— что значит я еще не сломался?

— Значит, ты должен был полностью разочароваться в жизни и в людях, разбиться, а потом собрать себя по кусочкам обратно.

— Я собрался!

— Нет, — вздохнула Аника, — этого нет в твоих глазах. Ты не сломанный, Эд. Той ссоры у вас еще не было.

— Да никак не пойму, в чем прелесть быть сломанным?

— Гипноз Звездочета, — ответила я, — на сломанных он не распространяется.

Эд задумался. Почесал голову. Посмотрел на нас на всех, точно мы сейчас все дружно рассмеемся и скажем, что это шутка.

— Тогда сломайте меня сейчас! — сказал Эд, — как это делается? Надо разбить мне сердце? Давайте!

Я подумала, что могла бы его сломать. Пара злых слов, пара пощечин, пара ударов в сердце… Но этого будет мало, на Эде не сработает.

— Это так не делается, — ответил Великан, — проще память тебе вернуть.

— Мы пытались, какую-то настойку я даже выпил, ничего не вернулось.

— Может, тебя ударить по голове? — предложила Аника, — так, чтобы случилось сотрясение, а потом и память вернется.

Аника снова рассмотрела раны. Рассмотрела шею Эда, покачала головой. А оставил бы он длинные кудряшки, шрам можно было бы прикрыть и не привлекать внимание каждого первого.

— Это смертельная рана, — сказала она, — не представляю, как ты выжил.

— Я и не выжил.

Крались друг за другом. Аккуратно. Тихонько. Тишина-наше второе имя. Прошли мимо спящего стражника. Открыли дверь. Улыбнулись друг другу. Все-таки это прекрасно, когда у тебя есть команда. Приятно, когда ты не один. Приятно, когда вы разделяете одни и те же цели, приятно, когда у вас одна душа на всех. Мы выбрались на улицу. Вдохнули свежий воздух улицы. Самый прекрасный воздух на свете.

— Теперь нападем на него? — заговорил Эд, — ворвемся в комнату к Звездочету и убьем его?

Убьем? Мы с удивленными лицами обернулись на Эда. Убьем, как же.

— Мы расколдовали рыцарей, — продолжил он, — теперь Звездочет слабее. Просто проберемся к нему в комнату и все.

Это было нашим старым-старым, первоначальным планом. Еще до того, как мы узнали про бал.

— К нему не так уж просто проникнуть, — покачала головой Аника, — он пытал нас в своем логове. Туда ведет сначала коридор, потом охрана стоит. Нет, проникнуть к Звездочету — не вариант.

— Надо его куда-нибудь выманить!

— Говорят, он не выходит на улицу, все чего-то боится.

— Он может выйти, если увидит меня, — сказала я.

— Тебя?

— Он разыскивает девушку в зеленом платье. А это я.

Великан похлопал меня по плечу:

— Третий раз одна и та же приманка не сработает.

— Третий раз? — удивился Эд, — Донна, ты что уже была приманкой?

— Была, — сказала за меня Аника, — но из этого ничего хорошего не вышло.

Мы вздохнули одновременно, посмотрели на Эда, точно ожидая, когда он что-нибудь предложит. Он не предлагал.

— Тогда ждем Юлия с яблоками, — сказала я, — мы заманим Звездочета яблоками.

— Какими еще яблоками? — удивилась Аника.

— Нашими, — ответил Эд, — бессмертными яблоками. Звездочет ищет бессмертия, и купится на яблоки.

— Но мы отравим фрукт, — закончила я.

— Звучит очень подло, — пожал плечами Великан, — но пускай. Когда Юлий приедет?

— Завтра-послезавтра, я надеюсь.

Мы снова вздохнули все вместе. Посмотрели в сторону башни Звездочета.

— Как обидно, — сказал Эд, — один единственный человек, а мы не знаем, как его победить! Приходится ждать моего брата.

И мы вернулись в лагерь, ждать прихода Юлия. Это был волшебный, сказочный момент, нереальный, странный.

Аника и Великан разжигали костер, а мы с Эдом сидели поодаль и смотрели на них. Эд стащил с моей головы парик, на плечи упали длинные волосы. Я улыбнулась.

— Ты правда хорошая актриса, — сказал он, — очень хорошая актриса.

— Знаю — знаю.

— Из тебя получился похожий мальчишка.

Я улыбнулась шире.

— А из тебя… хороший деревенский парень.

