– Амелия, наконец, ты вернулась, – широко улыбнулся Эдгар и, заключив меня в объятия, закружил.

– Ваше высочество, поставьте меня немедленно! Нас могут увидеть! – попыталась взмутиться я, но меня разобрал смех, и сколько-нибудь весомости в моих словах не было.

– Проклятье! Ты права, сейчас совсем не время, – помрачнел он, и легкость нашей встречи улетучилась.

Я тоже вспомнила про Цирцею и слухи, которые старательно подогревались. Для моей репутации несомненно было полезнее, чтобы слухи касались фрейлины, а не меня, но это не отменяло того, что во дворце по-прежнему неспокойно. Да и переданные лордом Джейдом последние перед отбытием из Аддингтон-холла слова Эдуарда говорили о том, что, возможно, все было еще серьезнее, чем я думала.

Право, я составила отличный план действий, и не стоило от него отступать. Первым делом нужно переговорить с Алисией, потом с Фаренджером и леди Каролиной. И это только те персоны, к которым у меня пока не было претензий.

– На прошлом балу я остался без танцев, – намекнул Эдгар, предлагая мне локоть.

– Увы, но в том не было моей вины, – признала я, позволяя себя увлечь в глубину безлюдной аллеи. – Желаете наверстать упущенное на этом балу?

– Разумеется, уж в этот раз мне ничто не помешает, – отозвался принц решительно.

А я вот ни в чем не была уверена.

Мало того, что его величество весьма изобретателен, так еще обстановка во дворце может измениться в любой момент. Кстати.

– Что нового произошло в мое отсутствие? – поинтересовалась я, наслаждаясь прогулкой. Полдня, проведенных в карете, и еще пара часов в седле заставляли ценить такое незамысловатое времяпрепровождение. Размять ноги было очень приятно.

В сгустившихся сумерках в свете фонарей деревья отбрасывали на дорожку причудливые тени. В детстве я очень любила их оживлять в своем воображении, придумывая всякие истории.

– Леди Фамора в опале, – хмыкнул Эдгар.

– Что вы говорите? – постаралась я изумиться как можно натуральнее. – И в чем же дело? Чем она заслужила немилость.

Принц посерьезнел.

– Я в курсе случая со змеей, Амелия. Что бы не показало расследование в отношении ее двоюродного деда, это ей с рук не сойдет.

– А кто ее двоюродный дед? – растерялась я. Что-то я не припоминаю, чтобы кто-то упоминал ее покровителя. Большое упущение с моей стороны. При дворе никто не находится просто так. Любой представляет чьи-то интересы. Даже я.

– Граф Вестор, – огорошил меня Эдуард.

Как все любопытно и сложно. Может ли так статься, что змея – не женская месть, а все-таки нечто иное, часть чего-то большего? Но почему я? Как я могла помешать?

Уделив, чуть больше внимания дороге, по которой мы шли, я сообразила, что двигались мы не в направлении крыла с моими покоями.

– Куда вы ведете меня, ваше высочество? – полюбопытствовала я.

– Кое-кто ждет тебя, Амелия, – заинтриговал меня Эдгар.

Надо сказать, что он преподнес мне такой сюрприз. Вот уж внимания этой персоны я не ожидала, хотя оно была как никогда кстати.

Изнывая от любопытства, я следовала за Эдгаром, старавшимся избегать людных коридоров центральной части замка. Довольно быстро мы свернули в западное крыло, навевавшее на меня не самые приятные воспоминания.

Проходя мимо бывшего кабинета Вайнката, я неосознанно сделала дугу, стараясь к нему не приближаться. Почувствовав мое состояние, Эдгар крепче сжал мою руку, и я была благодарна ему за поддержку.

Когда мы остановились перед тяжелой дубовой дверью, брови мои приподнялись. Кабинет Тофинбейла. Даже шапочное знакомство с главным королевским магом позволяло мне с уверенностью утверждать, что он вряд ли считает минуты до встречи со мной.

Он вообще не очень жаловал людей.

Эдгар же смело распахнул дверь, даже не постучав. Сдается мне, я меньше трепета испытывала той летней ночью, когда стояла перед старым кабинетом Эдуарда, гадая, что ждет меня за дверью. Но принц крови мог себе позволить в собственном дворце входить в любое помещения, не спрашивая разрешения.

