— Я опять ошибся? — спросил Эд.

— Мы можем сыграть в игру, — ответила я, — ты задашь вопрос, а я дам тебе два ответа, но лишь один из них будет правдивым.

— То есть я должен угадать, где правда, а где ложь?

— Именно так.

В эту игру играл со мной Эд, в одну из наших первых встреч. В голове заскрипели воспоминания о том дне, но я улыбнулась и заглушила их, позволяя себе расслабиться. Сегодня этим жарким днем. Живи, пока можешь. Радуйся, пока можешь. Люби… С любовью я поторопилась. Но радоваться буду.

— Расскажи, кто ты, — задал Эд свой вопрос.

И я начала.

— Два ответа, помнишь?

— Помню, давай.

— Первый вариант, я — Колларийская принцесса, выращенная во дворце в лучших королевских традициях.

— Принцесса, ну конечно!

— Второй вариант, — я подняла указательный палец, — я — актриса уличного театра, путешествовала по свету, показывая спектакли. Я выросла на сказочных историях и песнях у костра.

— Какой сложный выбор, — рассмеялся Эд, подошел ближе, заправил мне выбившуюся прядь за ухо, — у тебя была интересная жизнь. И мне плевать, что ты всего лишь актриса.

Как и планировалось, Эд решил, что правдив второй вариант. Как любопытно получается, порой мы принимает правду за ложь. Порой ложь выглядит правдоподобнее правды.

— Мне правда плевать, — сказал Эд.

— А как же твой государственный долг?

— Плевать! Я люблю тебя, Донна. Даже, если ты зачаровала меня, даже, если все мои чувства — это простое помешательство, мне все равно.

Даже Эд так не разбрасывался словами. Он не спешил говорить о любви, он просто любил. Не надо лишнего говорить о своих чувствах, это пустое.

Я отступила от Эда, отвернулась.

— В чем дело? — взмахнул руками Эд, — что я опять сделал не так.

— Все хорошо, не думай.

— Все хорошо, просто ты любишь его!

— Ты понимаешь, как это звучит? — ухмыльнулась я, — ты ревнуешь себя к себе.

— Сам удивляюсь!

Он ускорился. Потом застыл, повернулся на меня обратно.

— А тот, другой Эд был готов выбрать тебя вместо долга?

Я молчала.

— Держу пари, что нет, он выбрал бы долг, королевство, отца, славу, все, что угодно! Он был слишком разумным, слишком трусливым.

Я молчала.

— А я бы выбрал тебя! — сказал Эд сквозь зубы, — всегда бы выбирал тебя!

И он поцеловал меня. Поцеловал агрессивно. Сильно. Он зарылся руками в мои волосы, запрокинул голову. Мир исчез. Я ведь тоже хотела этого. Больно признаться, но хотела… Корзинка с продуктами упала куда-то на тропинку. Но плевать на корзинку. Я обхватила его шею. Кудряшек не было. Короткие волосы. Я понимала, что целую семнадцатилетнего Эда. Другого Эда. Не моего Эда. Я понимала, что предаю. Я понимала. И все же после моего рваного вдоха, мы слились в поцелуе снова. Дул легкий ветерок. Хорошо… как же хорошо… Эд разорвал поцелуй. Отошел.

— Кого ты целовала? — спросил он, — меня или его?

Тебя. Тебя. Но я просто хлопала губами, не в силах произнести ни звука.

— Так я и знал, что его, — вздохнул Эд, и, подняв корзину с продуктами, пошел в сторону домика Гнеи.

Я смотрела на уходящего Эда. Шел быстро, забавным подпрыгивающим шагом. Я его целовала. Только что. Целовала, отдавая себе отчет в том, что это не мой Эд. Голова шла кругом. Это же хорошо. Хорошо, что в глубине души он мне начал нравиться. Но это предательство. Я чувствовала, что это предательство Эда. Моего Эда. Но я ведь не стала любить его меньше. Как сложно! Послышался топот копыт. Кто? Кто это? Лошади. Королевский герб. Неужели это те самые рыцари, что ездят по всем округам в поиске подходящей девушки? Но как они планируют меня искать? Я же была в маске?!

Наверняка, по телосложению, цвету волос, цвету глаз… по тому, насколько мне подходит зеленый цвет.