— Это комплемент?

— Конечно. Знаешь, деревенские парни не так плохи.

— И тем не менее, я думал, тебе больше нравятся принцы.

Принцы. Множественное число. Как точно подмечено. В моей голове до сих пор жило два Эда. Но чем больше времени мы проводили вместе, тем менее заметной становилось для меня эта разница. В какие-то моменты я даже забывала, что Эд терял память.

— Прости, что сегодня вспылил, — пробормотал Эд, — твои друзья хорошие, правда хорошие.

— Хорошие.

— Мне необязательно их вспоминать.

— Не обязательно. Всегда можно начать сначала.

— Разве так бывает? — удивился Эд, — это же нечестно. Для меня всю будет сначала, а для других — глупость какая-то. Они уже все знают.

— Поверь мне, — прошептала я, — это даже к лучшему. Считай, тебе достались друзья в наследство от самого себя.

— Но это не мои друзья, я их не выбирал. Это не моя жизнь, Донна. Кто-то построил эту жизнь вместо меня, а меня лишь посадил сюда. Я, как ребенок, который мечтал однажды стать взрослым, и стал.

Я облокотилась Эду на плечо. Стало уютно и тепло.

— Так значит, ты признаешь, что стал ребенком? — спросила я.

— Мне семнадцать.

— Да-да, уже слышала.

Я прикрыла глаза и отчетливо ощутила — я дома. Рядом копошатся мои друзья, здесь сидит Эд. Совсем рядом.

— А где Дор и Кол? — вспомнил Великан, — куда делись эти парни?

— Они повезли короля Леопольда в Литвудское королевство, — ответила я, — с тех пор мы не виделись.

— Короля Леопольда? — ахнул Эд, — моего отца?

— Твоего отца, да.

— Я ему помог? То есть мои люди ему помогли?

— Конечно.

— Я бы никогда не стал с ним заодно! Никогда.

— Вот-вот, — рассмеялась Аника, — пять лет ты точно так же говорил! А потом вы помирились! Ты даже время от времени снова прикидывался принцем.

Эд насупился. Пнул какой-то камешек.

— Прикидываться принцем, скажешь тоже…

— На самом деле, в тебе все меньше оставалось от Его Высочества.

— Да с Донной то же самое, — отметила Аника, — она тоже изменилась, заметили?

Теперь ухмыльнулась я.

— Вот именно, посмотри, какая осмелевшая! — продолжала Аника, — сидит вон, в одежде Медведя.

Аника кинула в меня какой-то тряпкой, я со смехом поймала.

— Принцесса Македония, как же!

Эд тоже посмеялся, а потом застыл.

— Это ведь шутка? — обратился он к Анике.

— Какая шутка?

— Донна — это?

— Ах, Донна! — воскликнула Аника, — ты опять играешь в эту дурацкую игру «Я не скажу, кто я такая!»?

Мне стало немного стыдно, возможно, я даже покраснела. Да, я снова играла в эту дурацкую игру.

— Я говорила Эду, — пробормотала я, — просто он не поверил.

— Постой-ка, — медленно сказал Эд, поворачивая мое лицо на себя, — так значит ты все-таки принцесса? Принцесса Македония?

— Приятно познакомиться!

— Не может быть! Ты же деревенская девчонка! Ты же артистка, выращенная цыганами…

Аника прыснула, а потом закашлялась, скрывая подступающий смешок.

— Я принцесса Македония, Эд, твоя законная невеста.

Я вышла к реке. Надо умыться, надо отмыть сажу с лица, нарисованные брови в конце концов. Окунулась. Вода охлаждала. Ветер дул в лицо. Становилось хорошо. Еще никогда душ не становился для меня настолько приятным. Во время жизни во дворце, моим купанием занимались служанки. Они садились вокруг меня и начинали намыливать, тереть щетками мою кожу, потом погружали меня в теплую, почти горячую воду и поливали из ковшей. Потом они намыливали мне голову, больно терли, драли волосы. Потом так же все смывали. В такие моменты я чувствовала себя куклой, в которую играли служанки. Они меня умывали, одевали, спать укладывали. Тогда мне это даже нравилось. А может и не нравилось, а просто я не знала другой жизни.

Я медленно опустилась под воду. Жидкость окутывала, как одеяло. Мягкое и приятное. Вынырнула. Легкость. Невероятная легкость и прилив сил.