Прислонившись к стене, я продолжила читать:

«Да, это откровенная ссылка, но, увы, кратковременная. Обстоятельства сложились так, что теперь я не могу удалить тебя от двора. Однако ты вернешься, и я требую, нет, приказываю: не нужно собой рисковать и совать нос, куда не следует. Не зли меня, иначе тебя ждет вассальная клятва. И это не пустые угрозы. Ты меня знаешь.

Аддингтон-холл скрывает в себе много секретов. Тебе там понравится. В библиотеке дворца стоит обратить внимание на…»

Дальше шло уверенное указание на секции, полки и тома для изучения. В некоторых случаях Эдуард описал даже цвет корешков, что говорило о том, что с содержанием библиотеки его величество знаком великолепно.

Отчего же ему просто было не рассказать мне то, что нужно. Зачем заставлять меня перерывать пыльные фолианты?

Слова отца о том, что король, обладающий множеством знаний, темнит, находили подтверждение. И я не могла перестать злиться на Эдуарда. Не могла перестать думать о нем. Он все великолепно рассчитал. Я только не знаю, куда меня ведут, как лошадь в шорах.

О да! Его величество – непревзойденный манипулятор. Я на себе ощутила его мастерство.

Восхищение, гнев и тоска сплелись в клубок в моей душе.

«Великолепный интриган», – называл его папа. – «Даже я не постигаю всего масштаба его замысла. Многоходовка самого высокого уровня».

Подобная высокая оценка от бывшего главы Тайной канцелярии говорила о многом.

Нарушая мое уединение в распахнувшиеся двери стремительно вошёл отец. На нем все еще был дорожный костюм. Вероятно, устраивая в конюшне своего прибывшего с нашим кортежем любимца и мою Малышку, он еще не был в отведенных ему покоях.

– Амелия, ты в порядке? – разнесся его раскатистый голос по покоям, заставляя Клару выглянуть из спальни.

Лицо отца было мрачным, цепким взглядом он осматривал гостиную в поисках возможной угрозы.

– Да, папа. Уже все хорошо, – уверенно произнесла я, но в глубине души мне захотелось броситься отцу на шею и пожаловаться, чтобы он наказал обидчиков.

С минуту я боролась с собой, а потом позволила отцу заключить меня в объятия, что сильнее стальных тисков и вместе с тем мягче пуха. Я спрятала лицо у него на груди и совершенно по-простецки шмыгнула носом. В пансионе мне поставили бы низший бал по манерам. Ну и пусть.

– Мне только сказали… – он осторожно погладил меня по спине, поцеловал в макушку и подтвердил мою догадку. – Я вернулся с конюшни, и мне доложил Гастингс. Почему он не послал за мной сразу? Я думал, что задушу его…

– Потому что Сарда справился, и угроза миновала, – пробубнила я в отцовский дублет, пахнущий табаком и лошадьми.

– Я поставлю гвардейцев у твоих дверей.

– Это бессмысленно, – покачала я головой, и при воспоминании о побывавшей так близкой от меня смертельной опасности у меня снова пробежал мороз по коже. – Змея прибыла со мной из дворца.

– Ты уверена? – напрягся отец.

– На восемьдесят процентов. Оставшиеся двадцать приходятся на подлог на постоялом дворе.

Папа нахмурился:

– Проклятье! Даже на вскидку слишком много кандидатур, способных это сделать по разным причинам: от твоих завистников до моих врагов, но…

– Но, скорее всего, это женщина, – договорила за него я. – Изобретательный подход, ты не находишь? «Королевская любовница». Изощренное отравление, несущее мучительную агонию. Это женщина, очень злая женщина.

– Да, вероятность того, что ты права, – восемьдесят процентов, – согласился отец и улыбнулся одним уголком рта, но в глазах его все ещё таилась тревога. – Надо сообщить Эдуарду.

– И этого делать тоже не стоит, – вздохнула я, и слова мои были продиктованы отнюдь не благородством или смелостью.

Я догадывалась, что, несмотря на то что моей вины в покушении нет, стоит только Эдуарду узнать про змею, на меня обрушатся запреты и упрёки. Хотя я никого не провоцировала и не строила козней. Вряд ли дразнилка во время королевской трапезы равнозначна убийству. Чтобы избежать дальнейших проблем, меня просто сошлют в поместье, несмотря ни на какие «стечения обстоятельств», и вызовут оттуда только на праздничный бал, который сможет подготовить любая из принцесс.