Рыцари приближались. А тут как раз я на дороге. Мысли неслись. Что делать? Что делать? Я сиганула с обрыва в канал. Покатилась вниз. Содрала ножу на коленке. Как же больно. Защипало. Наконец приземлилась в грязную воду. Руки в грязи, лицо в грязи. Я сделала глубокий вдох. Притаилась. Рыцари проехали рядом. Я осталась незамеченной. Подождала несколько минут. Вылезла. С меня текла противная коричневая жидкость. Шмыгнула носом. Рукавом попыталась вытереть лоб, но только развезла грязь еще сильнее.

— Гады, — прошептала я им вслед, — загипнотизированные гады.

Посмотрела на свое грязное платье. Попыталась отряхнуться. Не вышло. Снова шмыгнула носом. Неудивительно, что Эду даже в голову не пришло, что я могу быть принцессой. Где вы видели такую принцессу?

Пока плелась в сторону домика Гнеи, размышляла о том, как бы отреагировала прежняя я, если бы встретила нынешнюю. Я представляла, что перемещаюсь во времени, и вваливаюсь в комнату к себе, к принцессе Македонии в тот самый момент, когда она (я) сидит перед зеркалом и готовится сбегать со свадьбы.

Я представила, как открываю дверь и стою в проходе, усмехаясь.

— Кто ты? — прошептала бы Македония из прошлого.

— Что? Не узнаешь?

Потом она бы распахнула глаза и попятилась к стене, а я бы захохотала.

Да, я стала грубее, сильнее, злее. Не знаю, хорошо это или плохо, но такова была реальность. И мне оставалось это лишь принять.

Дорога завернула к домику, а мысли завернули к размышлениям об Эде. Я представила, что мой Эд встречает Эда из прошлого. Заулыбалась. Мой Эд бы отчитал семнадцатилетнего Эда, за уши бы его оттаскал. Только я собралась подниматься по ступенькам в домик Гнеи, как меня схватила за локоть чья-то рука.

Повернулась. Это Эд.

— Ты из какой канавы вылезла? — спросил он.

— Не твое дело, — я попыталась вырвать руку из хватки, но Эд держал меня крепко, — ну чего?

— Там стража. Пошли за мной.

Эд завел меня в коровник. Прикрыл двери.

— Они обыскивают дом, — сказал Эд, — осматривают всех. У них твой портрет.

— Похожий портрет?

— Похожий, но там ты в маске, поэтому рыцари надевают на всех маску.

— Плохо.

— Плохо.

Мы переглянулись, и я увидела, как на лице Эда появляется широкая улыбка.

— Чего? — не удержалась я.

— Ты такая грязная, забавная.

Я снова вытерла лицо рукавом, и Эд рассмеялся. Негодяй. Мой Эд бы не стал смеяться, он бы вытер меня чем-нибудь, пожалел бы, подбодрил.

— На минутку оставил тебя, а ты уже влипла в неприятности, — смеялся Эд, — лужу где-то нашла.

Я провела рукой ему по лицу, испачкав.

— Обиделась? Ты обиделась? — хохотал Эд, вытирая щеку.

— Не смейся!

— Какая хрюшка!

Я снова бросилась на Эда, чтобы измазать его. Эд убегал, я догоняла. По всему коровнику. В какой-то момент мне стало весело, легко. Мы просто дурачились. Эд уже тоже стал чумазым. С короткими светлыми волосами он стал выглядеть моложе и проще. Наконец мы замерли, поймав друг друга в объятия.

— Попался, — прошептала я.

— Нет, это ты попалась.

Снаружи послышались шаги.

— Прячься, — среагировал Эд.

Он осмотрелся, разгреб сено, подготовленное для кормежки коровы. Я залезла в сено. Сердце колотилось, как безумное. Такое уже было. Эд уже прятал меня в сене, Эд уже прикрывал меня. Голова гудела. Нереальный момент. Да что ж такое?! Почему все повторяется! Почти сразу же, как мое тело оказалось спрятано, двери коровника распахнулась.

— Зачем пожаловали? — послышался голос Эда.

— Ищем девчонку, — заговорил один из рыцарей, — темные волосы, маленькая, худенькая.

— Как видите, здесь только Вы и я, и ни один из нас не похож на маленькую девчонку.

Что-то знакомое. Слишком знакомое. Я словно переместилась в тот день, когда меня прятал Эд в первый день нашего знакомства.

Молчание. Снова послышались шаги. Рыцари обходили коровник. Искали мои следы.

— Почему вы ее ищете? — спросил Эд, — что она натворила?

Возможно, это мой уставший отчаявшийся мозг, но показалось, что когда-то Эд уже задавал страже этот вопрос. Точно такой же вопрос.