Впрочем, Тофинбейл выглядел раздраженным не больше обычного. То есть определенно он был недоволен несовершенством этого мира, но наше появление, видимо, было незначительной каплей в море.

– Бранхерст, – немного обреченно произнес маг. Он, как и леди Имоджин, не стремился соблюдать формальный этикет. Для него и Алисия была просто Уэзерфлоу, ноона хотя бы была его ученицей. Лично я до последнего сомневалась, что Тофинбейл вспомнит, кто я такая. В последний раз, когда мы с подругами пристали к нему с вопросами про гербовую бумагу, он посоветовал нам подольше не показываться ему на глаза.

– Лорд Тофинбейл, – от растерянности я присела перед ним в реверансе, как перед королем.

Архимаг поморщился.

– Давайте не будем тратить время на эти дикие приседания. Что там у тебя, Бранхерст?

– Аддингтон, – поправил его Эдгар, пряча улыбку.

– Какая она Аддингтон? У нее на лице написано, чья она дочь. Тут хоть королевой сделай, ничего не поможет, – проворчал Тофинбейл, сам не зная, как метко он попал своими словами, задевая мои страхи, связанные с пробуждающимися способностями Каэллы. – В любом случае, выкладывай.

Чувствуя себя пансионеркой, которая не выучила уроки, я сбивчиво рассказала Тофинбейлу о своем капризном даре и том, что прочитала в дневнике. Вывалила на архимага все свои страхи.

Тот ненадолго задумался, но с оговоркой, что на его веку такого не было, все же поделился тем, что знал из древних книг, которые были его слабостью.

– Давай по порядку, Бранхерст. Дара второго у тебя скорее всего не было именно потому, что его блокировала лидванская кровь. Как раз это часто встречается в приграничье. Точнее встречалось раньше. Теперь-то там все давно поперемешались. Неважно с какой стороны границы ты живешь, кровь давно общая. Так вот в Приграничье действительно много тех, у кого дар только один, или, скажем так, магия уж совсем необычная. А вот то, что лидванская кровь в тебе решила пробудиться, да не сразу, а столько лет спустя, это уже интересно…

Слушая Тофинбейла, я благоговела и одновременно раздражалась. Сложно было выделить, что именно преобладало, но, оказывается, если бы у кого-то не было такого нелюдимого характера, я бы давно узнала, что вовсе я не неполноценная. Усилить мою магию это не помогло бы, но хотя бы я не искала у себя изъянов.

Впрочем, то, что я наполовину имперка, мне стало известно только пару дней назад. И все равно, раздражало.

– Скорее всего, что-то спровоцировало ее. Ты говоришь, что тягу к Вингфолду ты почувствовала задолго до того, как попала в его сердце. Что-то произошло раньше. Стресс, влюбленность, опасность… Чем там забиты ваши девичьи головы. Какое-то наложение событий и результат налицо. Я подумаю, с чем это может быть связано. Возможно, это даст нам возможность пробуждать лидванскую магию в потомках имперцев на нашей территории.

Говорить об этом было стыдно, но прямо сейчас меня не волновали какие-то незнакомые потомки. Меня волновала моя судьба, моя магия.

– А мы можем понять, раскроется ли этот дар? И, если да, как скоро этого ждать? Сколько ступеней еще потребуется?

Тофинбейл прищурился на меня. Ему, как архимагу, не требовались дополнительные артефакты, чтобы определить магический уровень сидящего напротив человека.

– Насколько у тебя выросли возможности целительства?

– На много. Не знаю, как сравнить. Пока все, что я пробовала, у меня выходило и легко, даже то, чего раньше я просто не могла.

– На вид потенциал очень высок. И магия твоя нестабильна, но только в части. Обычно подобные ритуалы имеют либо три, либо пять ступеней. Пять ступеней это для совсем слабых, тех, кому сложно принять дар сразу. В твоем случае, полагаю, осталась хватит и трех. Значит, осталась последняя. А вот как скоро… Мы не знаем, что разбудило кровь, не знаем, что спровоцировало прохождение первой ступени, и второй. Третья случится неминуемо, главное, чтобы у тебя хватило сил справиться. Иначе выгоришь. Это все, я могу, наконец, заняться этими мерзкими приготовлениями к балу?