос в другом, как туда попасть. Ход на другом конце коридора.

Мы задумались. Времени все меньше и меньше. Тут Эд подошел к окну, заглянул.

— Сам же говорил отойти от окна! — запротестовал Великан.

— Прыгать высоковато, — сказал Эд, — но мы могли бы спуститься по чему — нибудь.

Я вспомнила, что уже устраивала нечто подобное раньше, уже свешивала связанные шторы из окна. Понарошку, чтобы отвлечь стражу от своего побега. По — настоящему слезать по ткани с третьего этажа казалось безумием. Третий этаж дворца — это не третий этаж дома. Было на самом деле высоко. Слишком высоко.

— Что угодно, любые тряпки! — продолжал Эд.

— Постельное белье? — предложила я.

— Пойдет.

Я вытрясла все содержимое шкафа, и мы начали связывать все, что только могли найти. В коридоре слышались крики рыцарей и звуки выбитых дверей. Они все же проверяли каждую комнату. Надо было спешить. Мы вывесили связанное полотно. Пора начинать спуск. Великан полез первым. Следом Аника. В двери били. Тут дошла очередь до нашей. Рывок. Дверь летит с петель. Рыцарь схватил меня за локоть, кинул на пол.

— Нашел их! — крикнул он.

Эд схватил меч, началась схватка. Очередная схватка. Вот только рыцарей становилось все больше. В моей маленькой несчастной комнатке их оказалось уже пятеро. Пятеро против одного Эда. Эд вывел рыцарей в коридор, давая мне время на побег. Нет, я не могла его бросить. А с другой стороны, я понимала, что в одиночку Эду будет легче спастись, чем со мной. Или нет? Мозги судорожно думали. Эд бился. Рыцарей становилось все больше. Семеро. Семеро в доспехах против одного Эда. Я глянула в окно, там Аника и Великан пытались вырваться из лап других рыцарей. Нет, больше через окно вылезти мы не сможем.

— Беги, глупая! — крикнул он мне.

Но мой мозг не слушал, но соображал. Озарение. Когда — то для меня сделали летательный аппарат. Гигантский воздушный змей, о котором я рассказывала на последних наших посиделках у костра.

Пока Эд продолжал битву, я залезла под кровать. Он должен быть там. Должен же быть там. И он был. Пыльный грязный. Такой же отчаянный, как и я. На глазах выступили слезы. Наш шанс спастись.

Я рывком вытащила змея наружу. Сжала в охапке. Осталось лишь попасть на балкон, прямо под крышей. Туда вели многие ходы. И один из них находился за соседней дверью, в комнате моей милой Илинны.

Я выскочила в коридор. Ее комнату уже проверили, двери были выбиты.

— Эд сюда!

Я обернулась на него. Ранили. Эда ранили. На зеленом камзоле выступила кровь. Прямо в грудь. Главное, не в сердце. Остальное заживет.

— Я же сказал бежать! — кричал он, отбиваясь от ударов.

Я выдохнула. Взяла с кровати простыню, намочила ее снотворным и кармана, и со спины набросилась на одного из рыцарей, набрасывая простыню ему на голову. Эд сориентировался. Он пнут рыцаря на других, это дало нам несколько секунд на то, чтобы попасть в нужную комнату.

— Доверься мне, — сказала я.

И мы полезли наверх. Я знала, что Эду больно, но он лез и не спрашивал. Он же на самом деле мне доверял, даже я себе не доверяла так, как доверял мне Эд. Это грело душу, но, с другой стороны, я рискую нами обоими. Ах, ладно. Выбора все равно нет.

Мы вылезли на крышу. Высоко. Опасно. Я посмотрела вниз. Вздрогнула. Я ж боюсь высоты. Больше всего на свете боюсь высоты.

— Ты нашла своего воздушного змея, — усмехнулся Эд.

— Да, сейчас.

Мы развернули его. Деревянная перекладина и тканевая конструкция на деревянном корсете. Разбегись и лети.

Рыцари поднимались, надо было от них отбиваться. Все свалилось в кучу. Бежать, лететь, отбиваться. А нас всего двое. И один из этих двоих ранен, а другой пользоваться мечом не умеет. Чудом мы отбились. Эд схватил одной рукой перекладину, другой придерживал меня, и мы побежали. Пока бежали я тоже успела схватиться руками за перекладину. Ухватились оба. Вперед и вперед. Позади кричали и гремели рыцари, впереди было лишь черное небо и ночные огни. А если не сработает? Если я убью нас обоих? Разбегались. Быстрее и быстрее. Я зажмурилась. Наконец, под ногами не оказалось твердой поверхности. Ступила, и ноги провалились в воздух. И тут я заорала. Ладошки вспотели. И я подтянулась, чтобы держаться на локтях, специально для этого у конструкции были ручки. Надо было учиться летать на этой штуковине, надо было учиться. Ветер задувал у уши, развивал волосы, колол лицо.

— Открывай глаза, — послышался голос Эда за спиной, — мы живые.

Я медленно распахнула глаза и выдохнула рвано. Ужас мешался с восхищением. Мы летели. Впереди лес, под нами город. Сердце заколотилось. Я крепче вцепилась в деревянную перекладину. Только бы не упасть. Только бы не упасть.

— Ты невозможная, — рассмеялся Эд, — мы же летим! На самом деле летим!

— Ага, — прошептала я.

Главное не потерять сознание от ужаса. Главное сохранить рассудок. На всякий случай я снова закрыла глаза.

Я думала, что истинный кошмар был в миг, когда мы полетели, но я ошибалась. Истинный кошмар начался, когда мы начали снижаться. Я не могла точно сказать, сколько мы летели, но уже начало светать. Снижение происходило резко. Рывками. И с каждым новым рывком, я была все меньше уверена в том, что мы выживем. Эд истекал кровью, говорил реже и тише. И я знала, что сил у него нет совсем. К счастью, впереди показалась река. И я поняла. Мы либо спрыгнем сейчас. В воду. Либо умрем где — то в небесах. Вот только отпустить руки я не могла. Они точно приросли к перекладине.

— Надо прыгать, — сказал Эд.

И в тот же миг одной рукой он обхватил меня за талию, а потом отпустил и вторую. Мы полетели вниз. Я кричала, не стесняясь в выражениях. А вот Эд был спокоен. Или не спокоен? Или он просто слишком устал и слишком ранен?

Холодная вода оглушила. Неожиданное погружение. Чувство, словно я тонула. Все, хватит погружаться под воду! Хватит! Но я все погружалась. Меня окутал безумный страх. Тону. Я же на самом деле тону. Начала дрыгать руками, чтобы перестать погружаться, чтобы начать наконец — то всплывать. Раскрыла глаза. Рядом Эд. Гребет. Старается. Наконец — то мы вынырнули. Вздохнули. До берега надо плыть, но он хотя бы виден.

— Ты как? — выдохнул Эд.

— В норме. Ты?

— Терпимо.

Терпимо от Эда — это в переводе на человеческий «Очень плохо!». Но что поделать? Мы погребли. И гребли, и гребли, и так до посинения, до изнеможения, до боли.