После сегодняшнего письма это стало для меня кристально ясно.

Отсидеться в Бранхерст-холле – еще вчера утром это было моим острейшим желанием, но сейчас во мне разгорался азарт сродни тому, что я испытывала во время королевской охоты.

Загадки, тайны, интриги… Как я могу все это пропустить?

Тем более что Дель и Алисия останутся в гуще событий. Я сойду сума от зависти и любопытства.

К тому же просыпался мой странный дар, и с ним тоже необходимо разобраться. И что-то мне подсказывало, что передышка от тяги к королевскому дворцу скоро закончится. «Нечто» слишком привязано к Вингфилду.

Однако эти аргументы вряд ли показались бы отцу или самому Эдуарду серьёзными, поэтому, тщательно подбирая слова, я пояснила:

– Не стоит отвлекать Эдуарда от более насущных дел. Вряд ли это отвратительное происшествие имеет отношение к тому, что сейчас занимает его величество. Охрана здесь, во дворце, у меня весьма впечатляющая. Более того, Эдуард позаботился о моей безопасности в достаточной мере, и, кроме тебя и гвардейцев, здесь Сарда, Гарольд, лорд Джейд… Дель – сама по себе оружие, хоть и с великосветской улыбкой. Соблюдая все тонкости этикета, она уничтожит врага не моргнув глазом, вполне возможно извинившись перед ним на его могиле. Вряд ли его величество сможет обеспечить мне более эффективную защиту. Полагаю, в Аддингтон-холле мне ничего не угрожает до праздничного бала, а до этого события ещё неделя. Мы подготовимся. Отменить балл все равно нет никакой возможности.

Папа явно хотел возразить, но, пристально посмотрев на меня, смирился. Не знаю, что он во мне увидел, но я была рада, что мне не придется воевать с ним за свою свободу. У меня самый лучший в мире отец!

Пробыв со мной до тех пор, пока Клара не сообщила, что пора переодеваться к ужину, папа покинул меня, пообещав, что ответит на оставшиеся у меня вопросы.

В самом деле, это было бы кстати.

Ни Фаренджер, ни Эдуард и уж тем более ни Сарда не станут вводить меня в курс дела. А зря. К тому же в ближайшие дни я ожидала весточки от Алисии. И я обоснованно полагала, что ее совместный с лидванцами исследовательский проект прольет свет на тьму, которую нагнали вокруг этого заговора некоторые коронованные зануды.

После ужина Дель сослалась на поздний час и покинула меня. Мы и впрямь припозднились с приездом, в эту пору дороги не располагали к путешествиям. Трапеза закончилась уже в одиннадцать, и, по-хорошему, мне тоже следовало отправиться в постель, потому что завтрашний день будет наполнен хлопотами, но, когда лорды уединились для мужских разговоров за коньяком в бежевой гостиной, я решила побаловать себя десертом.

Увы, сегодняшний день был полон разочарований.

Стоило мне устроиться с чашечкой чая в покоях, как распахнулась дверь, являя мне нетерпеливо похлопывающего по бедру замшевыми перчатками Сарду.

– Амелия, – раздраженный идеронец решил игнорировать этикет. – Чай вреден для цвета лица, а булки для фигуры.

Я, собравшаяся втихаря стрескать пышку с корицей, пока Алисия, находящаяся в Вингфолде, не видит, раздражённо на него посмотрела и с тяжелым вздохом отложила ароматную выпечку.

– И куда мы пойдем? – кисло спросила я. После сытного ужина мне не улыбалось обыскивать дворец, площадь которого лишь немногим уступала королевскому.

– Доверься интуиции, леди Аддингтон, – коварно улыбнулся Сарда. – Куда бы ты хотела пойти в первую очередь?

Я уже собралась огрызнуться, что прямо сейчас я вообще не желаю никуда идти, но губы сами выговорили:

– Лаборатория Каэллы.

Сарда демонстративно перевел взгляд с меня на круглое настенное зеркало, висевшее над разожженным камином. Я последовала его примеру и ахнула.

Подвеска опять светилась.

Можно было бы ещё раз положиться на подарок идеронца в надежде, что он приведёт нас в лабораторию Каэллы подобно тому, как он сделал это в Вингфолде, заманив меня в подземелье. Однако мы с Сардой решили поступить проще.